Отправлено: 07.12.17 22:37. Заголовок: Романтизм

Романтичные мусульмане, евреи и инвалиды
Квазимодо, Жанна д'Арк и бедная Лиза — что у них общего?

В эпоху романтизма в литературе становится чрезвычайно популярной тема Другого. Героями книг оказываются те, о ком раньше не писали — представители экзотических наций, люди с физическими отклонениями, приверженцы незнакомых религий.

Мария Елиферова рассказывает, почему в культуре того времени были востребованы такие необычные персонажи.
Скрытый текст

В большинстве произведений романтиков присутствует герой, наделенный подчеркнутой инаковостью, который при этом вызывает читательское сочувствие — будь то Ревекка из «Айвенго» или Квазимодо из «Собора Парижской богоматери». Через два столетия в блогосфере будут ёрничать на тему «политкорректности». Этот поворот в литературе вполне естественно подготовлен предшествующими столетиями Великих географических открытий и Просвещения, которые проблематизировали унаследованную от античного мира европейскую идентичность. Есть, однако, у этого романтического дискурса инаковости одна особенность, которая обнаруживается при более пристальном взгляде. Романтический Другой, как правило, появляется на сцене для того, чтобы красиво умереть. Вальтер Скотт пожалел Ревекку, но многие другие авторы расправляются со своими героями весьма решительно. Перечитывая «Последнего из могикан», резонно задаться вопросом: для чего Купер так показательно угробил в конце сына Чингачгука Ункаса и его возлюбленную европейку Кору? Попробуем проиграть альтернативный вариант. Что, если бы герои не умерли? Очевидно, что в мире Фенимора Купера хэппи-энд для Ункаса и Коры невозможен, немыслим уже только по социальным условиям эпохи. Он был бы слишком скандален даже для Жорж Санд. Зато в качестве гибнущих Ромео и Джульетты герои смотрятся безупречно. Нельзя отвести Ункаса на брачное ложе с Корой, но можно уложить его вместе с ней на алтарь катарсиса, приятно пощекотав чувства читателя шекспировской аллюзией: надо же, и индеец способен быть Ромео. И крестьянки любить умеют В России моделью Другого служил крестьянин. Известная нам всем со школы «Бедная Лиза» Карамзина написана на заре романтического движения, в 1796 г. Сентиментализм — пролог к романтизму, нащупывающий его проблемы и идеи. Дело, конечно, не в том, что Карамзин впервые изобразил крестьянку, как нас пытались уверять советские учебники, — в XVIII в. на сцене шло множество водевилей из жизни влюбленных крестьян. Дело в том, что любовь крестьянки изображена в серьезном, возвышенном регистре. Водевиль предусматривал только свадьбу крестьянской парочки после серии неуклюжих шуток и прибауток. Крестьяне изображались извне, как забавные животные в зоопарке. Вводя Эраста, дворянина, Карамзин разрушает этот барьер, устанавливая отношения воображаемого равенства — между Эрастом, Лизой и читателем. И все же только воображаемого. Лизе приходится погибнуть, хотя четырьмя годами ранее Карамзин просвещенно допускал даже возможность брака «прекрасной царевны» с придворным карликом (а браки дворян с крестьянками, хоть и крайне редко, но случались на самом деле). Пушкин в «Барышне-крестьянке» выворачивает романтический сюжет наизнанку: готовность Алексея Берестова переступить через социальные предрассудки парадоксально вознаграждается тем, что его любимая оказывается… не крестьянкой. То есть на самом деле — не Другой. За много лет до того Пушкин все же заставил героиню утопиться — в «Кавказском пленнике». Здесь необходимость ее смерти уже чисто романтическая: крещеные черкешенки и татарки были популярными невестами у русских дворян еще с допетровской эры, героиня гибнет лишь потому, что отвергнута. Вряд ли случайно то, что Лев Толстой, создавая свой вариант «Кавказского пленника», постромантический, сделал Дину малолетней — заведомо исключая любовную драму. Дина просто остается в своем мире, а Жилин — в своем. Итак, принесение Другого в жертву может быть обусловлено его социальной несовместимостью с миром автора, как в случае с Ункасом, но это далеко не всегда так. Иногда изображаются персонажи, в реальном мире имевшие возможность интеграции в общество, к которому принадлежал автор, но авторы демонстративно губят их. Еще более нарочитые формы романтическая кровожадность принимает у Гюго в «Соборе Парижской богоматери». По сюжету Эсмеральда оказывается не настоящей цыганкой — она дочь отшельницы. У ренессансного автора она, разумеется, с триумфом возвратилась бы к матери, с нее сняли бы обвинения в колдовстве, и Феб немедленно обвенчался бы с ней. В конце концов, именно так события развиваются в новелле Сервантеса с похожей героиней. Для Гюго это невозможно. За плечами у него опыт Просвещения, философия которого гласит, что этническая инаковость — продукт воспитания. Выросшая у цыган Эсмеральда — уже на самом деле цыганка, и в европейском городском обществе ей нет места. Примерно то же происходит с Гуинпленом в «Человеке, который смеется»: человек с внешностью циркового урода в высших эшелонах власти, будь он по происхождению хоть принцем, слишком скандальная возможность. В «Соборе Парижской богоматери» Другой удвоен: роль урода отдана Квазимодо, который обречен уже безальтернативно. Обреченность Другого Любопытно, что романтизм, полностью отдавая себе отчет в том, что инаковость может быть приобретенной, не делает различия между врожденной и приобретенной инаковостью: та и другая обречены; погибнут и Квазимодо, и Гуинплен. Более того, обреченность инаковости и становится ее единственным оправданием. Ведь Гуинплену не дано обрести нормальную жизнь и в обществе низов, где он вырос: его возлюбленная заболевает и умирает, а сам он бросается в море. Цепочка утопившихся персонажей тянется в двадцатый век, к Мартину Идену, ибо Джек Лондон, конечно же, старомодно примеряет на себя многие шаблоны романтизма. Мартин — тоже Другой, социально чуждый обществу, в которое он пытается войти: мужской и американский вариант Бедной Лизы. И здесь расправа над героем особенно примечательна, так как Мартин, без сомнения, автобиографичен, а успешность автора в жизни очевидна. Таким образом, романтический литературный канон подразумевает негласный запрет на интеграцию Другого в общество, к которому принадлежит автор, порой более жесткий, чем в реальной социальной практике. Нормальной жизни для Другого не предусмотрено. Его функция — впечатлять необычностью и экзотикой, трогать читательские чувства и драматично умереть в финале. Претензия Другого на место в «нашем» мире вызвала бы дискомфорт и недоумение (как иллюстрирует доромантический сюжет «Простодушного» Вольтера, на этом и построенный). Инаковость допустима при условии, что она комфортна для нас. Комфортные воины Вероятно, эта модель отношения к Другому восходит к реальному историческому прецеденту — судьбе Жанны д'Арк. В ее истории поражают как чудовищность и демонстративность расправы над ней, так и поспешность ее реабилитации. Живая Жанна, которая неизбежно стала бы стареть, возможно, вышла бы замуж и обзавелась родственными связями, была столь же неудобна для своих сторонников, сколь и для противников. Для святой девы-воительницы мученическая смерть была логичным исходом жизненного сценария, который оставалось только дописать. Жанна д'Арк являла собой почти идеальный прототип Другого — женщина, крестьянка (то есть для средневековой Европы, по сути, дикарка), простодушная, эмоциональная, наделенная чудесной иррациональной интуицией и притом трагически погибшая во цвете лет. Именно таким Другого пожелают видеть последующие поколения. Орлеанская Дева оказалась комфортной, в отличие от ее современницы Кристины Пизанской — образованной, рациональной, скептичной и прожившей долгую успешную жизнь. На роль выдающейся женщины Средневековья оказалась назначена первая; о второй забыли. Хотя Жанна д'Арк стала литературным персонажем еще при жизни (кстати, в поэме Кристины Пизанской), настоящая мода на нее вспыхивает именно в эпоху романтизма — благодаря Роберту Саути и Фридриху Шиллеру, которые фактически создали парадигму ее восприятия как романтической героини. Поэма Саути — ровесница «Бедной Лизы». Поэт не доводит рассказ до казни Жанны, но сообщает о ней в пророчестве. У Шиллера же, вопреки историческим фактам, Жанна гибнет в бою — уже тяжело раненная, она встает и умирает со знаменем в руках. И как утопившийся Мартин Иден — реплика утопившегося Гуинплена, так и эхо смерти шиллеровской героини докатывается до начала XX в. — до «Хаджи-Мурата». Толстой — постромантик, или даже антиромантик — под конец жизни пишет текст, построенный по романтическому канону. Неважно, что Хаджи-Мурат — реальное лицо и с ним случилось примерно то же, что описано в повести. Отбор материала и угол зрения превращают текст в привычную читателю историю о комфортном Другом — экзотичном, пугающем, завораживающем и обреченном на эффектную смерть в кадре как условие катарсиса. В конце концов, черноглазые горцы уже сто лет как входили в базовый ассортимент романтических героев. И вместе с тем «Хаджи-Мурат» — текст, если так можно выразиться, метаромантический. Комфорт и дискомфорт, создаваемые Другим, Толстой не просто осознает, но исследует и препарирует. Хаджи-Мурат крайне неудобен для общества николаевской России, когда он находится среди него, ждет ответа от бюрократии и вообще чего-то там хочет, и удобен, когда он убит при попытке к бегству. Тут можно даже всплакнуть, похвалить его героизм и отрубленную голову чмокнуть. В этой сцене Толстой обращает романтическую чувствительность в некрофильский гротеск, обнажая тошнотворность эстетизации смерти. И когда читатель наконец получает долгожданную сцену героической гибели а-ля Шиллер, безопасное романтическое любование ею со стороны невозможно — оно безнадежно испорчено воспоминанием о глумливом эпизоде и звучащим в ушах голосом Марьи Дмитриевны: «Живорезы!». Из объекта любования Хаджи-Мурат становится субъектом — это читатель вместе с ним ощущает, как его бьют по голове. Он больше не Другой, даже не «такой же, как мы» — он и есть мы. Потому что Другой и есть мы. Это предел возможного дискомфорта — и вместе с тем предельное открытие литературы.

 Отправлено: 09.04.20 23:52. Заголовок: Нет, как оно было в ..

Нет, как оно было в реальности - все мы себе представляем по музеям, по картинам. Я просто хотела сказать, что авторы романов отнюдь не зацикливались на всей этой "археологии", считая всё материальное несущественным для своих возвышенных героев.

А так - да, у горожан - глина, кто подостаточнее - стекло и майолика. А деревня - дерево.

 Отправлено: 10.04.20 00:13. Заголовок: Наталья надо отдать ..

Наталья надо отдать должное Маке, на том уровне истории детали он более -менее прилично воссоздает, не без отжигов, конечно. А вот когда дело доходит до реконструкции батальных сцен и особенно в вопросах строительства крепостей, это не рекомендуется читать военным реконструкторам. Ужас, шок и летальный исход гарантированы. Там крепость на острове на вершине горы может быть затоплена из шлюзов, квадрат гипотенузы не равен сумме квадратов катетов и пушки на крепостной стене палят внутрь крепости. Торичелли и Пифагор нервно крутятся в гробницах. Ну и юриспруденция там тоже офигительная.

 Отправлено: 31.05.22 17:09. Заголовок: Рике пишет: Примире..

Рике пишет:

цитата:

Примирение Мордаунта и мушкетеров - одна из самых плодтворных тем для фанфиков:) Кто из читателей хоть раз не измышлял вариантов на эту тему? Можно и пойти от противного: что если Мордя бы перевоспитал Атоса, научил английским манерам и обычаям, убедил в порочности королевской власти и отучил от великодворянской спеси.:) Такой поворот, кажется, еще не обыгрывался любителями Дюма.

вот интересно что бы было будь у пастора дочь и влюбись она в Рауля? А он в нее?

 Отправлено: 31.05.22 17:15. Заголовок: просточитатель пишет..

просточитатель пишет:

цитата:

вот интересно что бы было будь у пастора дочь и влюбись она в Рауля? А он в нее?

Был бы ещё один банальный сюжетный ход.

 Отправлено: 31.05.22 17:41. Заголовок: Реми пишет: Но чест..

Реми пишет:

цитата:

Но честно сказать, фразу сказанную положительным героем "Зачем мы вместе с матерью не убили и ребенка" и являющуюся установкой положительных героев я больше не встречала ни у одного писателя. Нет, такие установки есть. Их полно. Но это единственный случай когда автор дает этому положительную характеристику. Во всяком случае в литературе ставшей классикой.

Король Артур.

 Отправлено: 31.05.22 17:48. Заголовок: Рике пишет: У Дикке..

Рике пишет:

цитата:

У Диккенса, например, вполне считывается мотив "Оливер Твист рос в маргинальной среде, но стал благородным и добрым, потому что происходил из богатой семьи, а Ловкий Плут в такой же среде стал преступником, потому что обычный уличный мальчишка". При этом Диккенс жалел бездомных детей и боролся с общественными стереотипами, но до конца сам не отстранился от принципа "хороший всегда успешен".

Это еще ладно. А мотив хороший человек красив плохой уродлив? Золушка и сводные сестры Настенька из Морозко и сводная сестра тысячи примеров. Тот мультфильм венгерский героя принцесса пталась охмурить но она просто ужасна.итак штамп до сих пор не совсем избыт

 Отправлено: 31.05.22 18:00. Заголовок: Реми пишет: Чтобы ..

Реми пишет:

цитата:

Чтобы богатая женщина, давно проживающая от мужа отдельно и получившая от него полную свободу, располагающая большими денежными средствами все же сама вырастит своего ребенка. Она или анонимно, или не будет видеться, но будет содержать, обеспечивать, поставит на ноги. А тут герцогиня ведет себя как забеременевшая поденщица и подкидывает ребенка как щенка. Как вон, моего Боньку кинули под сарай. Невероятно скотская ситуация. Ведь гарантии что кюре не перекинет этот презент в ближайший ров нет. Или в приют где смертность 80%. У герцогини же есть деньги и связи.

Вообще то до конца примерно 18 века было принято отдавать каким то кормилицам лет до 5 у богатых дворянок. потом Вольтер что ли вел кампанию чтобы детей так не бросали... Так что Мордаунт вполне типичен

 Отправлено: 31.05.22 18:24. Заголовок: Рике пишет: Особен..

Рике пишет:

цитата:

Особенно если учесть, что тосковали в основном молодые крепкие мужчины, которым никакие пути в мире не были заказаны. Я не с укоризной это говорю, просто интересно, что же такое та самая романтика.

романтика это Терра инкогнита.Это приключения на неизведанных островах или далеких планетах.. Сейчас человечество находится в общем глубоком мировозренческом кризисе вседа с самой древности вокруг была терра инкогнита. Да древний человек жил на относительно маленькой территории но вокруг неизвестность где живут чудовища. эту неизвестность человек потихоньку иследовал иследовал... Пока вся Земля не стала известна от и до. терра инкогнита доступная стала исчезать но пришла Мечта о Космосе. Терра инкогнита была там. посмотрите старую кинофантастику и американскую и нашу. Мечта о Космосе.. Планета бурь например. А книг сколько про тот же Марс? и вот Гагарин полетел это высшая точка Мечты о Космосе а потом... Примерно в семидесятых оказалось что даже на Марсе нет даже МИКРОБОВ а Венера это печка где сгорит ВСЕ. Где даже автомат максимум час прожил а звезды стали даже теоретически недоступны. Терра инкогнита схлопнулась впервые за всю историю человечества. мечтать не о чем нет места романтизму. И развиватся некуда и что теперь делать?

 Отправлено: 31.05.22 18:54. Заголовок: просточитатель пишет..

просточитатель пишет:

цитата:

Это еще ладно. А мотив хороший человек красив плохой уродлив? Золушка и сводные сестры Настенька из Морозко и сводная сестра тысячи примеров.

Увы, так оно и было в те мохнатые века, когда создавалась народная волшебная сказка. Красивая девушка - значит здоровая, здоровая - значит сможет выжить в трудных условиях, работать и родить многочисленное крепкое потомство. Такая годится в жены. А если что-то со внешностью не так, да еще малоподвижная и апатичная (="ленивая"), так значит, либо рано умрет, либо будет обузой.
Сейчас, конечно, этот штамп жуткий атавизм. Не могу, например, "Три толстяка" Олеши серьезно воспринимать из-за него, ну так настойчиво автор эту параллель между уродством и злодейством проводит, что порой становится неприятно.

просточитатель пишет:

цитата:

Терра инкогнита схлопнулась впервые за всю историю человечества. мечтать не о чем нет места романтизму. И развиватся некуда и что теперь делать?

Вариант ответа от Киплинга))

"Романтика, прощай навек!
С резною костью ты ушла,-
Сказал пещерный человек,-
И бьет теперь кремнем стрела.
Бог плясок больше не в чести.
Увы, романтика! Прости!"

"Ушла! - вздыхал народ озер.-
Теперь мы жизнь влачим с трудом,
Она живет в пещерах гор,
Ей незнаком наш свайный дом,
Холмы, вы сон ее блюсти
Должны. Романтика, прости!"

И мрачно говорил солдат:
"Кто нынче битвы господин?
За нас сражается снаряд
Плюющих дымом кулеврин.
Удар никак не нанести!
Где честь? Романтика, прости!"

И говорил купец, брезглив:
"Я обошел моря кругом -
Все возвращается прилив,
И каждый ветер мне знаком.
Я знаю все, что ждет в пути
Мой бриг. Романтика, прости!"

И возмущался капитан:
"С углем исчезла красота;
Когда идем мы в океан,
Рассчитан каждый взмах винта.
Мы, как паром, из края в край
Идем. Романтика, прощай!"

И злился дачник, возмущен:
"Мы ловим поезд, чуть дыша.
Бывало, ездил почтальон,
Опаздывая, не спеша.
О, черт!" Романтика меж тем
Водила поезд девять-семь.

Послушен под рукой рычаг,
И смазаны золотники,
И будят насыпь и овраг
Ее тревожные свистки;
Вдоль доков, мельниц, рудника
Ведет умелая рука.

Так сеть свою она плела,
Где сердце - кровь и сердце - чад,
Каким-то чудом заперта
В мир, обернувшийся назад.
И пел певец ее двора:
"Ее мы видели вчера!"

 Отправлено: 31.05.22 19:10. Заголовок: Рике пишет: Красива..

Рике пишет:

цитата:

Красивая девушка - значит здоровая, здоровая - значит сможет выжить в трудных условиях, работать и родить многочисленное крепкое потомство. Такая годится в жены. А если что-то со внешностью не так, да еще малоподвижная и апатичная (="ленивая"), так значит, либо рано умрет, либо будет обузо

так то оно так. Но почему характер то плохой? Кстати в том же Соборе Гюго так прошелся по штампу да....Рике пишет:

цитата:

Сейчас, конечно, этот штамп жуткий атавизм. Не могу, например, "Три толстяка" Олеши серьезно воспринимать из-за него, ну так настойчиво автор эту параллель между уродством и злодейством проводит, что порой становится неприятно.

хматут я так не рассматривал. Так то очевидно богатый человек это толстый человек так было раньше всегда..И толстые не рассматривались некрасивыми

 Отправлено: 31.05.22 19:56. Заголовок: просточитатель пишет..

просточитатель пишет:

цитата:

так то оно так. Но почему характер то плохой? Кстати в том же Соборе Гюго так прошелся по штампу да...

Он и не плохой чаще всего. Народные сказки отражают старинные обряды инициации и, соответственно, те качества, которые должна была в те давние времена иметь девушка, чтобы ее приняли во взрослое общество и взяли замуж. Трудолюбие, выносливость и покорность - этим обладают все героини подобных сюжетов в противоположность "дурнушкам-сестрам". Но Настенька никому в общем-то добра не сделала, так же как ее сестра никому не сделала зла.
В "Госпоже Метелице" то же самое: пряжу спрясть, хлебы испечь, яблоки собрать, перину взбить. Это просто будничные дела, которые одна девушка исполняет охотно, а другая ленится. Всего-навсего.

З.Ы. Гюго даа, умел давить стереотипы. Квазимодо, Гуинплен, слепая и болезненная Дея, изуродованная Фантина...

просточитатель пишет:

цитата:

хматут я так не рассматривал. Так то очевидно богатый человек это толстый человек так было раньше всегда..И толстые не рассматривались некрасивыми

Тогда уж надо для правдоподобия наоборот: бедняков показывать так, как и выглядели в реале люди, хронически недоедавшие и тяжело работавшие. У Губарева в "Королевстве кривых зеркал", к слову, так и есть: старая кухарка красна лицом от кухонного жара, рабочие-зеркальщики истощены и страдают язвами и т.п.
А у Олеши отрицательные персонажи не только толстые. Сочувствующие Толстякам показаны как люди с разнообразными недостатками внешности: с прыщами, долговязые, беззубые, лысые, неуклюжие, слабые, нервные. И самое плохое, что это подается либо как смешное, либо как связанное с отрицательными чертами характера. Например, угрюмость воспитателей наследника Тутти объясняется тем, что они страдают несварением желудка, а над придворной дамой, потерявшей вставную челюсть, очевидно, предлагается посмеяться.
И наоборот, представители угнетенного народа крепкие, здоровые и ловкие, так что не слишком понятно, как они могли этакими фитоняшами вырасти в условиях постоянной нищеты.

Ну, Олеша это Олеша) Романтик до мозга костей, любые проявление несовершенной реальности ему были как нож острый. Потому, собственно, и не выдержал испытания серыми буднями ни как автор, ни как личность. А жаль, ибо большой был талант.

 Отправлено: 31.05.22 20:44. Заголовок: Рике пишет: Романти..

Рике пишет:

цитата:

Романтик до мозга костей, любые проявление несовершенной реальности ему были как нож острый. Потому, собственно, и не выдержал испытания серыми буднями ни как автор, ни как личность. А жаль, ибо большой был талант.

А мне Три толстяка нравятся. Сказка конечно.

 Отправлено: 31.05.22 23:33. Заголовок: просточитатель пишет..

просточитатель пишет:

цитата:

Терра инкогнита схлопнулась впервые за всю историю человечества. мечтать не о чем нет места романтизму. И развиватся некуда и что теперь делать?

Тайны цивилизации, тайны прошлого. История прошлых веков подкидывает сюжеты. Там можно ещё черпать и черпать. Создавать фэнтезийные миры на основе скандинавского эпоса. Там, в истории прошлого я сама открываю поразительные вещи. Я нашла как внук великого Альда бросил на весла однорукого морпеха Мигеля Сервантеса и как его спас проклятый христианским миром великий корсар Оччали. И какая дружба и благодарная память их связала и из какого тигля выплавился человечный Дон Кихот. А многие ли знают, что была такая дружба между великим писателем и великим капуданом на строительстве стамбульской мечети?Чем не база для увлекательного романа? С учетом что за Улучем охотились разведки Венеции и Испании и там такие интриги и такой романтичный фон, что все Дюма и Гюго нервно курнули.
просточитатель пишет:

цитата:

Это еще ладно. А мотив хороший человек красив плохой уродлив?

Забавно, Улуч Али красавец из красавцев, хотя есть у него кожная болезнь псориаз, но она в щадящей форме, море спасало Улуча. Ультрафиолет. Он как амфибия оживал в море и угасал на суше. Впрочем, все адмиралы ренегаты вышедшие из гребцов были красавцы и этому есть жестокое объяснение. Ром, плеть и содомия -вот все традиции флота (Черчилль). Рано или поздно у красивого юноши-пленника появлялся адмирал -покровитель и при наличии стратегического таланта в османском флоте появлялись красавцы-капуданы из обращенцев-мютхеди. Как говорится, красота это страшная сила. Бывает. При чем взаимообратно.

 Отправлено: 01.06.22 01:01. Заголовок: просточитатель пишет..

просточитатель пишет:

цитата:

А мне Три толстяка нравятся. Сказка конечно.

Мне тоже нравилось многие годы, а вот в последний раз перечитала и что-то слишком серьезно заморочилась, видно. Впрочем, доктор Гаспар и Просперо и сейчас нравятся как персонажи.

Реми пишет:

цитата:

А многие ли знают, что была такая дружба между великим писателем и великим капуданом на строительстве стамбульской мечети?Чем не база для увлекательного романа?

Отличная база. И ведь многие подумали бы, что это выдумка, ибо для реальности слишком невероятно. Жизнь такие истории подкидывает, которые не всякий автор еще нафантизировать сумеет.

 Отправлено: 01.06.22 01:24. Заголовок: Рике пишет: Отлична..

Рике пишет:

цитата:

Отличная база. И ведь многие подумали бы, что это выдумка, ибо для реальности слишком невероятно.

Сервантес не может сказать всего. Улуч Али был проклятьем христианского мира. В турецких архивах есть фрагменты дневника Сервантеса где он с горькой иронией пишет: да никто не подумает, что между ним и капуданом-дерья был флотский грех. Никогда. Между ними, пишет Сервантес, было уважение. О симпатии, благодарности и дружбе он не мог сказать прямо. Но она была. Об это он косвенно сказал в Дон Кихоте, назвав грозного Килыча человечным и с добрым сердцем. Из человечности вышел Дон Кихот, из человечности. Выходит, это мое открытие. Ещё одна неизвестная страница Сервантеса.