Сообщение: 2260
Настроение: лучше всех
Зарегистрирован: 08.09.13
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской обл.
Репутация:
3
Отправлено: 07.12.17 22:37. Заголовок: Романтизм
Романтичные мусульмане, евреи и инвалиды Квазимодо, Жанна д'Арк и бедная Лиза — что у них общего?
В эпоху романтизма в литературе становится чрезвычайно популярной тема Другого. Героями книг оказываются те, о ком раньше не писали — представители экзотических наций, люди с физическими отклонениями, приверженцы незнакомых религий.
Мария Елиферова рассказывает, почему в культуре того времени были востребованы такие необычные персонажи. Скрытый текст
В большинстве произведений романтиков присутствует герой, наделенный подчеркнутой инаковостью, который при этом вызывает читательское сочувствие — будь то Ревекка из «Айвенго» или Квазимодо из «Собора Парижской богоматери». Через два столетия в блогосфере будут ёрничать на тему «политкорректности». Этот поворот в литературе вполне естественно подготовлен предшествующими столетиями Великих географических открытий и Просвещения, которые проблематизировали унаследованную от античного мира европейскую идентичность. Есть, однако, у этого романтического дискурса инаковости одна особенность, которая обнаруживается при более пристальном взгляде. Романтический Другой, как правило, появляется на сцене для того, чтобы красиво умереть. Вальтер Скотт пожалел Ревекку, но многие другие авторы расправляются со своими героями весьма решительно.
Перечитывая «Последнего из могикан», резонно задаться вопросом: для чего Купер так показательно угробил в конце сына Чингачгука Ункаса и его возлюбленную европейку Кору? Попробуем проиграть альтернативный вариант. Что, если бы герои не умерли?
Очевидно, что в мире Фенимора Купера хэппи-энд для Ункаса и Коры невозможен, немыслим уже только по социальным условиям эпохи. Он был бы слишком скандален даже для Жорж Санд. Зато в качестве гибнущих Ромео и Джульетты герои смотрятся безупречно. Нельзя отвести Ункаса на брачное ложе с Корой, но можно уложить его вместе с ней на алтарь катарсиса, приятно пощекотав чувства читателя шекспировской аллюзией: надо же, и индеец способен быть Ромео.
И крестьянки любить умеют
В России моделью Другого служил крестьянин. Известная нам всем со школы «Бедная Лиза» Карамзина написана на заре романтического движения, в 1796 г. Сентиментализм — пролог к романтизму, нащупывающий его проблемы и идеи. Дело, конечно, не в том, что Карамзин впервые изобразил крестьянку, как нас пытались уверять советские учебники, — в XVIII в. на сцене шло множество водевилей из жизни влюбленных крестьян. Дело в том, что любовь крестьянки изображена в серьезном, возвышенном регистре. Водевиль предусматривал только свадьбу крестьянской парочки после серии неуклюжих шуток и прибауток. Крестьяне изображались извне, как забавные животные в зоопарке. Вводя Эраста, дворянина, Карамзин разрушает этот барьер, устанавливая отношения воображаемого равенства — между Эрастом, Лизой и читателем.
И все же только воображаемого. Лизе приходится погибнуть, хотя четырьмя годами ранее Карамзин просвещенно допускал даже возможность брака «прекрасной царевны» с придворным карликом (а браки дворян с крестьянками, хоть и крайне редко, но случались на самом деле). Пушкин в «Барышне-крестьянке» выворачивает романтический сюжет наизнанку: готовность Алексея Берестова переступить через социальные предрассудки парадоксально вознаграждается тем, что его любимая оказывается… не крестьянкой. То есть на самом деле — не Другой. За много лет до того Пушкин все же заставил героиню утопиться — в «Кавказском пленнике». Здесь необходимость ее смерти уже чисто романтическая: крещеные черкешенки и татарки были популярными невестами у русских дворян еще с допетровской эры, героиня гибнет лишь потому, что отвергнута. Вряд ли случайно то, что Лев Толстой, создавая свой вариант «Кавказского пленника», постромантический, сделал Дину малолетней — заведомо исключая любовную драму. Дина просто остается в своем мире, а Жилин — в своем.
Итак, принесение Другого в жертву может быть обусловлено его социальной несовместимостью с миром автора, как в случае с Ункасом, но это далеко не всегда так. Иногда изображаются персонажи, в реальном мире имевшие возможность интеграции в общество, к которому принадлежал автор, но авторы демонстративно губят их.
Еще более нарочитые формы романтическая кровожадность принимает у Гюго в «Соборе Парижской богоматери». По сюжету Эсмеральда оказывается не настоящей цыганкой — она дочь отшельницы. У ренессансного автора она, разумеется, с триумфом возвратилась бы к матери, с нее сняли бы обвинения в колдовстве, и Феб немедленно обвенчался бы с ней. В конце концов, именно так события развиваются в новелле Сервантеса с похожей героиней. Для Гюго это невозможно. За плечами у него опыт Просвещения, философия которого гласит, что этническая инаковость — продукт воспитания. Выросшая у цыган Эсмеральда — уже на самом деле цыганка, и в европейском городском обществе ей нет места. Примерно то же происходит с Гуинпленом в «Человеке, который смеется»: человек с внешностью циркового урода в высших эшелонах власти, будь он по происхождению хоть принцем, слишком скандальная возможность. В «Соборе Парижской богоматери» Другой удвоен: роль урода отдана Квазимодо, который обречен уже безальтернативно.
Обреченность Другого
Любопытно, что романтизм, полностью отдавая себе отчет в том, что инаковость может быть приобретенной, не делает различия между врожденной и приобретенной инаковостью: та и другая обречены; погибнут и Квазимодо, и Гуинплен. Более того, обреченность инаковости и становится ее единственным оправданием. Ведь Гуинплену не дано обрести нормальную жизнь и в обществе низов, где он вырос: его возлюбленная заболевает и умирает, а сам он бросается в море. Цепочка утопившихся персонажей тянется в двадцатый век, к Мартину Идену, ибо Джек Лондон, конечно же, старомодно примеряет на себя многие шаблоны романтизма. Мартин — тоже Другой, социально чуждый обществу, в которое он пытается войти: мужской и американский вариант Бедной Лизы. И здесь расправа над героем особенно примечательна, так как Мартин, без сомнения, автобиографичен, а успешность автора в жизни очевидна.
Таким образом, романтический литературный канон подразумевает негласный запрет на интеграцию Другого в общество, к которому принадлежит автор, порой более жесткий, чем в реальной социальной практике. Нормальной жизни для Другого не предусмотрено. Его функция — впечатлять необычностью и экзотикой, трогать читательские чувства и драматично умереть в финале. Претензия Другого на место в «нашем» мире вызвала бы дискомфорт и недоумение (как иллюстрирует доромантический сюжет «Простодушного» Вольтера, на этом и построенный). Инаковость допустима при условии, что она комфортна для нас.
Комфортные воины
Вероятно, эта модель отношения к Другому восходит к реальному историческому прецеденту — судьбе Жанны д'Арк. В ее истории поражают как чудовищность и демонстративность расправы над ней, так и поспешность ее реабилитации. Живая Жанна, которая неизбежно стала бы стареть, возможно, вышла бы замуж и обзавелась родственными связями, была столь же неудобна для своих сторонников, сколь и для противников. Для святой девы-воительницы мученическая смерть была логичным исходом жизненного сценария, который оставалось только дописать.
Жанна д'Арк являла собой почти идеальный прототип Другого — женщина, крестьянка (то есть для средневековой Европы, по сути, дикарка), простодушная, эмоциональная, наделенная чудесной иррациональной интуицией и притом трагически погибшая во цвете лет. Именно таким Другого пожелают видеть последующие поколения. Орлеанская Дева оказалась комфортной, в отличие от ее современницы Кристины Пизанской — образованной, рациональной, скептичной и прожившей долгую успешную жизнь. На роль выдающейся женщины Средневековья оказалась назначена первая; о второй забыли.
Хотя Жанна д'Арк стала литературным персонажем еще при жизни (кстати, в поэме Кристины Пизанской), настоящая мода на нее вспыхивает именно в эпоху романтизма — благодаря Роберту Саути и Фридриху Шиллеру, которые фактически создали парадигму ее восприятия как романтической героини. Поэма Саути — ровесница «Бедной Лизы». Поэт не доводит рассказ до казни Жанны, но сообщает о ней в пророчестве. У Шиллера же, вопреки историческим фактам, Жанна гибнет в бою — уже тяжело раненная, она встает и умирает со знаменем в руках. И как утопившийся Мартин Иден — реплика утопившегося Гуинплена, так и эхо смерти шиллеровской героини докатывается до начала XX в. — до «Хаджи-Мурата». Толстой — постромантик, или даже антиромантик — под конец жизни пишет текст, построенный по романтическому канону. Неважно, что Хаджи-Мурат — реальное лицо и с ним случилось примерно то же, что описано в повести. Отбор материала и угол зрения превращают текст в привычную читателю историю о комфортном Другом — экзотичном, пугающем, завораживающем и обреченном на эффектную смерть в кадре как условие катарсиса. В конце концов, черноглазые горцы уже сто лет как входили в базовый ассортимент романтических героев.
И вместе с тем «Хаджи-Мурат» — текст, если так можно выразиться, метаромантический. Комфорт и дискомфорт, создаваемые Другим, Толстой не просто осознает, но исследует и препарирует. Хаджи-Мурат крайне неудобен для общества николаевской России, когда он находится среди него, ждет ответа от бюрократии и вообще чего-то там хочет, и удобен, когда он убит при попытке к бегству. Тут можно даже всплакнуть, похвалить его героизм и отрубленную голову чмокнуть. В этой сцене Толстой обращает романтическую чувствительность в некрофильский гротеск, обнажая тошнотворность эстетизации смерти. И когда читатель наконец получает долгожданную сцену героической гибели а-ля Шиллер, безопасное романтическое любование ею со стороны невозможно — оно безнадежно испорчено воспоминанием о глумливом эпизоде и звучащим в ушах голосом Марьи Дмитриевны: «Живорезы!». Из объекта любования Хаджи-Мурат становится субъектом — это читатель вместе с ним ощущает, как его бьют по голове. Он больше не Другой, даже не «такой же, как мы» — он и есть мы. Потому что Другой и есть мы. Это предел возможного дискомфорта — и вместе с тем предельное открытие литературы.
Тайны цивилизации, тайны прошлого. История прошлых веков подкидывает сюжеты. Там можно ещё черпать и черпать. Создавать фэнтезийные миры на основе скандинавского эпоса. Там, в истории прошлого я сама открываю поразительные вещи. Я нашла как внук великого Альда бросил на весла однорукого морпеха Мигеля Сервантеса и как его спас проклятый христианским миром великий корсар Оччали. И какая дружба и благодарная память их связала и из какого тигля выплавился человечный Дон Кихот. А многие ли знают, что была такая дружба между великим писателем и великим капуданом на строительстве стамбульской мечети?Чем не база для увлекательного романа? С учетом что за Улучем охотились разведки Венеции и Испании и там такие интриги и такой романтичный фон, что все Дюма и Гюго нервно курнули.
это разумеется. Только я не про литературу и кино. И не про науку. А про реальную жизнь.Чем раньше отличалась фентези от НФ? Тем что фентези это все таки ну да сказка. Как и исторические книги типа Трех мушкетеров да... А вот научная фантастика.. Люди реально верили что и на Марсе будут яблони цвести.. Верили...Даже я верил...Я застал этот дух косморомантики.Хот конечно на самом деле уже не светило... теперь же любая космическая фантастика превратилась в сказку. В реальность яблонь на Марсе никто не верит.Никто...
Даже я верил...Я застал этот дух косморомантики.Хот конечно на самом деле уже не светило... теперь же любая космическая фантастика превратилась в сказку. В реальность яблонь на Марсе никто не верит.Никто...
Ну пост революционная следовая реакция. Романтизм, идеализация. Плюс научный прорыв в технике и радиосвязи. И на западе тоже были именно космические мечтания. Но жизнь показала: освоение космоса энерго и финансово затратно и не конструктивно дальше орбитальных спутников. Гораздо конструктивней освоение информационных технологий. Ну и...Кстати, в плане информатики для фантастов поле непаханое. Хотя, на западе от космической идеи не отказались, астронавты в космос ныряют активно. Просто это перестало волновать воображение.
В реальность яблонь на Марсе никто не верит.Никто...
а оно нужно? Сады Семирамиды на террасах дворца в условиях пустынного климата требовали невероятных финансовых и физических затрат. Создать нечто поражающее воображение и при этом это самое нечто без постоянных вложений нежизнеспособно и нефункционально - так себе идея.
И на западе тоже были именно космические мечтания. Но жизнь показала: освоение космоса энерго и финансово затратно и не конструктивно дальше орбитальных спутников.
Так я как раз об этом некогда и незачем...
цитата:
Но этому не суждено было произойти. Ибо уже в те годы, когда Брэдбери и Желязны ещё слагали истории о Древних Марсе и Венере, набирала обороты космическая гонка. Я следил за каждым запуском космонавтов на экране нашего чёрно-белого телевизора в родительской квартире, сознавая, что вижу рассвет новой эры, где исполнятся все мечты фантастов. Первыми появились «Спутник», «Вангард», «Эксплорер». Затем «Меркьюри», «Джемини», «Аполлон». Юрий Гагарин, Алан Шепард, Джон Гленн. И «Маринер»… о этот «Маринер»… Именно он положил конец славным дням Древнего Марса… а также его сестры Древней Венеры под влажным облачным покрывалом, с её затонувшими городами, бескрайними болотами и перепончатоногими венерианцами. «Маринер-2» (запущенный в августе 1962 г.) первым пролетел рядом с Венерой через три с половиной месяца после запуска. Затем «Маринер-4» (ноябрь 1964) таким же образом поклонился Марсу, облетев его. «Маринер-5» (июнь 1967) был следующим венерианским аппаратом. «Маринер-6» (запущенный в феврале 1969) и «Маринер-7» (март 1969) исследовали Марс вместе. «Маринер-8» был утрачен, но точно такой же «Маринер-9» (май 1971) вышел на околомарсианскую орбиту в ноябре того же года и присоединился к Фобосу и Деймосу в качестве третьего спутника Красной планеты. А последний аппарат программы «Маринер-10» пролетел не только мимо Венеры, но и возле Меркурия, доказав, что тот, вопреки бытовавшему мнению, вовсе не постоянно повернут к Солнцу одной и той же стороной. Всё это было бы ещё увлекательнее, да только… Открытый НАСА Марс не имел ничего общего с Марсом Персиваля Лоуэлла и Эдгара Райса Берроуза, Ли Брэкетт и Кэтрин Мур. Автоматические аппараты «Маринер» не обнаружили ни следа марсианских городов – ни живых, ни мёртвых, ни угасающих. Ни тарков, ни тоутов, никаких жителей Марса любого цвета. Не было найдено подтверждения существованию ни сети каналов Лоуэлла, ни борозд Скиапарелли. Вместо этого кругом были кратеры – на деле Марс куда больше походил на Луну, чем на Барсум. А Венера… под слоем облаков вместо болот, динозавров и перепончатоногих венерианцев бурлил сущий ад ядовитых сернистых вулканических газов, слишком горячих для человека. Данные «Маринера» воодушевили учёных во всём мире и пролили свет на истинную природу ближних планет Солнечной системы, но у людей, читающих и пишущих научную фантастику, вроде меня, к восхищению примешивалась и доля разочарования. Это был вовсе не тот Марс, куда нам хотелось попасть. И подавно не Венера, о которой мечталось.
вот так... Не надо путать причину и следствие... Если бы было куда лететь полетели бы. Но некуда. И это никак не зависит от строя... Некуда и незачем. Или как в случае со звездами не на чем.
Отправлено: 01.06.22 09:25. Заголовок: Реми пишет: а оно н..
Реми пишет:
цитата:
а оно нужно? Сады Семирамиды на террасах дворца в условиях пустынного климата требовали невероятных финансовых и физических затрат. Создать нечто поражающее воображение и при этом это самое нечто без постоянных вложений нежизнеспособно и нефункционально - так себе идея.
В каком смысле нужно? на ТАКОМ Марсе? Конечно не нужно.А вот тот старый Марс хотя бы... https://www.youtube.com/watch?v=Ir7S1ne4EpA отсюда... просто необходим... Но.. но его нет и не будет. Никогда. А это значит что люди никуда больше не полетят с нашей Земли.Мы тут навсегда.Терра инкогнита больше нет. Ее не было и в начале века но люди пока об этом не знали...
Отправлено: 03.06.22 23:16. Заголовок: Просто на данный мом..
Просто на данный момент возможности для прорыва в этой отрасли исчерпаны. Но это не значит, что их не возникнет в будущем. Когда-то вообще мысль о том, что человек может подняться в небо, считалась безумной, богохульной и запретной, а сейчас авиаперелеты будничная часть нашей жизни. Но прошло много веков от самодельных крыльев Дедала до первых "Боингов". Космическая отрасль крайне молода. По историческим меркам - пустяк, дитя в пеленках. У нее еще все впереди. Только, конечно, ее развитие вряд ли будет походить на изображаемую многими массовыми писателями беготню с бластерами за зелеными человечками, поскольку это просто клише бульварной литературы, далекой от реальности как таковой. По поводу подобных сюжетов еще Федор Кнорре в своей сказке хорошо прошелся:
цитата:
"«зелёные человечки» запрыгали, заплясали во всех балетах, на все голоса запели во всех мюзиклах и стереофильмах. Они устраивали на своей планете ужасные сражения между бледно-зелёными и ярко-зелёными, и их верховный жрец салатного цвета просил помощи у храбрых землян, чтоб победить свирепых густо-зелёных, причём нежно-зеленоватая красавица влюблялась в смуглого и мужественного командира межпланетной ракеты, прибывшей с Земли. То попросту зелёные, как огурцы, человечки набрасывались и загрызали весь экипаж прибывшего с Земли корабля, за исключением одного неустрашимого капитана, которого спасала красавица с зеленоватыми волосами… ну и так далее."
А яблонь на Марсе нет, ну и бог с ними пока. Может, когда-нибудь такие технологии появятся, что люди сами эти яблони там и высадят. Специальные "марсо-районированные" сорта, так сказать.)
Отправлено: 12.06.22 19:04. Заголовок: Еще про романтику.. ..
Еще про романтику.. Вы замечаете? В большинстве книг люди делают все сами. Фильмы тоже. Возьмем Назад в будущее Док Браун в ОДИНОЧКУ создал машину времени. И она только его. романтика! А в реальности то такое невозможно...
Отправлено: 14.06.22 23:40. Заголовок: Немного о роботах в ..
Немного о роботах в реальной жизни: такие вот милахи, говорят, теперь выполняют обязанности курьеров. Этому конкретно не повезло: на плане была ровная улица, по факту оказалась яма. Но удобная технология, и живому человеку не надо бить ноги, развозя посылки в любую погоду. А яму со временем заделают, конечно.
Отправлено: 24.10.23 11:29. Заголовок: Наталья пишет: И ка..
Наталья пишет:
цитата:
И как же трудно школяру ассоциировать себя со всеми этими страдающими и ищущими, если даже у самых "бедных" - по "триста Захаров"...
Хм.. А вот с этим то проблем нет. Не хочет народ читать про обычных людей если обычный то попав куда то сразу в элиту попадает. Нет не в этом чуждость.. С ТЕМИ крестьянами уверен ассоциации еще меньше было бы.
Итак, принесение Другого в жертву может быть обусловлено его социальной несовместимостью с миром автора, как в случае с Ункасом, но это далеко не всегда так. Иногда изображаются персонажи, в реальном мире имевшие возможность интеграции в общество, к которому принадлежал автор, но авторы демонстративно губят их.
Потомучто только убив их можно было оставить необычными? Интегрируясь.. Ну вот выйди Эсмеральда замуж и что?наташа Ростова? так примерно?
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 62
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
техника в произведении не мешает романтике
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума