Отправлено: 03.10.13 14:31. Заголовок: Лев Толстой
Вот, грешная, не люблю Льва Николаевича. Когда в подростковом возрасте мучалась с "Войной и миром" думала: это я не доросла, это я ещё маленькая. Выросла и теперь осознанно не люблю. Ну эта концепция совершенно дурацкая об отсутствии стратегической мысли в войне. Эти рассуждения о дубине народной войны , ну бред же. Юнкер Толстой видно , получая приказы обстрелять квадрат такой-то палил в белый свет как в копеечку. Идиотизация образов Кутузова и Наполеона. Когда в Польше приветствовали Кутузова криками : Да здравствует наш дедушка Кутузов! , он писал жене:" Мне досадно, что мне приписывают больше доброты и глупости, чем у меня их есть на самом деле". Он умел просчитывать не на пять, на пятнадцать ходов вперед. В начале войны он пишет дочери, чтобы спешно уезжала с детьми из курского поместья. Ещё и место генерального сражения не было определено, а он уже просчитал , что погонит французов по старой смоленской дороге, гений! Какая там на фиг стихия, какая дубина! Наташа... ну песня особая. Что называется дура-дурой. Такая очаровательная непосредственность из серии " Вы меня тут подождите, а я пойду пописаю". Дура-дурой. С одним обручена, с другим бегу по слабоумию, люблю обоих. Потом она становиться зачуханой необряханой домохозяйкой и это апофеоз толстовского идеала. Сам жене запрещал красивые платья шить и шляпки покупать. Она в пятьдесят лет наконец-то его послала в ... творческий поиск и больше ста шляпок накупила! Наконец-то! А она шляпки любила, бедная. Почему домохозяйка должна замазурой ходить? Детские рассказы и сказки... Тоже читать ещё в детстве было неприятно. То мамаша сквалыга сливы пересчитывает, то дите чуть поезд не переехал, то в зоопарке живых собачек львам скармливают, то пес черепаху живьем закапывает при полном бесчувствии автора. Ух, не люблю дедушку.
Роман-эпопея Толстого - масштабное произведение, о котором даже иностранцы говорят с уважением, хотя мало кто из них прочитал его полностью. В прошлом году британский канал ВВС к моменту выхода сериала-экранизации провел опрос на весьма щекотливую тему - о каких книгах люди чаще всего врут, что их читали. "Война и мир" оказалась на 3-ем месте (сразу после "Алисы в Стране чудес" Кэрролла и "1984" Оруэлла).
В России к "Войне и миру" принято подступаться как минимум дважды. В первый раз - в школе, когда читаешь избранные куски и, как правило, лучше идут "мирные" фрагменты про "балы, красавицы, лакеи, юнкера, и вальсы Шуберта, и хруст французской булки". Во второй раз её читают обычно уже в сознательном возрасте, когда многих одолевает упертое стремление осилить-таки произведение полностью, потому что "это классика" и "так надо".
При всём уважении к Толстому, его действительно есть за что не любить. И это, как я постараюсь вам сейчас доказать, совсем не стыдно.
1. Форма повествования, которая может отпугнуть в начале, середине и даже томе на третьем
Конечно, мы все понимаем, что это книга XIX века и тогда был принят другой темп и ритм повествования. Однако ни у Достоевского, ни у Тургенева, ни у другого вашего любимого "настоящего русского классика" вы не найдете предложений длиной в несколько десятков строк и сносок на полстраницы. Текст начинается с длинного описания болтовни в салоне Анны Павловны Шерер, и это едва ли не главное испытание всей книги. Так много по-французски не треплется даже Наполеон! А Лев Николаевич тем временем терпеливо гонит подстрочный перевод в сносках. Для шутки с обличением русской знати и её офранцуживанием эта что-то подзатянулась.
2. В книге нет приятных героев
Дело даже не в том, что они не выглядят полностью положительными, сложные персонажи такими быть и не могут. Тут просто реально некому сочувствовать, потому что все герои ведут себя необъяснимо странно и рано или поздно скатываются в полный идиотизм и/или двойные стандарты. Ростова влюбляется в одного, в другого, выглядит шалавой, готовой убежать с первой попавшейся смазливой мордочкой, потом нарывается на проблемы и страдает, затем влюбляется обратно в Болконского, а после его смерти вдруг останавливает свой девичий выбор на Пьере. Князь Андрей то излишне мажорит, то мутит неоправданную с точки зрения его ума чушь с Тулоном и небом над Аустерлицем. Безухов просто, давайте уж называть вещи своими именами, рохля со слишком гибкими моральными устоями (в бытность каменщиком проповедовал мораль, но не переставал загоняться на выпивке и бабах). Княжна Марья и Соня получились откровенно жалкими и разнесчастными, Николай Ростов - глуповатым, но надменным, и так далее.
3. И снова Наташа
Среди моих знакомых даже оголтелые мамочки больших семейств не смогли простить Толстому того, во что он превратил Наташу в финале. Понятно, что невинная душа, представленная нам в начале, многое пережила и, как следствие, изменилась. Но отвратительная сцена, в которой былая легкокрылая красавица Ростова нюхает детские пеленки и на полном серьезе обсуждает с домашними испражнения на них - это перебор.
4. Манифест автора
Лев Николаевич был человеком во многом специфических суждений и при случае не стеснялся вворачивать их в свои тексты. Отсюда измывательство над Наташей, обретшей счастье в приятном Толстому статусе "сильной, красивой и плодовитой самки". Отсюда многочисленные и многобуквенные рассуждения о гении и случае, ходе истории и самопознании народов и человечества. Всё это было бы довольно познавательно для расширения кругозора, кабы не набивающие оскомину бесконечные хождения кругами в обоснованиях.
5. Топорный психологизм
"Войну и мир" принято хвалить за глубину отображения внутреннего мира героев. Пусть так, но сама форма подачи эмоций и чувств способна довести до белого каления. Каждая мысль персонажа обсасывается во всех подробностях, каждый поступок обдумывается, крутится так и сяк, а в каждом взгляде таится коммюнике на несколько предложений. В этой бездне бесконечного всеобщего самокопания отчаянно не хватает воздуха читательской свободы. Толстой настолько густо залил всё действие точными описаниями переживаний, что в книге просто не осталось места для маневра мысли. В "мирной" части абсолютно не над чем думать. Здесь всё за вас сделал автор, отчего местами становится откровенно скучно, как на нудной лекции, на которой не говорят ничего нового и интересного, отчего мозг отключается и дальше сидишь тупым огурцом, механически фиксируя происходящее.
Справедливости ради, несмотря на всё вышеизложенное, я уверена, что книгу непременно следует прочитать полностью каждому из нас. В ней много важных и интересных выводов (просто у всякого человека, наверное, своих), любопытная интерпретация войны, достоверный срез верхушки общества того времени и, конечно, масштаб замысла и его воплощения. Просто не надо бояться думать, что такое великое произведение тоже есть за что покритиковать.
Такое обращение я счел наиболее уместным потому, что обращаюсь к Вам в этом письме не столько как к царю, сколько как к человеку — брату. Кроме того еще и потому, что пишу Вам как бы с того света, находясь в ожидании близкой смерти.
Мне не хотелось умереть, не сказав Вам того, что я думаю о Вашей теперешней деятельности и о том, какою она могла бы быть, какое большое благо она могла бы принести миллионам людей и Вам и какое большое зло она может принести людям и Вам, если будет продолжаться в том же направлении, в котором идет теперь.
Треть России находится в положении усиленной охраны, т. е. вне закона. Армия полицейских — явных и тайных — всё увеличивается. Тюрьмы, места ссылки и каторги переполнены, сверх сотен тысяч уголовных, политическими, к которым причисляют теперь и рабочих. Цензура дошла до нелепостей запрещений, до которых она не доходила в худшее время 40-вых годов. Религиозные гонения никогда не были столь часты и жестоки, как теперь, и становятся всё жесточе и жесточе и чаще. Везде в городах и фабричных центрах сосредоточены войска и высылаются с боевыми патронами против народа. Во многих местах уже были братоубийственные кровопролития и везде готовятся и неизбежно будут новые и еще более жестокие.
И как результат всей этой напряженной и жестокой деятельности правительства, земледельческий народ — те 100 миллионов, на которых зиждется могущество России, — несмотря на непомерно возрастающий государственный бюджет или, скорее, вследствие этого возрастания, нищает с каждым годом, так что голод стал нормальным явлением. И таким же явлением стало всеобщее недовольство правительством всех сословий и враждебное отношение к нему.
И причина всего этого, до очевидности ясная, одна: та, что помощники Ваши уверяют Вас, что, останавливая всякое движение жизни в народе, они этим обеспечивают благоденствие этого народа и Ваше спокойствие и безопасность. Но ведь скорее можно остановить течение реки, чем установленное богом всегдашнее движение вперед человечества. Понятно, что люди, которым выгоден такой порядок вещей и которые в глубине души своей говорят: «après nous le déluge», 1 могут и должны уверять Вас в этом; но удивительно, как Вы, свободный, ни в чем не нуждающийся человек, и человек разумный и добрый, можете верить им и, следуя их ужасным советам, делать или допускать делать столько зла ради такого неисполнимого намерения, как остановка вечного движения человечества от зла к добру, от мрака к свету.
Ведь вы не можете не знать того, что с тех пор, как нам известна жизнь людей, формы жизни этой, как экономические и общественные, так религиозные и политические, постоянно изменялись, переходя от более грубых, жестоких и неразумных к более мягким, человечным и разумным.
Ваши советники говорят Вам, что это неправда, что русскому народу как было свойственно когда-то православие и самодержавие, так оно свойственно ему и теперь и будет свойственно до конца дней и что поэтому для блага русского народа надо во что бы то ни стало поддерживать эти две связанные между собой формы: религиозного верования и политического устройства. Но ведь это двойная неправда. Во-первых, никак нельзя сказать, чтобы православие, которое когда-то было свойственно русскому народу, было свойственно ему и теперь. Из отчетов обер-прокурора синода2 Вы можете видеть, что наиболее духовно развитые люди народа, несмотря на все невыгоды и опасности, которым они подвергаются, отступая от православия, с каждым годом всё больше и больше переходят в так называемые секты. Во-вторых, если справедливо то, что народу свойственно православие, то незачем так усиленно поддерживать эту форму верования и с такою жестокостью преследовать тех, которые отрицают ее.
Что же касается самодержавия, то оно точно так же если и было свойственно русскому народу, когда народ этот еще верил, что царь — непогрешимый земной бог и сам один управляет народом, то далеко уже не свойственно ему теперь, когда все знают или, как только немного образовываются, узнают — во-первых то, что хороший царь есть только «un heureux hasard», 3 а что цари могут быть и бывали и изверги и безумцы, как Иоанн IV или Павел, а во-вторых то, что какой бы он ни был хороший, никак не может управлять сам 130-миллионным народом, а управляют народом приближенные царя, заботящиеся больше всего о своем положении, а не о благе народа. Вы скажете: царь может выбирать себе в помощники людей бескорыстных и хороших. К несчастью, царь не может этого делать потому, что он знает только несколько десятков людей, случайно или разными происками приблизившихся к нему и старательно загораживающих от него всех тех, которые могли бы заместить их. Так что царь выбирает не из тех тысяч живых, энергичных, истинно просвещенных, честных людей, которые рвутся к общественному делу, а только из тех, про которых говорил Бомарше: «médiocre et rampant et on parvient à tout».4
И если многие русские люди готовы повиноваться царю, они не могут без чувства оскорбления повиноваться людям своего круга, которых они презирают и которые так часто именем царя управляют народом.
Вас, вероятно, приводит в заблуждение о любви народа к самодержавию и его представителю — царю то, что везде при встречах Вас в Москве и других городах толпы народа с криками «ура» бегут за Вами. Не верьте тому, чтобы это было выражением преданности Вам — это толпа любопытных, которая побежит точно так же за всяким непривычным зрелищем. Часто же эти люди, которых Вы принимаете за выразителей народной любви к Вам, суть не что иное, как полицией собранная и подстроенная толпа, долженствующая изображать преданный Вам народ, как это, например, было с Вашим дедом в Харькове, когда собор был полон народа, но весь народ состоял из переодетых городовых.
Если бы Вы могли, так же, как я, походить во время царского проезда по линии крестьян, расставленных позади войск, вдоль всей железной дороги и послушать, что говорят эти крестьяне: старосты, сотские, десятские, сгоняемые с соседних деревень и на холоду и в слякоти без вознаграждения с своим хлебом по нескольку дней дожидающиеся проезда, Вы бы услыхали от самых настоящих представителей народа, простых крестьян, сплошь по всей линии речи, совершенно несогласные с любовью к самодержавию и его представителю. Если лет 50 тому назад при Николае I еще стоял высоко престиж царской власти, то за последние 30 лет он, не переставая, падал и упал в последнее время так, что во всех сословиях никто уже не стесняется смело осуждать не только распоряжения правительства, но самого царя и даже бранить его и смеяться над ним.
Самодержавие есть форма правления отжившая, могущая соответствовать требованиям народа где-нибудь в центральной Африке, отделенной от всего мира, но не требованиям русского народа, который всё более и более просвещается общим всему миру просвещением. И потому поддерживать эту форму правления и связанное с нею православие можно только, как это и делается теперь, посредством всякого насилия: усиленной охраны, административных ссылок, казней, религиозных гонений, запрещения книг, газет, извращения воспитания и вообще всякого рода дурных и жестоких дел.
И таковы были до сих пор дела Вашего царствования. Начиная с Вашего возбудившего негодование всего русского общества ответа тверской депутации, где Вы самые законные желания людей назвали «бессмысленными мечтаниями», 5 — все Ваши распоряжения о Финляндии, 6 о китайских захватах, 7 Ваш проект Гаагской конференции, сопровождаемый усилением войск, 8 Ваше ослабление самоуправления и усиление административного произвола, Ваша поддержка гонений за веру, Ваше согласие на утверждение винной монополии, 9 т. е. торговли от правительства ядом, отравляющим народ, и, наконец, Ваше упорство в удержании телесного наказания, несмотря на все представления, которые делаются Вам об отмене этой позорящей русский народ бессмысленной и совершенно бесполезной меры, 10 — всё это поступки, которые вы не могли бы сделать, если бы не задались, по совету Ваших легкомысленных помощников, невозможной целью — не только остановить жизнь народа, но вернуть его к прежнему, пережитому состоянию.
Мерами насилия можно угнетать народ, но нельзя управлять им. Единственное средство в наше время, чтобы действительно управлять народом, только в том, чтобы, став во главе движения народа от зла к добру, от мрака к свету, вести его к достижению ближайших к этому движению целей. Для того же, чтобы быть в состоянии сделать это, нужно прежде всего дать народу возможность высказать свои желания и нужды и, выслушав эти желания и нужды, исполнить те из них, которые будут отвечать требованиям не одного класса или сословия, а большинству его, массе рабочего народа.
И те желания, которые выскажет теперь русский народ, если ему будет дана возможность это сделать, по моему мнению, будут следующие:
Прежде всего рабочий народ скажет, что желает избавиться от тех исключительных законов, которые ставят его в положение пария, не пользующегося правами всех остальных граждан; потом скажет, что он хочет свободы передвижения, свободы обучения и свободы исповедания веры, свойственной его духовным потребностям; и, главное, весь 100-миллионный народ в один голос скажет, что он желает свободы пользования землей, т. е. уничтожения права земельной собственности.
И вот это-то уничтожение права земельной собственности и есть, по моему мнению, та ближайшая цель, достижение которой должно сделать в наше время своей задачей русское правительство.
В каждый период жизни человечества есть соответствующая времени ближайшая ступень осуществления лучших форм жизни, к которой оно стремится. Пятьдесят лет тому назад такой ближайшей ступенью было для России уничтожение рабства. В наше время такая ступень есть освобождение рабочих масс от того меньшинства, которое властвует над ними, — то, что называется рабочим вопросом.
В Западной Европе достижение этой цели считается возможным через передачу заводов и фабрик в общее пользование рабочих. Верно ли или неверно такое разрешение вопроса и достижимо ли оно или нет для западных народов, — оно, очевидно, не применимо к России, какова она теперь. В России, где огромная часть населения живет на земле и находится в полной зависимости от крупных землевладельцев, освобождение рабочих, очевидно, не может быть достигнуто переходом фабрик и заводов в общее пользование. Для русского народа такое освобождение может быть достигнуто только уничтожением земельной собственности и признанием земли общим достоянием, — тем самым, что уже с давних пор оставляет задушевное желание русского народа и осуществление чего он всё еще ожидает от русского правительства.
Знаю я, что эти мысли мои будут приняты Вашими советниками как верх легкомыслия и непрактичности человека, не постигающего всей трудности государственного управления, в особенности же мысль о признании земли общей народной собственностью; но знаю я и то, что для того, чтобы не быть вынужденным совершать всё более и более жестокие насилия над народом, есть только одно средство, а именно: сделать своей задачей такую цель, которая стояла бы впереди желаний народа. И, не дожидаясь того, чтобы накатывающийся воз бил по коленкам, — самому везти его, т. е. итти в первых рядах осуществления лучших форм жизни. А такой целью может быть для России только уничтожение земельной собственности. Только тогда правительство может, не делая, как теперь, недостойных и вынужденных уступок фабричным рабочим или учащейся молодежи, без страха за свое существование быть руководителем своего народа и действительно управлять им.
Советники Ваши скажут Вам, что освобождение земли от права собственности есть фантазия и неисполнимое дело. По их мнению, заставить 130-миллионный живой народ перестать жить или проявлять признаки жизни и втиснуть его назад в ту скорлупу, из которой он давно вырос, — это не фантазия и не только не неисполнимо, но самое мудрое и практическое дело. Но ведь стоит только серьезно подумать для того, чтобы понять, чтò действительно неисполнимо, хотя оно и делается, и что, напротив, не только исполнимо, но своевременно и необходимо, хотя оно и не начиналось.
Я лично думаю, что в наше время земельная собственность есть столь же вопиющая и очевидная несправедливость, какою было крепостное право 50 лет тому назад. Думаю, что уничтожение ее поставит русский народ на высокую степень независимости, благоденствия и довольства. Думаю тоже, что эта мера несомненно уничтожит всё то социалистическое и революционное раздражение, которое теперь разгорается среди рабочих и грозит величайшей опасностью и народу и правительству.
Но я могу ошибаться, и решение этого вопроса в ту или другую сторону может быть дано опять-таки только самим народом, если он будет иметь возможность высказаться.
Так что во всяком случае первое дело, которое теперь предстоит правительству, это уничтожение того гнета, который мешает народу высказать свои желания и нужды. Нельзя делать добро человеку, которому мы завяжем рот, чтобы не слыхать того, чего он желает для своего блага. Только узнав желания и нужды всего народа или большинства его, можно управлять народом и сделать ему добро.
Любезный брат, у Вас только одна жизнь в этом мире, и Вы можете мучительно потратить ее на тщетные попытки остановки установленного богом движения человечества от зла к добру, мрака к свету и можете, вникнув в нужды и желания народа и посвятив свою жизнь исполнению их, спокойно и радостно провести ее в служении богу и людям.
Как ни велика Ваша ответственность за те годы Вашего царствования, во время которых Вы можете сделать много доброго и много злого, но еще больше Ваша ответственность перед богом за Вашу жизнь здесь, от которой зависит Ваша вечная жизнь и которую бог дал Вам не для того, чтобы предписывать всякого рода злые дела или хотя участвовать в них и допускать их, а для того, чтобы исполнять его волю. Воля же его в том, чтобы делать не зло, а добро людям.
Подумайте об этом не перед людьми, а перед богом и сделайте то, что Вам скажет бог, т. е. Ваша совесть. И не смущайтесь теми препятствиями, которые Вы встретите, если вступите на новый путь жизни. Препятствия эти уничтожатся сами собой, и Вы не заметите их, если только то, что Вы будете делать не для славы людской, а для своей души, т. е. для бога.
Простите меня, если я нечаянно оскорбил или огорчил вас тем, что написал в этом письме. Руководило мною только желание блага русскому народу и Вам. Достиг ли я этого — решит будущее, которого я, по всем вероятиям, не увижу. Я сделал то, что считал своим долгом.
Род матери Льва Толстого, М.Н.Волконской, восходил к князю Ярославу Мудрому. А основателем отцовского рода был рыцарь-тамплиер по имени Анри де Монс, также именуемый Индрис, в 1352-м году убежавший на Русь от террора, развязанного в адрес его соратников. После разгрома Ордена и казни его Магистра часть рыцарей скрылась в неизвестном направлении, увезя с собой часть орденских сокровищ и важнейшие документы, где рассказывалось об истоках христианства. Основная версия – что беглецы скрылись в Шотландии, осталась неподтверждённой. По сообщению Черниговской летописи, приехал на Русь дворянин Индрис в двумя сыновьями Литвонисом и Зигмонтеном, и с ними пришло 3000 человек дружины. При крещении Индрис был наречён Леонтием, а сыновья – Константином и Фёдором. Впоследствии потомки Леонтия поступили на службу Великому князю Московскому Василию Тёмному. Другим известным потомком Индриса является маршал Тухачевский.
Толстой – «двоечник» Начальное образование Толстой получил дома. Сначала его гувернёром был немец Ресельман, затем – француз Сен-Тома. В 1844 году Лев Толстой поступил на факультет восточных языков в Императорский Казанский университет на разряд арабско-турецкой словесности. Несмотря на первоначально отличные результаты, студент попросту ничего не делал, и был оставлен первокурсником на второй год. Тогда он перевёлся на юридический факультет, но и там проучился всего два года. Молодому дворянину претила любая информация, навязываемая извне, и учиться по общей программе он не мог, хотя при самостоятельном обучении всегда добивался высоких результатов. В 1847 году Толстой покинул университет, так и не сдав экзаменов на степень. Зато молодой студент начал вести дневник, увлёкся этим занятием, и впоследствии именно из него черпал многие сюжеты для своих произведений.
Будущий писатель – герой Севастопольской войны
Старший брат Толстого, Николай, служил в армии и убедил брата также поступить в армию в качестве юнкера. Братья вместе попали на службу на Кавказ и принимали участие во многих стычках с горцами. Лев Николаевич заслужил Георгиевский крест, однако великодушно уступил его простому солдату, которому эта награда давала права на существенные льготы. В ноябре 1854 года Лев был переведён в Севастополь, где в течение десяти месяцев участвовал в Крымской войне. Он командовал артиллерийской батареей, присутствовал при штурме Малахова Кургана. Молодой солдат во время активных сражений написал биографическое произведение “Отрочество”, а также трилогию «Севастопольские рассказы», где размышлял о суровых и неожиданных путях войны. Книги оказались удачными, и их охотно взяли в печать для журнала «Современник», редактором которого был А.Н. Некрасов. За участие в обороне Севастополя Толстой получил несколько наград, в том числе Орден Святой Анны 4-й степени и медаль «За защиту Севастополя».
«Бунтарская» система ценностей
Молодой писатель критично воспринимал существующие порядки общественной жизни. Его интеллект находился выше этих установок. Толстой видел несправедливое распределение благ и старался его компенсировать. Уже в 1849 году Толстой открыл в Ясной Поляне школу для крепостных, преподавал там Фока Демидович – крепостной крестьянин. Нередко и сам Толстой проводил там занятия. Лев Николаевич не был духовно зависим от чьего-либо одобрения. Он выступал против церковных злоупотреблений, а ритуалы называл колдовством. В результате его отлучили от Церкви, и до сих пор его имя подвергается яростному осуждению в качестве «грешника», «богохульника», «бесноватого» и «духовного самоубийцы». Однако по своим поступкам и высказываниям русский писатель был гуманистом, и не зря его сравнивают с Махатмой Ганди.
Безусловно, заблуждения у Толстого тоже имелись, главным образом по причине пробела в знании истории, но этот человек находился в искреннем поиске верного пути и всегда был честен с собой и с другими. Существует версия, что Толстой не только требовал религиозных реформ: он ещё и замахивался на создание собственной религии. Он хорошо знал сущность масонства и всевозможных сект, а также Талмуд и Коран. Эта информированность также была поводом для обвинений в богохульстве.
В 1889 году Толстой писал в своём дневнике: «Созревает в мире новое миросозерцание и движение, и как будто от меня требуется участие — провозглашение его. Точно я для этого нарочно сделан тем, что я есмь с моей репутацией,- сделан колоколом». «Ночью слышал голос, требующий обличения заблуждений мира. Нынешней ночью голос говорил мне, что настало время обличить зло мира... Нельзя медлить и откладывать. Нечего бояться, нечего обдумывать, как и что сказать». Толстой написал письмо-обращение царю Николаю II, где называл его братом. В письме он требовал изменения существующего порядка и предупреждал, что иначе последуют великие несчастья для страны и общества. Указывал, что в результате религиозных и политических гонений тюрьмы переполнены, народ голодает, и правительством недовольны буквально все слои населения. Пророчески привёл фразу короля Людовика XV «После нас хоть потоп».
Да, во Франции в результате его бездумного правления произошла революция, Людовик XVI и Мария Антуанетта погибли на гильотине, были пролиты реки крови. «Мерами насилия можно угнетать народ, но нельзя управлять им». Единственное средство… дать народу возможность высказать свои желания и нужды … исполнить те из них, которые будут отвечать требованиям не одного класса или сословия, а большинству его». При всех своих моральных качествах, Николай II был слишком безволен и зависим от своего окружения, и не последовал советам писателя, который впоследствии оказался провидцем.
Могила без креста
Толстой завещал похоронить его без отпевания и в простой могиле без креста: просто «зарыть тело так, чтобы оно не воняло». Эта фраза русского писателя перекликается с аналогичным высказыванием древнегреческого мудреца Демонакта, который на вопрос, какие распоряжения он отдаст о своём погребении, ответил: «Не хлопочите. О моём погребении позаботится запах» На могиле Толстого вскоре после его смерти произошёл случай, который послужил поводом для нового всплеска рассуждений о его демонической сущности. Сюда постоянно приезжали ученики, последователи и почитатели таланта великого писателя. К большой досаде ортодоксальных верующих, которые констатировали, что могила приобрела все признаки религиозного почитания. 28 августа 1911 года группа учеников Толстого возложила на могилу цветы. Десятилетний сын одного из них, Бирюкова, нагнулся, чтобы поправить их, и вдруг громко вскрикнул. Отец с ужасом увидел, что правая рука ребёнка обвита крупной гадюкой, укусившей мальчика. Этот случай опять-таки был расценен как мистически-злобный отзвук души писателя. Однако гадюки нередко селятся на могилах: их там меньше трогают, и, естественно, защищают своё потомство от возможных посягательств.
Потомки писателя
К числу потомков писателя принадлежит несколько талантливых и выдающихся современников. В России проживает Владимир Ильич Толстой – советник президента России по вопросам культуры. Именно он является организатором сохранения наследия своего предка. Фёкла Толстая – известная российская журналистка. Окончила МГУ, владеет пятью языками. Пётр Толстой – также журналист, его отец с семьёй вернулся в Россию из эмиграции в 1944-м году. Дмитрий Толстой живёт в Париже и владеет фотостудией. Он является автором серии фоторабот усадьбы Ясная Поляна. Шведскую ветвь Толстых основал сын Льва Николаевича — Лев Львович: он был вынужден по состоянию здоровья обратиться к шведскому врачу Вестерлунду. А потом влюбился в его дочь Дору и женился на ней. Их потомки: Андрей Толстой, один из самых известных оленеводов Скандинавии. Виктория Толстой (именно так, не склоняя) – джазовая певица, сказала: «Когда несколько лет назад я была в Москве, побывала в Доме-музее Толстого. Помню, я увидела там портрет дамы из рода Толстых и была поражена, насколько эта молодая женщина из прошлых веков похожа на меня! Тогда я впервые реально ощутила свою причастность к роду Толстых: как многое нас связывает и объединяет на самом глубоком генетическом уровне!» Илария Штилер-Тимон живёт в Израиле и преподаёт итальянский язык. Она является правнучкой старшей дочери Льва Толстого — Татьяны Сухотиной-Толстой. Галина Погодина
Заметка, найденная на интеренет - просторах. Различия между мужчиной и женщиной
Пытаюсь одновременно читать дневники Софьи Андреевны Толстой и Льва Николаевича Толстого. Несколько раз перепроверял, одинаковый ли год в записях за один день — вообще не совпадают события, ничего общего.
Вот, например, воспоминания о 8 октября 1899 (немного сокращенно): Софья Андреевна: Лев Николаевич ушел гулять, не сказав мне ни куда, ни как. Я думала, что он уехал верхом, а эти дни у него кашель и насморк. Поднялась буря со снегом и дождем; рвало крыши, деревья, дрожали рамы, мрак — луна еще не взошла, — его все нет. Вышла я на крыльцо, стояла на террасе, все ждала его с такой спазмой в горле и замиранием сердца, как в молодые годы, когда, бывало, часами в болезненной агонии беспокойства ждешь его с охоты. Наконец он вернулся, усталый, потный, с прогулки дальней. По грязи идти было тяжело, он устал, но храбрился. Я тут разразилась и слезами и упреками, что он себя не бережет, что мог бы мне сказать, что ушел и куда ушел. И на все мои слова горячие и любящие он с иронией говорил: — «Ну, что ж, что я ушел, я не мальчик, чтоб тебе сказываться». — «Да ведь ты нездоров». —»Так мне от воздуха только лучше будет». — «Да ведь дождь, снег, буря…» — «И всегда бывает и дождь, и ветер…» Мне стало и больно и досадно. Столько любви и заботы я даю ему, и такой холод в его душе! А вчера безумно целовал, говоря, что всегда любуется красотой моего тела.
Факты есть факты, но почему надо умалчивать о главном? Именно такую жизнь (постоянную свою востребованность) Софья Андреевна, очевидно, и считала СЧАСТЬЕМ!
А несчастна стала, когда повырастали дети и внуки: кому теперь попы мыть?! Толстой так и ехидничал: "Теперь бы Соне целлюлоидного младенца с вечным поносом"...
Очень основательная и интересная статья о разнице между "школьным" пониманием Идеальной Наташи - и тем, что действительно написано у Толстого.
И у меня, оказывается, память избирательная: половины этих фактов и авторских ремарок не помнила! Например, помню, что Толстого умиляла Наташина вечная праздность, неумение найти себе занятие (занятость, очевидно, для него - черта, не слишком симпатичная), но в то же время не помню, что Наташа не могла терпеть "безделья" прислуги. Как увидит, что кто - то свободен - тут же найдёт, чем занять!
Сообщение: 2313
Зарегистрирован: 25.12.13
Откуда: Россия
Репутация:
2
Отправлено: 26.04.18 07:01. Заголовок: Наталья пишет: И Со..
Наталья пишет:
цитата:
И Совершенный Дворянин выносит вчерашней невесте свой вердикт: "Падшая женщина". Взрослый и вроде бы умный человек - о девчонке, которую еле спасли - отравилась.
Мы в школе Толстого проходили и, как сейчас говорят, угорали.
"Да они тут все больные!"
Но если без шуток, мамаша Ростова меня раздражала. Куча детей, одних одна избаловала (так бедолагу Николеньку на войне было даже жалко!), других - затюкала (Вера, Соня)...
А как дело доходит до чего-то посерьёзнее, чем украденные конфеты и поцелуйчики, так и любимица Наташа превращается в "мерзавку, лгунью".
И Соня. Ну не состоялось у Сони замужество, но она вполне имеет право сердиться! Почему она должна "быть великодушной"?..
А понравилась Лиза. Беременные всегда красивы. А Лиза ещё и душой красивая.
Наташа... Ну дурочка. Даже Дануська не такая дура (уж извините). Зато ни у кого и в мыслях не могло быть, что Дануська - "мерзавка" или "падшая". Влюбилась? Так виноват тот, в кого она влюбилась, а как же иначе?
Получилась бы история с таким же Анатолем, так остался бы Анатоль со сломанными конечностями и без возможности продолжения рода. Папочка б постарался!
Жениться на тебе, говоришь, решил? Сейчас я этому умнику женилку-то оторву...
Насчёт "жениться" может, она бы ещё и подумала. Но у самого Курагина планов жениться не было. Только увезти...
А ведь в самом деле не было ничего невозможного в том, чтобы вместо Наташи в сани к Курагину села её матушка! Комедия - водевиль? Конечно. Но смеялись бы не над ней, а над незадачливым похитителем.
А так - Курагин в очередной раз герой. Для всей золотой молодёжи.
Сообщение: 2484
Настроение: лучше всех
Зарегистрирован: 08.09.13
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской обл.
Репутация:
3
Отправлено: 27.04.18 21:38. Заголовок: А кстати интересный ..
А кстати интересный момент: все разговоры романтичных барышень здесь крутятся вокруг Андрея и Анатоля, а про самого романтичного жениха-то и забывают.
Разве не в порядке вещей побеги - похищения для гусара? Но нет, как бы весело ни гусарствовал Денисов, как бы залихватски ни закручивал усы, он - образец порядочности.
Вот только действительно ли он влюблён, или его "пробуждение чувства" - лишь ответ на поведение Наташи? Визжит от восторга, увидев его впервые (знает лишь по письмам Николеньки), целует его при всех... Все смущаются - а она - нисколько. Вот где страсть - то! Даже странно мужчине на такое не ответить...
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 49
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума