Не первый век, не первый год Живёт преданье старины. Давно поёт его народ Под звуки сладкие зурны. И повторяют голоса, Как мудрый хан владел Востоком...
Прекрасны были небеса Над древнею землёй пророков, Поля, сады и соловьи... Но хану дорого не это! Он собирал вблизи, вдали - Со всех концов своей земли Великих, сладостных поэтов!
На запах мяса и вина Они являлись во дворец И пели: - Счастлива страна, В которой царствует мудрец! Пусть ханской власти торжество Щадит безжалостное время! Отважны воины его, Прекрасны гурии в гареме, Цветут бескрайние поля, Поют жемчужные фонтаны, И благоденствует земля, Благословляя мудрость хана!
Но вдруг умолкнул стройный хор, И строй поэтов расступился. И на малиновый ковёр Гонец из города явился. Во взоре робость затая, Сказал он: - хан, дурные вести! Сегодня на базаре я Слыхал неслыханную песню! Какой - то дерзкий пел: "Зачем Мы гибнем в войнах на чужбине? Красавиц отдаём в гарем? Растим оазисы в пустыне? Для хана мы растим сады, Для хана грабим мы соседей, Не получая за труды Не то, что злата - даже меди! Тогда получим мы свободу, Когда погаснет свет в очах! Трон установлен на плечах У разорённого народа!"
Гонца дослушивать не стал Великий хан. Взмахнув десницей, "Согнать сюда, - он закричал, - Всех стихоплётов из столицы!"
Согнали. "Пойте!" - крикнул хан, И чудно-стройные газели Про солнце, розы и фонтан Поэты сладостно запели. И долго пели, чередой Пройдя пред ханскими очами, О власти хана над землёй, О власти хана над морями, Сулили хану долгий век И управленье мирозданьем...
И только десять человек Хранили гордое молчанье.
Во взоре хана заблистал Недобрый луч грозней зарницы: - Никто стихов не написал? Ну что ж... подумайте в темнице! И речь его была грозна, И семь поэтов, наконец, Запели: "Счастлива страна, В которой царствует мудрец! И нет счастливее земли - В его владеньях счастлив каждый!"
Но три певца во тьму ушли, Сопровождаемые стражей.
Три года мирно протекли, И вспомнил хан о трёх поэтах. Явились в тронный зал они, Почти отвыкшие от света. - Пусть власть твоя, о властелин, На радость нам, врагам на горе, Достигнет снеговых вершин! - Сказал один. Молчали двое.
И видел весь придворный сброд, Что хану злоба сердце точит. - Обоих - на костёр! - И вот, Упрямцев вывели на площадь. Костёр ещё не запылал, Когда певец, назад отпрянув, Пропел, вернее, простонал: - Я прославляю мудрость хана...
И лишь один поэт молчал. Когда ж под ним затлела плаха, На хана дерзко он поднял Глаза, не знающие страха. И гнев звучал в его речах, Потрясших купол небосвода: - Трон установлен на плечах У разорённого народа! Под властью ханов наш народ Молчит, скорбя, и льстит от века, Но кто боится правды, тот Не стоит званья Человека!
И прокатился по толпе Негромкий ропот одобренья.
А хан, стряхнув оцепененье, Вскричал: "Аллах, хвала тебе! Палач, гаси костёр! В огне Не должен гибнуть правды свет!
Теперь я знаю: есть в стране Один - единственный Поэт!"
Сообщение: 1620
Настроение: лучше всех
Зарегистрирован: 08.09.13
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской обл.
Репутация:
3
Отправлено: 12.01.17 18:22. Заголовок: Рассказ - открытка к..
Рассказ - открытка к прошедшему празднику. Был написан для Зимней Дуэли по заявке "Как и почему Кромвелю вздумалось отменить Рождество". ОРУЖИЕ МАССОВОГО ПОРАЖЕНИЯ.
- Мы пообедаем с вашего согласия или без него! – важно выпрямился Портос, - и не только пообедаем, но и поужинаем! Вместе с вами. А то ишь, что вздумали – греметь костями, срамить свою красивую родню! Ярость во взгляде Мордаунта сменилась недоумением, изумлением, надеждой: - Вы… вы что – то знаете о моей родне?! - Да ведь мы с вами только что познакомились, - поспешил на помощь Портосу д*Артаньян, - просто глядя на вас, можно смело предположить… - Корабль отходит через полчаса, - оборвал его посланец Кромвеля, - опоздаете – уплыву без вас. И увидев, что Портос решительно направился в сторону гостиницы «Герб Англии», добавил: - Письмо, что вы везёте, доверьте мне. Нет, господин д*Артаньян, я ничуть не сомневаюсь в вашей обязательности, но можете ли вы ручаться за своего спутника?
*** Нагруженные корзинами со снедью и бутылками, Портос и Мушкетон, наконец, поднялись на борт. Больше времени заняла только погрузка лошадей! Мордаунт окончательно рассердился на весь свет. Он стоял у борта и вглядывался в сгустившуюся темноту: лучше уж редкие звёзды и тусклые огоньки, лишь бы не рожи невольных попутчиков! Впрочем, Портос сразу же избавил его от созерцания своей персоны – завалился спать. А вот гасконец, похоже, счёл своим долгом развеять хандру нового знакомого рассказами о Париже и Гаскони, прелестях француженок и испанок, анекдотами об английском климате и песнью о солнечном мире собственного детства… Ну хоть на что – нибудь этот мрачный тип должен был бы заинтересованно отозваться?! Хоть чем-нибудь дать понять, почему его надлежит «остерегаться»? На кого же это он так похож, тысяча чертей?! Наконец, оборвав себя на полуслове, д*Артаньян почти воскликнул: - Не могу поверить в дурное воспитание дипломата. Если вы так же вели себя с Его Высокопреосвященством… впрочем, быть может, вас что – то тяготит? Что – нибудь случилось? Неверный свет фонаря выхватил из сгустившейся тьмы лицо его молчаливого собеседника: - «Случилось», говорите? Сударь, если я начну рассказывать обо всём, что со мной случилось… жизнь коротка, и вы рискуете умереть раньше, чем закончу. Но то, что я предпочёл бы никого не видеть и не слышать – это правда. - Это как же? Напиться, что ли? И повод есть - Рождество не за горами! Взгляд юнца вдруг стал цепким, как у человека, которому подали мысль неожиданную, но дельную: - Да, боюсь, иначе сойдём с ума оба. Да и то сказать, кто празднику рад - за неделю пьян, а тут ... двое суток до Даргема при попутном ветре! Боцман, послушайте, есть у вас что-нибудь… не изыски французские, а чтобы наверняка? Просолённый всеми ветрами боцман кивнул, пряча коварную улыбку. И когда наши герои уже сидели в крохотной, но такой уютной каюте, придерживая единственную бутылку со странно-прозрачной жидкостью, в дверцу протиснулся проснувшийся барон дюВалон де Брасье де Пьерфон: - Без меня?! Мушкетон, бездельник, корзину сюда! До Рождества - то всего ничего! Начинаем отмечать! И почему бутылка только одна?! Замершие в дверях боцман и матрос переглянулись: - Ещё принесём, если одной не хватит…
*** Через двое суток лагерь Парламентской армии стал свидетелем зрелища, не совсем обыкновенного. По направлению к палатке генерала двигалась престранная процессия: дылда семифутового роста, расфуфыренный, как не всякий кавалер, легко, как ребёнка, нёс кого-то черноволосого – длинноносого. Хотя ноги его и выписывали немыслимые вензеля, достойный гигант, видимо, не считал возможным доверить столь драгоценную ношу коню. Коня он вёл в поводу, перекинув через седло ещё одно бесчувственное тело! - Где тут этот… забыл, как его… атаманствующий… или командующий… словом, мы все к нему. От Мазарина кардинали… тьфу, язви в душу… из Франции мы! С письмом! - Ну если от «Мазарина» - это точно ко мне. Письмо-то где? Портос недоумённо воззрился на рыжего мужика столь простоватой наружности, что не взял бы такого к себе и кучером. Надо же, какие тут в Англии генералы… - А письмо у вашего парня за пазухой. Я хотел достать, а он ещё и кусачий! Вот, смотрите, что творит! С этими словами Портос приподнял Мордаунта, попытался сунуть руку ему под воротник – и едва успел отдёрнуть: так яростно сверкнули, так громко клацнули зубы! И это при том, что глаза не открылись! Кромвель рассмеялся: - Знай наших! Попробую сам… О, мальчишка, видимо, ни в каком состоянии не мог перепутать, где куснуть, где лизнуть: он даже слегка приподнялся, предоставляя своему генералу доступ к дипломатической депеше. Но глаз так и не открыл. Портос, сочтя свою миссию завершённой, медленно и величественно опустился на земляной пол, погребая под собой д*Артаньяна.
*** - Выполнение приказа с риском для жизни! Не скромничайте, Мордаунт, награду вы заслужили. Если уж Мазарини не нашёл никого, кроме этих пропитух, создать им рабочую обстановку – было вашим долгом и прямой обязанностью. И то, что не рассчитали своей дозы, говорит, скорее, в вашу пользу: вы её просто не знаете. - Да, но… это была вообще не «доза»… - А что? Что это было? Французы уверяют, что была одна бутылка на всех, но они же все – записные врали! Не добьёшься даже, как этот нектар назывался. Один говорит «не то рябиновка, не то репейник», другой не уверен, барбарисник там или конский щавельник… - Боярышник! - Точно?! - Точно. И даже бутылку до конца не допили. Готов приступить к выполнению следующего задания! - Прекрасно, ничего другого я от вас и не ожидал. Найдите боцмана «Штандарта» - нам нужен рецепт боярышника! Как «зачем»?! Всё приходится объяснять, даже вам. Это же… оружие! Лучше огня и меча, лучше. Истинно – оружие массового поражения! - Не обернулось бы это оружие против нас... Рождество... - Не будет. Рождества у нас не будет. А противник пусть отмечает. Поздравим и угостим...
В небе вьются тучи, на деревьях в горах кричат вороны; плачет на горе девочка Дзяна.
Дзяна – дочь вилы, но может видеть только свою мать. Горы становятся ниже, когда она к ним подходит, они словно хотят от неё спрятаться. Птицы замолкают, когда она прислушивается к их пению, солнце быстрее заходит, когда она на него смотрит.
Что плохого сделала Дзяна? Ничего не сделала. Сегодня она проснулась с первыми лучами солнца. Дзяна проснулась – солнце в тучи спряталось.
- Что такое? Я не прогоняла его с неба. Солнце, солнышко, погляди на меня, вечно ты так!
Но солнце не хочет показаться Дзяне… Вот и небо всё уже задёрнуто тучами, похожими на голые северные горы.
Идёт Дзяна по ежиной тропке – ножки у неё маленькие, стройные.
Маленькая вила уставилась на Дзяну издали, присела от страха, прикрыла подолом коленки.
- Ой! – застонала она. – Не смотри на меня, уйди, уйди!
Дзяна не хочет, она прыгает вперёд, через корягу.
- Ой, мама, мамочка! – запищала маленькая вила. – Мамочка, она меня увидела!
- Стой, глупая! – кричит Дзяна. – Я же с тобой поиграть хочу!
А вилы уже и след простыл, только мелькнуло вдалеке её белое платьишко.
Дзяна бежит к своей матери; та вышивает юбку синими нитками из клевера.
- Почему со мной никто в мире не дружит?
Вила-мать равнодушно пожимает плечами.
- Потому что они тебя боятся.
- Разве я некрасивая? – чуть не плачет Дзяна.
- Нет, не думай так – для иных людей ты очень хороша.
Сердится Дзяна, трёт глаза руками.
- А для тебя нет! Ты меня не любишь!
Идёт Дзяна по лесу, деревья клонят от неё ветки.
Сжал лепестки красный косовский мак, почернел и высох.
- Зачем ты завял, зачем ты? Я хотела вплести тебя в свой веночек.
Дальше, дальше бежит Дзяна - всё глубже в лес.
Видит она пёстрого котёнка рыси. Большая лесная кошка убежала, только заслышав шорох платьица Дзяны.
- Киса, киска! - позвала Дзяна. - Хочешь жить у меня? Зашипел котёнок - шерсть дыбом, глаза сверкают.
- Киса, кисочка! - чуть не плачет Дзяна. - Кукушки замолкают, когда я появляюсь, цветы прячутся под землю, когда я прохожу мимо, звёзды гаснут, когда я на них смотрю. Не бросай меня, маленькая кошечка!
Подошла Дзяна поближе - а котёнок уже притих, лежит на земле. - Иди ко мне! - крикнула Дзяна и добавила:
- Холодный какой, замёрз весь.
***
Сколько живёт на свете Дзяна? Никто об этом не знает, только вила-мать может сказать, что её дочь ещё маленькая. Но время идёт.
- Тебе уже шестнадцать лет, Дзяна. Тебе сегодня шестнадцать!
Дзяна заплетает косу крапивной лентой, искоса глядит на мать.
- А это что значит?
- Послушай. Это значит, сейчас ты красивей горянок и хорваток, шиптарок и турчанок, сербок и болгарок, и даже молдавских девушек! Если бы тебя увидели первые красавицы, то закрыли бы лицо руками - вот как ты хорошо сейчас!
Дзяна рада. Редко она бывала такой счастливой, как теперь.
- Иди, дочурка, к людям - может быть, там ты найдёшь себе юнака. А, как бы мне хотелось, чтобы ты отыскала юнака! Только не гляди долго на людей, и закрой себе лицо.
- Почему?
- Да люди красоты не переживут.
Вила-мать обняла Дзяну и стала играть с ней, как в детстве.
- А где у моей Дзяны-Дзяницы ротик? А где носик? А где личико?
И Дзяна смеётся, как от весёлой шутки...
Под окном молодой парень пел девушке севдалинку.
- Как он широко поёт, в целом мире слышно! - радовалась Дзяна. - Когда меня полюбит юнак из Мостара, он тоже будет мне так петь.
А внизу - чего только нет!
Огромные стада пасутся у Дуная, а пастух держит в руках длинный хлыст. Паруса упруго скрипят, когда их раздувает ветер. Ребятишки бегают, кричат, танцуют кругами. Девушки собирают цветы.
От радости Дзяна забывает, что сама не может плести венки, что зелёные травы сохнут от одного её прикосновения.
Счастлива ли Дзяна? Счастлива.
Надоест ей на землю смотреть – скроется за тучи и плывёт, как лодочка по водной глади. Так солнце не жжёт её. Спит Дзяна, а облака несут её над землёй.
Выглянет Дзяна из-за облака. Видит – мальчишки скачут с палками, как на конях, и кричат во весь голос:
«Сладкоеды из Клайпеды Захватили в плен конфеты! Надо в бой выходить, Пастилу освободить!»
Смешно Дзяне. Вильские дети такого не поют.
В целом мире у людей – разные города, разная одежда. И песенки у их детей тоже разные. Где-то – вот такие:
«Пани сеет мак, Но не знает, как. А пан знает, как, Но не сеет мак!»
Где-то поют про подсолнухи, где-то – про глубокое море.
Раз загляделась Дзяна на одного мальчишку. Тот пел и прыгал, а девушки на него смотрели. - Чудо, вот так чудо! Я бы так прыгать не сумела. Научусь!
А мальчишка вдруг остановился, побледнел.
Вот он уже и не поёт, и не пляшет, а извивается на земле.
«Больно мне, больно! И темно! Эй, зажгите кто-нибудь солнце!»
Прочь помчалась Дзяна от этого страшного места. - Почему он так? – думает Дзяна. – Несчастные у меня глаза: одно только горе видят!
Вот, наконец, и Мостар.
Соскочила Дзяна на землю, скрыла волосы покрывалом.
Ходит волнами пшеничное поле, идёт с острой косой от клеверного луга смуглый парень.
Лицо у него было такое румяное, живое, и карие глаза так блестели радостно, что Дзяна полюбила его в ту же секунду.
- Кто ты? – спросила Дзяна.
Впрочем, она не поняла, что полюбила – даже слов таких не знала дочь вилы с Шар-Планины. Парень перекинул косу на другое плечо, поправил пояс.
- Я Муса из города Мостара.
- Мой Муса! – засмеялась Дзяна, и парень сам без оглядки влюбился в её смех. – Ты живой, такой живой! У тебя маковое лицо и тёплые руки – такие живые, живые руки!
Муса усмехнулся. Он видел всяких девушек, красивых и не очень, скромниц и гордячек, но такой ещё не встречал никогда.
- Что ещё скажешь, чудная ты девчонка?
- А ничего! – Дзяна подпрыгнула, закружилась на месте. – Ты хороший! Кругом всё хорошее! Будешь мне петь севдалинки?
- Придёт время – спою! – ответил Муса, смеясь, сбегая по крутому склону.
- Ты вернёшься! Вернёшься! – доносится ему вслед.
Всю эту ночь Муса спал тревожно. Виделись ему белые плечи и чёрные косы Дзяны.
Да, она хороша и весела! И как смотрят её глаза – словно в самую душу!
Но почему она закрывает себе лицо? Говор её странный, неужто она шиптарка? А вдруг бошнячка, землячка Мусы? Да нет, верно – она его не сторонилась, и мостарские бошнячки в пятнадцать лет говорят и думают, будто давно замужние.
Муса ворочился с боку на бок, смотрел на белую стену дома.
Верно, и не бошнячку, и не шиптарку он повстречал.
Над полем светит солнце, над Балканами догорают длинные ленты рассвета. Куда смотрят глаза Дзяны? Не на звёзды и не на луга, а на белое пятнышко у оврага. Там белеет рубашка Мусы.
Кукушка на кладбище повторяет:
- Люблю! Люблю! Люблю!
Её голос не затихает: Дзяна не слушает птиц, она думает только о своём Мусе.
- Люблю! Люблю! – колотится сердечко Дзяны.
Вот уже Муса ближе, вот Дзяна может разглядеть его руки и ноги.
Он поднимается по крутому склону со смехом, кидается к Дзяне, но та увернулась от его рук.
- Муса – мой! Муса пришел, и он жив! Его руки теплы, его глаза на меня глядят!
Муса хохочет и гоняется за ней, как ребёнок.
- Конечно, живой! А ты как думала? Глупенькая!
Глаза Дзяны смеются, ноги её легки, но Муса видит – она с тревогой мечется по планине.
- Угомонись! – кричит он. Дзяна невысока ростом, она еле достаёт до плеча Мусы. Неловко любить такого странного ребёнка с завязанным личиком – да ещё и любить как невесту!
Над горами чёрная ночь, но твои косы чернее. Над горами глубокая ночь, но твои глаза глубже. Ай, Дзяна, Дзяна, чтобы эти глаза смотрели на меня, Я был бы рад отдать свои!
Спел так – и потянулся к ней, хотел поцеловать.
Дзяна не улыбнулась, отодвинулась от него.
- Не трогай…
- Вот так скромница! - ухмыльнулся Муса. - Видно, родители у тебя строги - а?
Дзяна только глаза отводит.
- Мать не велела прикасаться к тебе...
Ну, что на это скажешь? Разлюбил бы, а нет…
Солнце в небе светит, Муса любит Дзяну. Иногда он танцует с ней.
Муса танцует ловко, как все мостарские парни. Но Дзяна словно летает над землёй.
Муса не может танцевать против неё более минуты. Он садится по-турецки на землю, запыхавшись.
- Что за цыгане научили тебя так отплясывать? Или ты крылатая и прячешь крылья под платьем?
Дзяна смеётся, щурит южные очи.
- Не цыгане, не цыгане! А отгадай, почему я так умею?
Муса улыбается ей в ответ.
- И отгадаю! Ты - птица!
- Вот и нет!
- Гурия!
- Кто это?
- Белая вила?
Дзяна вскочила на ноги, потому что Муса протянул к ней руки.
- Угадал! Угадал!
Муса не знает, что она говорит правду...
Пошел Муса в город, на главный рынок. Видит - кольца, и такой тонкой работы, что залюбуешься.
- Вот так да! - обрадовался Муса. - Пожалуй, теперь-то я дотронусь до её ручки. От кольца ни одна девушка не откажется, уж я-то их знаю!
Купил Муса кольцо, зажал в кулаке - и бегом, туда, где всегда он видел свою любимую. - Эй! - закричал он так, что распугал всех птиц в округе. - Дзяна, моя коханна! Закрой глаза и угадай, что я тебе сейчас сделаю.
- Кольцо у тебя, - улыбнулись очи Дзяны так ласково, как солнце улыбается над морем. - Брось мне его, а я поймаю!
Муса и бросил, и задумался.
- Вот женюсь я на этой девке, - думал он, молча бредя по городу, - а она со мной на свадьбе не потанцует, целовать меня не захочет. Плюнет ещё в лицо, гордячка! А детей я откуда возьму, аист, что ли, мне принесёт?
Встал Муса у белой стены, смотрит в землю, подпирает плечом горячий камень.
- Силой её взять, что ли... - думает. – Не бывает с ней рядом никого! Один я бегаю за её юбкой, как собака за своим хвостом. Кто мне помешает её тронуть?
Муса идёт и почти танцует. У здешних нет такой красивой девушки, а уж такой красавицы-жены и подавно не будет.
Пришел Муса к Дзяне; она всё его ждала.
На него смотрят два незнакомых ока, в них – ночь и горе, роса и небо.
- Нет, Муса, не трогай. Ты себя погубишь…
- А ты дай мне руку! - заорал Муса. - Сними эту тряпку с лица! Как старуха, ходишь закутанная - я уж не знаю, не лысая ли ты часом?
Эти слова Муса приправил такой отборной руганью, что даже его старшие братья не слышали ничего подобного.
С тихой печалью Дзяна слушала его крики; от дороги на закате поднималась пыль. - Муса! - вздохнула она. - Бедный, глупый Муса! Вот что ты спел мне вместо севдалинок. Гляди, гляди же...
Муса обомлел. Перед ним стояла девушка – но какая это была странная девушка! Глаза её, как прежде, были того же тёплого цвета, как небо южной ночью. Но парень не мог разглядеть ни носа, ни губ её - ничего...
- Кто ты?.. - зашипел он, падая. - Ты просил... - Не трогай меня! – прохрипел Муса, отползая в сторону. – Ты… Ты… Смерть! - Я много от тебя слыхала! – повела плечами Дзяна. – Да ты и любить не умеешь.
Куда делся Муса, куда сгинул? Видела Дзяна, что он скатился по склону, как будто его подстрелили гайдуки.
Дзяна идёт и стонет, слышит - от реки детские крики. Тонет в воде мальчишка из города Мостара.
- Мамочка, мамочка моя! – зашептала отчаянно Дзяна, как когда-то дитя вилы. – Что мне делать, ой, что мне…
- Помоги… – прохрипел под водой мальчик.
Медлить было нельзя, чуяла Дзяна. Протянула мальчишке палку – тот не ухватился, только мокрая рука скользнула по ней… Горько крикнула Дзяна, как ночная птица, поймала мальчишку за волосы – и потянула на берег.
Непросто было Дзяне справиться с ним. Паренёк барахтался и лягался, махал руками, словно котёнок, пойманный за шиворот. Наконец, Дзяна уложила его на скользкий глинистый берег.
Наклонилась Дзяна над мальчиком – и тотчас же отскочила в сторону, словно змея её ужалила.
Мальчишка уронил голову, заметался по берегу.
- Девочка… Я не вижу… Ты… Я не вижу… Ох… - Будь здоров, мальчик!
Так сказала Дзяна, в поле убежала.
Упала она в овраг, скорчилась, как от боли. Хотела выколоть себе глаза ножом Мусы, но выронила – и заревела ещё горче. От тоски стала Дзяна рыть ножом землю – и земля подавалась, рыхло рассыпаясь от лезвия, как трухлявое дерево. ***
С тех пор прошла неделя. Дзяна и её мать летят над полями. Поля пусты, нет там больше ни пастухов, ни девушек...
Синим лоскутом виднеется море. Но мачты кораблей выглядят жалко, как минареты на разрушенных мечетях.
Вот, наконец, и белый город Мостар.
Странно, странно! Двери в Мостаре распахнуты настежь, белые дома закрыты пеленой. Это не пелена, это стаи мух – и откуда они налетели? Но где люди, где здесь хоть кто-то? Может быть, они в кафанах?..
Дзяна легко касается земли; бежит в одну кафану, в другую, заглядывает в мечети, в окна… Никого не видно; только у одной двери лежит исхудавшая паршивая собака. Глаза её воспалённые, она прячет их от солнца.
Вот и мост – старый городской мост… Но где река? Одни стаи мух носятся над растрескавшейся землёй, и в тени тощие птицы клюют рыбу.
Завидев Дзяну, они разлетаются – и никого, и ничего…
- Мама! Там, где пёс – там дом Мусы, я вспомнила!
Мухи вьются роем по дому, солнце светит сквозь разломленную крышу. У стены, на куче тряпок лежит красавец Муса.
Спина его выгнута, голова запрокинута, словно была у него сильная судорога по всему телу.
- Как странно ты лежишь… - задумчиво проговорила Дзяна. – Неужели тебе так удобно лежать?
- Ему не удобно! – отозвалась вила. – Он голову потерял от боли, и много мостарцев так. Никто не приходит в Мостар, когда Дзяна приходит в Мостар.
Дзяна сидит на полу, в изголовье постели юнака. Она зовёт и громко кличет его, но никто не отзывается, только мухи жужжат за окном.
- Муса! – зашептала Дзяна. – Муса, почему ты на меня не смотришь? Ты всегда на меня любовался, ты говорил, что у меня глаза красивые.
- Рот у меня пережжен, глаза выпили мухи! – прохрипел Муса. – Ко мне сюда не придут, и никто уже не приходит; подай мне пить хоть ты!
Дзяна подаёт юнаку глубокую плошку, тот пьёт жадно, и вдруг разбивает её о пол. - Ты умеешь только мучить! Подала мне вместо воды горькое масло…
- Муса, прости, прости! Я сейчас принесу другую.
Дзяна кидается к глубокой бочке, пытается почерпнуть – и не может.
- Незачем, девочка! Незачем, Дзяна деце!
Вила улыбается, глядя на свою дочку.
- Подойди лучше к зеркалу и сними своё покрывало.
Дзяна дрожит и скидывает, материя шуршит, змеёй сползая с её плеч. - Так вот почему я всю жизнь прятала лицо! И как он меня назвал...
А у неё – у той, взрослой вилы – была насмешливая улыбка.
- Он прав, дочка! – отозвалась вила. – Он правду сказал про тебя.
С того самого дня ушла Дзяна в бездонные хорватские пещеры. Сидит она на соляном уступе, не снимая покрывала - и плачет там, плачет от тоски по земле, которую полюбила. От её слёз текут по пещерам подземные горькие реки. Вода в них вредная и тёмная, и ещё горче становится Дзяне, когда она смотрит в эту ровную гладь, что не отражала никогда ни одного ручья солнца. Только земляные рыбицы живут там. Хорваты зовут их "человеческими рыбками" и брезгуют взять в руки. Но для Дзяны счастье увидеть этих тварей...
Иногда всё же Дзяна на один миг покидает свои подземелья. К худу она это делает.
Стоит ей посмотреть на землю – и начинается война. Посмотрит Дзяна на небо – и тотчас где-то в мире начинается эпидемия.
И тогда Дзяна ещё глубже опускается в свои пещеры. Земляные рыбки разбегаются от неё, и нетопырь боится задеть её своим крылом. Впрочем, там где горюет Дзяна, нет ни рыбиц, ни летучих мышей – одна земляная пустошь…
Сообщение: 1633
Настроение: лучше всех
Зарегистрирован: 08.09.13
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской обл.
Репутация:
3
Отправлено: 26.01.17 20:11. Заголовок: Да-а-а... Если бы См..
Да-а-а... Если бы Смерть была не функцией, а личностью - нравилась бы она сама себе? Любила бы своё "дело жизни"?
У Горького в сказке "Девушка и Смерть" "Смертушка" добродушна. И себя считает просто слугой Времени. А у Вас, Ронья, Смерть - девчонка, любящая жизнь. Невольная убийца!
Сообщение: 1485
Зарегистрирован: 25.12.13
Откуда: Россия
Репутация:
2
Отправлено: 26.01.17 20:27. Заголовок: Наталья у Тетмайера..
Наталья у Тетмайера есть рассказ - "Как плясали смерти в Крулевой долине". Но это средневековая жуть просто. И бедный притаившийся гураль, который следил за их танцем (между прочим, они танцевали всем гуралям приятно знакомый "Збойницки!"), хотел только одного - уцелеть. Цеплялся за жизнь!
Но там такой контраст... Смерть, танцующая "Збойницки" - это как в нашем мире она же, отплясывающая танго или рок-н-ролл на виду у мокрого от страха обывателя.
А Дзяна считала, что она - всего лишь... вила. Балканская мавка, или русалка.
Сообщение: 1487
Зарегистрирован: 25.12.13
Откуда: Россия
Репутация:
2
Отправлено: 27.01.17 11:11. Заголовок: А вот - пещеры Хорва..
А вот - пещеры Хорватии.
И "человеческая рыбка", она же европейский протей. Полностью слепая подземная тварюшка. Современные хорваты любят и умиляются. Оно только в их пещерах живёт, на большой глубине.
А ящерка навеяла ассоциации с Медной Горы Хозяйкой)
И насчёт Дзяны, которая приходит в Мостар: пришла, очевидно.
Вот что сделали люди НАТО с великолепной главной достопримечательностью Мостара... А потом поставили деревянное... хм... это.
В воду падали красные камни, которые окрашивали реку в кровяно-красный цвет. Розовый строительный раствор, содержащий красно-коричневый глинозем... а всё равно жутко. И кстати да, этот мост был полым внутри.
Мост города Мостар держался под пулями несколько дней. Стратегического значения он не имел, но это был символ, который они непременно собирались разрушить.
А потом появился предатель. Он сказал, что у моста есть слабость: внутренние пустоты. Прицельная стрельба по полостям наконец разрушила мост.
С тех пор он изменился. Весёлый город, туристы его очень любят.
И я тоже люблю этот мост. Он такой лаконичный и гордый. В то же время, если на него посмотреть, становится весело. Он выглядит нарисованным на небе...
Сообщение: 1506
Зарегистрирован: 25.12.13
Откуда: Россия
Репутация:
2
Отправлено: 02.02.17 13:43. Заголовок: Вот ещё "натвори..
Вот ещё "натворила". Это называется - "и угадайте, от какого писателя автор без ума".
За океаном
За океаном оборвалась дорога, Спрятались в чьей-то телеге солнце с луною Ника, угомонись, тебе уже много, много Ты же большая, ну, а большие не ноют.
Листьев кинжалы так зелены и остры, В синие окна смотрят глаза слепые, Лопнуло время, ты стала слишком взрослой, В прошлом так много соломы и летней пыли.
Ты по дорожкам жарким одна летала, С диском «Диснея» в пакете – «Бродяга и Леди» Ты у прилавков вертелась, цветы раскидала, Ты укатила от псины на велосипеде…
Вязки листочки. Тополь цветёт – точно, Город над Савой раскрашен прозрачным цветом Вертится Ника, вертится и хохочет, Скачет за ветром, растрёпанным мокрым ветром.
Плещет водой весна. За рекой пустуют аптеки. Город и площадь – мокрые две раскраски! Пахнет тетрадкой школа, волей - библиотека В юбочке школьной Ника читает сказки.
Тянутся к форточке звонко берёзки-сестрички, Скачут синицы в кустах, фонари отсверкали. Вы отвезите меня, прошу, электрички В синие дали, в мокрые вольные дали!
Матиуш правит Польшей, переплёт не испорчен, С книжных страничек свежих ей машет Кайтек. К детям своим возьмите меня, пан Корчак! Дайте мне платьице, новое имя дайте!
Фикусы, мел, тишь апрельских аудиторий, Ветер окном дребезжит, улетая к крышам, повыше. Ника варила кофе, мечтала о море, Ника жила дождями под пёстрой крышей.
Ива согнулась, на прутьях лопнули почки, Пашни теплы, они ещё не остыли. Ника хотела замуж и, может, дочку. Синее платье шуршало свежо: «Марыля!»
Ветер расплёл венок, ускакали кони, Ратуши нет, осыпались листья с буков, Ника сидит почти одна на балконе Вместе с гитарой, кошкой и ноутбуком.
Вечер взял ленты. Звёзды дома пеленают, Вывеской светит зубная клиника - "Дентал". Ника смеётся. Чудная была, шальная! В платье вьюнковом та, кочевая студентка...
Двери закрыли. Пропали цветы и марки, Там, за горами, скрипка чья-то горюет, Выпили змеи чёрные очи Марку, Ника не видит неба и не танцует.
Нике однажды стукнуло двадцать восемь, Солнце смеялось, Ника была не рада. Нике сказали: «Лучше ложитесь в хоспис», Ника не плачет, рисует в листьях веранду.
Ника рисует, стоят на веранде тапки. Это как будто обувь её Марыли, Это – качели, конфеты – «Кошачьи лапки» (Как же некстати её раскололись крылья!)
Там, за окнами, красные, желтые крыши, Там за окнами – цветные балконы Белграда… Ника своей же песни теперь не слышит, Ника ослепла, Ника была крылата.
Это – альбом и фломастеры, это – струны. Это – гитара, это – билет на море, Ника, отдай, продай этот перстень лунный На растерзанье дикой собачьей своре!
Будет апрель. Зацветёт на земле черника… Это неправда, это тебе не нужно! Выброси душу, выброси ночью, Ника! Выброси душу, выплесни краски в лужу.
Осень колдует, осень наводит порчу, Никины руки, как пашня в апреле, чёрны. "К детям своим возьмите меня, пан Корчак! Я ведь девчонка, только ещё девчонка!.."
Воет гудок. Дым над фабрикой рожи корчит, Ветер качает провод, рельсы готовы, "В небо своё увезите меня, пан Корчак, Можно, я сяду с Ханей
Сообщение: 1652
Зарегистрирован: 25.12.13
Откуда: Россия
Репутация:
2
Отправлено: 26.03.17 22:32. Заголовок: Моё. Автор не в деп..
Моё.
Автор не в депрессии, просто рассказ - про ребёнка с аутизмом.
Девочка лежала в больнице И перебирала бусы. Были волосы и ресницы Отчаянно-русы. Были пальцы смуглы, и тонки Как струны скрипки. Нити в руках ребёнка Мелькали рыбкой.
Браслеты из звёзд - горьки Свесились с выси. Пылинки кружили польку Тряпичной Бальбиси.
Девочка трогала бусы, Синие, жемчужная - между... И так же - южно и грустно Багрилось море одеждой.
Небо ложилось на плечи, Луна отозвалась звоном, Пальцы сжимали вечер Солёным от волн кулоном.
Сообщение: 1657
Зарегистрирован: 25.12.13
Откуда: Россия
Репутация:
2
Отправлено: 27.03.17 16:59. Заголовок: Может быть, не в тем..
Может быть, не в тему.
Девочка с диагнозом "аутизм" и её мейн-кунёнок Тула. По-моему, очаровательны оба.
А я радуюсь, что девочку (и котёнка!) никто не дёргает и не мучает.
Просто к некоторым детям с особенностями в развитии (даже совсем небольшими!) отношение такое... ниже плинтуса.
Единственную девочку в группе не берут на детские "конкурсы красоты" (причём она уже не маленькая и всё понимает), на детсадовском выпускном снимают так, шоб в кадр не попадала. Почему? А скребётся и не цветёт улыбкой, к тому же родители плохо одели.
Клоуны. Вот доставят в группу аниматоров, а она их боится. Аниматор - дюжий дядя в костюме гриба (и взрослый испугается). А потом взвинченной маме выговаривают:
- Ой, а-а вы знааааете, у вас девочка опять себя плохо велаааа... У вас ребёнок какой-то нееервный, может ему валерьяночки?
А дальше картина маслом, называется - "Оскорблённая гордость".
А тех, у кого доказанная инвалидность - затормошили и замучили. Притащат на очередную йолку в полупустом неотапливаемом спортзале какой-нибудь школы, на представление для малышни. Бедное дитё сидит в куртке или в кофте, мама или бабушка достают из сумки банан и тычут ребёнку в зубы. А расплачется от слишком громкой музыки - волокут в туалет мимо насмешливо глядящего охранника, проклиная всё на свете.
Просто к некоторым детям с особенностями в развитии (даже совсем небольшими!) отношение такое... ниже плинтуса.
Детей с инвалидностью, доказанной и не доказанной, воспитывают так, что их замыкает между несочетаемыми тезисами: 1) Инвалид не такой, как все, поэтому обычные люди должны ему помогать и уступать. 2) Инвалид такой же, как все, поэтому обычные люди не должны выделять его среди других. И тех, кто общается с ними, тоже замыкает. Понимаю, что это услужливое подыгрывание может раздражать и выбивать из колеи. Мне не нравится, когда ребенка, например, с тяжелой формой ДЦП ставят на творческий конкурс наравне со здоровыми детьми, а потом натянуто восхищаются, как хорошо у него получилось нарисовать акварелью домик. Если подходить честно, это вообще не домик, а непонятное аляповатое пятно, которому, по справедливости, светит последнее место. Но ребенка жалко, поэтому все хвалят, хва-а-алят и дают утешительный приз. И самому ребенку обидно быть этакой белой вороной, и другим детям, которые, получается, приза не заслужили, потому что у них нет ДЦП. А с другой стороны, мне еще больше не нравится, когда больному человеку начинают пропекать мозги на тему "Ты такой же как все. Правда, у тебя немножко лапы ломит и хвост отваливается, но ты собери волю в кулак и преодолевай. Маресьев вот вообще без ног летал". У нас бытует какое-то дикое, пещерное представление о коллективе. Нельзя просто отказаться от какого-то мероприятия, сказав: "Мне это трудно, у меня получится хуже, чем у большинства, а сил я потрачу гораздо больше". Тут же начинают охать, ахать и убеждать, что все отлично, надо только уметь преодолевать. Если ты не хочешь преодолевать, узнаешь от окружающих, какой ты слабак и нытик. А вот, Маресьев, между прочим... Впрочем, если ты согласен преодолевать, но у тебя - внезапно - не получается хорошо пробежать эстафету с хромой ногой или красиво спеть на школьном вечере после операции на гортани - то ты тоже слабак, потому что подвел. А вот Маресьев... Или ты стопроцентно и во всем свой, или стопроцентно чужой. В том и проблема:( Не только для детей и не только для инвалидов, а в принципе для всех, потому что каждого это "нельзя" в свой час подловит. Нельзя носить красное, когда в моде зеленое, и хотеть родить трех детей, когда идеал семьи подразумевает двух. И отказаться от участия в детсадовском конкурсе, потому что заведомо неконкурентен, тоже нельзя. З.Ы. Ну а не брать в кадр некрасивого или плохо одетого ребенка - это уже просто бред. Из серии "Зажрались"Приплыли".
Хотя вот насчет детей с ментальными особенностями... Честно, я понимаю, почему от таких ребят стараются держаться подальше. :( У нас в соседней группе был парень, которого боялись, потому что он не всегда себя контролировал. Девчонки не хотели с ним сидеть, а юноши посильнее его травили вовсю, чтобы спровоцировать и потом рассказать другим, какой он опасный:( Учиться нормально он не мог, просто присутствовал на занятиях и переползал с курса на курс "за старание". Это не инклюзия, а издевательство над человеком. И бытует до сих пор во многих семьях милая привычка заметать проблемы под ковер. "Если мы никому не скажем, что наш мальчик подвержен приступам агрессии, ему будет легче". Поэтому людей с психическими заболеваниями обходят по косой дуге: мало ли, вдруг он может с ножом наброситься, только от нас все скрывают. А рассказать честно - так вообще проходу не дадут. Сложная тут проблема:(
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 50
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума