"Другим местом" оказалось село Михайловское = родовое имение Пушкиных. Вместо роскошной южной природы = псковские леса и снега, вместо новых и новых знакомств = общество "подруги дней суровых" Арины Родионовны, вместо лавины впечатлений = одиночество и размышления.
Иван Пущин = друг, навестивший поэта в ссылке, нетерпеливо ожидал услышать новые романтические поэмы, а услышал "Бориса Годунова"! И первым понял, что это = творческая зрелость. Зрелость такая, что соперников в литературе у Пушкина больше нет.
А потом был декабрь 1825 года. Повинуясь предчувствию, поэт рвался в столицу = и всего на сутки опоздал на Сенатскую площадь. Друзья, навсегда сгинувшие в Сибири, и много лет спустя вспоминали об этом, как о счастливой случайности. Сама Судьба, не втянув Пушкина в водоворот революционной борьбы, сохранила для России её Поэта.
Профессор (беря зачетку): Так, вы кто у нас? Ага, Евгений Пустозвонцев.
Что у вас там, в билете - Евгений Онегин? Ну, что же, расскажите мне, голубчик, что вы знаете про своего тезку?
Студент: - Про Жеку то?
- Про какого Жеку?
- Ну, у меня у самого кликуха такая - Жека!
- Вот как! Вообще то, насколько я помню, у Онегина никаких таких кликух, как вы изволили выразиться, не было. Ну, что ж, продолжайте.
- Ну, там вначале дядя честно правил...
- Простите, чем же это он правил?
- Ну, это...там, как бы не написано.
- Ага. Ну, как бы продолжайте.
- Ну, а потом он себя уважать заставил. А чего, блин, заставлять! Я бы и так зауважал! Прикинь - отстегнул ему коттедж, прикид всякий, бабла там...
- Хм. Прикинул - старик не слабо отстегнул!
- Ну!
- А что, у Пушкина прямо так и написано - <<Бабла?
- Не, зачем! Пушкин - он реальный мужик был. Все в натуре писал, реально как бы.
- Может, вы хотите сказать, что он был реалистом?
- Ну!
- Ну- ну. А Жека что же?
- Жека-то? Ну, он вначале отстойный совсем был, ну - типа ханурин. У него непруха была сплошная, облом полный,...а как наследство накатило - сразу понтовый стал. А чего не стать, если на шару?
- Простите, как вы сказали? На какую шару?
- Ну, типа на халяву.
- Ага! Так. Ну?
- Ну, поканал в коттедж - оттянуться. Ну, там - речка, цветочки, пчелки шастают, то да се. Ну, типа - природа.
- Ага, понимаю. Как это у вас живописно выходит. Скажите, а люди там водились на этой типа природе?
- Ну! В Натуре! Там сосед был баклан такой торкнутый - Ленский. Ну, по лесу бегал с длинным хаером, писал там чего-то - ну, в общем - ошпаренный совсем.
- О, Господи! Бедный Ленский! Ну, хорошо, а еще кто?
- Ну, там еще две герлы были, как бы сестры...
- Ага! А вы случайно не помните, как этих герлов звали?
- Ну! Одна Олька - она с Володькой Ленским тусовалась. А вторая, Танька - вааще была шиза удолбанная!
- Какая, простите, шиза?
- Удолбанная, ну, в смысле ушлепнутая, типа - странная.
- Ага! Очень вы своеобразно и любопытно излагаете. Ну - дальше.
- Ну, чего, блин? Короче, она как Жеку увидала и сразу тащиться стала от него. Тащилась-тащилась, а потом у нее крышу снесло и она колбасить стала...
- Это, в каком же смысле колбасить?
- Ну, как бы переживала.
- Ага, понятно! И до чего же доколбасилась?
- Кто?
- Ну, эта - Танька, шиза удолбанная.
- Аа...ну, она заколбасила и стала писать ему это...забыл, как называется... ну, когда не эсэмэс и не емейл, а на этой в натуре - на бумаге...
- Типа - письмо?
- Во! Точно!
- И что же она ему написала?
- Ну, что ей стремно все, ну, типа - я вам пишу, чего еще в натуре?
- Так, так - ну как же интересно! А Жека, что же?
- А чего - Жека? Он - ничего. Он же знал, что она удолбанная. Но он над ней стебаться не стал. Ну, нарисовался там, крышу ей вправил, чтоб не глючила и уканал опять.
- Очень любопытно! Прямо типа драмы. И что потом!
- Ну, потом там тусовка была у Таньки на бёзнике.
- На чем, простите?
- Ну, на дне рожденья. Потом там разборка была у Жеки с Ленским из-за герлы. А потом они стрелку забили, ну, типа - дуэль. И Жека Володьку замочил.
- Переживал, наверное?
- Ну! Ведь корефаны были. Но там такой расклад был, что сканать никак нельзя. Ну, и пришлось замочить!
- Да, я понимаю. И что же потом приключилось с вашим тезкой?
- Ну - чего? Опять тормозить стал, все не в кайф, замырзаный стал совсем, отстойный, ну, это...
- Можете не переводить, я уже как-бы научился...понимать. И что же - на том все кончилось?
- Не, зачем! Он однажды на одной тусовке нарисовался, ну типа - на балу. А там - Танька.
- Которая шиза?
- Не, она там уже не шиза! Она уже с понтом такая, герла не хилая, генеральша в натуре!
- Да, не слабо! А Жека что ж?
- Ну, он, конечно, к ней подвалил. То да се, фуё-маё - ну, типа я от тебя тащусь, а все остальное мне не в кайф!
- Ага! Интересно! А Танька что же?
- Ну, чего? Ну, она ему - ты конечно чипидрос клевый. Но мне уже все до фени - ну типа я уже другому отдалась!
- Вот даже как?
- Ну! И он совсем отпал, тормозной такой стал - как долбоящер!...ну, вот...вроде и все!
- Мдаа. Очень впечатляющий рассказ, очень! Ну, и как же мне оценить ваш ответ? Вы сами-то как думаете?
- Ну, я думаю это...может на троечку?
- А может на пятерочку?
- Да, нет профессор, что вы - на тройку!
- А я думаю, может, все же - на пятерку?
- Да ничего, тройки хватит.
- Ну, не скромничайте, голубчик. Если бы Пушкин мог слышать все эти ваши сленги и идиомы - у него бы крышу сразу снесло! От вашего великого и в натуре, блин, могучего. Ну, типа - языка. Нет, я все же думаю - на пять!
- Да, ну что вы профессор - лучше три!
- Ну, вот что, дорогой мой. Вы мне такого тут наговорили, что мне ваш ответ совсем не в кайф! Я не знаю, на каком языке вы тут изъяснялись, но не на русском, это точно! Так что экзамен по русской литературе обойдется вам в пять штук.
- А трех тысяч не хватит?
- Нет, дорогой мой, не хватит. А то мне очень стремно будет.
- Жаль!
- Ну-ну! Не тормозите, голубчик. А то еще заглючите и крышу совсем снесет! Кстати, у вас есть...это самое?
- Ну, я взял на всякий случай.
- В конверте, как я учил?
- Ну, да. Реально.
- Вот и отлично! Кладите ее сюда в ящик стола мою пятерку. Вот так! А вот вам ваша троечка (ставит оценку, расписывается, отдает зачетку студенту). Вот теперь можешь канать отсюда спокойно, Жека. Евгений, блин, Онегин!
В романе изображена полноценная семья, в которой муж — пьяница, жена больная, а дети голодные.
Несчастная любовь — это жизненная проблема многих произведений русских писателей. Бэлле очень повезло, ее выкрал внимательный и мужественный Печорин. Это уже потом ее чувства охладели. Умерев, Бэлла сделала правильно.
Сообщение: 1493
Зарегистрирован: 25.12.13
Откуда: Россия
Репутация:
2
Отправлено: 28.01.17 10:02. Заголовок: Когда я была маленьк..
Когда я была маленькая (лет пять-шесть), мне бабушка читала Пушкина. Вечером. В летнем полумраке.
У нас была маленькая книжечка, сборник поэзии. Мне читали из неё. Хотя я сама тоже умела.
Насколько помню, самое любимое было - "мчатся тучи, вьются тучи". Знала наизусть. Это на качелях говорить круто, я пробовала. "Еду, еду в чистом поле, колокольчик динь-динь-динь..."
Нет, я не знала, что такое "цветок засохший неоранный". Но у меня в книжке лежал синенький цветочек - типа гербарий. Его и представляла.
"Ревёт ли зверь в лесу глухом" - вот это даааа! Обожала. "Анчар". Да, я боялась анчар. Каждый бы стал бояться анчар в свои пять лет.
Иногда бабушка читала наизусть, но забывала в середине.
Бабушка:
"Цыгане шумною толпой По Бессарабии кочуют,
И подзабыла, очевидно:
- В своих шатрах они...
А я, так вдумчиво:
- Ночуют...
И потом ещё досочинила:
- Своих овечек стерегут.
А ещё у нас в школе однажды был урок чтения стихов Пушкина наизусть.
И вот - кто про любовь, кто про что. А я выхожу - и так с надрывом в голосе:
"Что в разъездах бей Марнавич, Что ему дома не сидится, Отчего двух ночей он кряду Под одною кровлей не ночует..."
По словам современников, это - наиболее точный портрет Пушкина. Русские портретисты, зная, что имеют дело с ПОЭТОМ, ловили выражения вдохновения, задумчивости или, хотя бы, насмешки. А иностранец (Густав Гиппиус) о стихах не думал, и запечатлел то, что видит - "резкий, охлажденный ум".
Не с таким ли выражение физиономии поэт обдумывал свой ответ Адаму Мицкевичу вот на эти стихи? (Привожу лишь небольшой кусочек, там адское многословие. Суть - всё ужасно).
С рожденья Рима, с древних дней Эллады Народ селился близ жилья богов В лесах священных, у ручья наяды Иль на горах, чтоб отражать врагов. Так Рим, Афины, Спарта возникала. Века промчались, готика пришла, И замок стал защитою села, Лачуги жались к башням феодала Иль по теченью судоходных рек Медлительно росли за веком век. Бог, ремесло иль некий покровитель, Вот кто был древних городов зиждитель. А кто столицу русскую воздвиг, И славянин, в воинственном напоре, Зачем в пределы чуждые проник, Где жил чухонец, где царило море? Не зреет хлеб на той земле сырой, Здесь ветер, мгла и слякоть постоянно, И небо шлет лишь холод или зной, Неверное, как дикий нрав тирана. Не люди, нет, то царь среди болот Стал и сказал: "Тут строиться мы будем!" И заложил империи оплот, Себе столицу, но не город людям. Вогнать велел он в недра плывунов Сто тысяч бревен – целый лес дубовый, Втоптал тела ста тысяч мужиков, И стала кровь столицы той основой. Затем в воза, в подводы, в корабли Он впряг другие тысячи и сотни, Чтоб в этот край со всех концов земли Свозили лес и камень подобротней. В Париже был – парижских площадей Подобья сделал. Пожил в Амстердаме Велел плотины строить. От людей Он услыхал, что славен Рим дворцами, Дворцы воздвиг. Венеция пред ним Сиреной Адриатики предстала И царь велит строителям своим Прорыть в столице Севера каналы, Пустить гондолы и взметнуть мосты, И вот встают Париж и Лондон новый, Лишенные, увы! – лишь красоты И славы той и мудрости торговой.
У зодчих поговорка есть одна; Рим создан человеческой рукою, Венеция богами создана; Но каждый согласился бы со мною, Что Петербург построил Сатана.
Ответом на это "ненавижу" и стало пушкинское "люблю" - поэма "Медный всадник".
Ну ладно, Пётр у тебя - Сатана, соседу по планете такие выпады простительны, и даже дозволены. Но кто этот "каждый", готовый разделить местечковый взгляд: "Если мне там холодно - значит, это построено не для людей"?
Назвать отношения этих поэтов "дружбой" - натяжка непомерная, но уважение - было. Ценили друг друга за ум - качество, вовсе не столь уж обыкновенное. А морально выигрывает всегда тот, кто обезоружит соперника собственным великодушием. Прочитав "Конрада Валленрода", Жуковский заметил: "А ведь Мицкевич тебя, брат Пушкин, пожалуй, победит"! - Уже победил! - беспечно отозвался Пушкин.
"Поверхностный французский ум. Вряд ли он когда - нибудь что-то напишет по-русски!"
Это - из характеристики пятнадцатилетнего Пушкина, данной одним из преподавателей Лицея. Удивительна "проницательность" учителей - он уже писал. Стихи. Но пока не показывал почти никому.
Почти всё, что мы знаем о школьных годах поэта - мы знаем благодаря его другу, Ивану Пущину. Это он на склоне лет напишет воспоминания. И о том, как поступали в Лицей - были вызваны на экзамен вместе (очевидно - по сходству фамилий), и о том, как обрадовались, получив комнатки по соседству - и обнаружив, что перегородка между ними не доходит до потолка: можно болтать хоть до утра! Не скрывает Жанно (прозвище Пущина) и резкости, неловкости, внезапных перепадов настроения своего друга - всего того, что мешает сходиться с людьми, мешает нравиться. Сам Пущин был одарён счастливым даром нравиться всем, не прилагая для этого никаких усилий, а друга постоянно выручал из неприятных ситуаций - мирил его с товарищами. Талант человечности, сохранённый навсегда.
Обстановка в Лицее была почти монастырской - никакого свободного времени, уроки - с утра ( с семи утра!) - и до вечера, с небольшими перерывами. Ещё бы - за шесть лет предстояло пройти программу средней школы и университета. Немного времени и сил оставалось на школьные шалости, но были, конечно, и шутки - розыгрыши, не всегда безобидные, и нелегальные отлучки в город (а для этого надо было перехитрить целый штат надзирателей - гувернеров), и первая попойка, и первые влюблённости. И триумф - первое стихотворение, напечатанное в журнале! Только принадлежало оно не Пушкину, а Дельвигу. А уж как поначалу страдал воспитанник Пушкин от непостижимости математики! Хорошо, преподаватель не стал трепать нервы ученику и себе - просто махнул на него рукой зная, что даже с "нулём" по его предмету аттестат ученик всё равно получит.
Да, в глазах преподавателей Саша Пушкин был одним из многих - и совсем не лучшим учеником. Куда большего ожидали от его товарищей - Горчакова, Дельвига, Матюшкина, Кюхельбекера. А лучшим лицейским поэтом считали Илличевского.
Лицей создавался, как питомник людей государственных, способных стать советниками государя во всех областях человеческих знаний, и в ситуациях, самых неожиданных. Если говорить о результативности - она фантастическая: практически все из первого выпуска оставили свой след в истории. Вот только молодой и не слишком самоуверенный Александр Первый, каким он был в момент основания Лицея, шесть лет спустя, к моменту первого выпуска, в советниках уже не нуждался. Сам умный - победитель Наполеона, вершитель судеб Европы.
Поворотным пунктом в настроениях императора стала война. И победа. Но разве только для него? Целое поколение называло себя "детьми Двенадцатого года"!
Вы помните: текла за ратью рать, Со старшими мы братьями прощались И в сень наук с досадой возвращались, Завидуя тому, кто умирать Шел мимо нас… и племена сразились, Русь обняла кичливого врага, И заревом московским озарились Его полкам готовые снега...
Пушкин напишет это четверть века спустя - Двенадцатый год воспитал и его друзей, и его самого. А тогда ему было тринадцать.
Первый триумф поэта был не за горами - и кто же о нём не знает! Когда лицеисты отучились половину срока, был назначен публичный экзамен - показать их успехи в учении и двору, и их родным. В качестве почётного гостя - сенатор Державин Гаврила Романович.
Трогательный и прекрасный рассказ о том, как старый поэт при всех расцеловал юного, услышав его стихи - известен каждому. Когда же смущённый, растерявшийся Пушкин выбежал из зала, преподаватель заметил, что "желал бы образовать воспитанника Пушкина также и в прозе". И Державин со страстью воскликнул: "Нет, нет! Оставьте его поэтом!"
Трудно сказать, многие ли в этом просторном зале были знатоками и ценителями поэзии, но самому Державину поверили все. Все они стали свидетелями рождения Поэта.
Очень скоро его кругом общения станут Карамзин, Жуковский, Давыдов - их ничуть не смутит то, что новый член их литературного общества "Арзамас" - ещё школьник. А сам этот школьник всё более внимательно вглядывался в себя - кто он? Что ему предстоит - вписаться ли в общество, согласно разряду, полученному при выпуске (невысокому разряду - согласно невысоким успехам в науках), или же бросить гордый вызов презренному миру? С точки зрения романтика мир всегда "презренный", и другим не бывает. А если бывает - то не у нас, а там, куда ещё не дотянулась цивилизация. Но дело не только в романтизме... Он - не аристократ, конечно, но всё же... род Кобылы (позже - Пушкиных) известен ещё со времён Александра Невского. Старше, чем Захарьины - Романовы. А это даёт право на независимость, на позицию наблюдателя - и критика. Экзотическое происхождение матери ничего не портит - Россия не знала расизма. Таким прадедом, как генерал Ибрагим Ганнибал, арап Петра Великого, можно только гордиться.
Нетерпеливо ожидаемое прощание с Лицеем оказалось грустным - и совсем не потому, что поэт был определён чиновником в Коллегию иностранных дел, с неопределённым кругом обязанностей. Грустно потому, что двадцать девять выпускников вдруг почувствовали себя связанными друг с другом навсегда - даже и те, кто в Лицее друзьями не были. Родня - не обязательно друзья, родню не выбирают...
Простимся, братья! Руку в руку! Обнимемся в последний раз! Судьба на вечную разлуку, Быть может, породнила нас!
Мы дали клятву: все родимой, Все без раздела — кровь и труд. Готовы в бой неколебимо, Неколебимо — правды в суд. Шесть лет промчалось, как мечтанье, В объятьях сладкой тишины, И уж отечества призванье Гремит нам: шествуйте, сыны!
Это написал Антон Дельвиг. Лицейское братство вдохновит многих писателей и кинематографистов.
Фильм "18-14" 2007 года
И "Юность поэта" 1937 года.
Между этими двумя киноработами целая жизнь - 70 лет, а трудно сказать, какая смотрится интереснее. Ведь тема одна - рассказ о Лучшей Школе Всех Времён. Именно так Всемирная организация ЮНЕСКО оценила Царскосельский Лицей.
В современном фильме авторам показалось, что просто рассказ просто о школе - это подросткам интересно не будет. И накрутили детективную линию о серийном убийце! Факт не выдуманный, убийца был, но разоблачили его отнюдь не Пушкин с Горчаковым. Кто бы стал рисковать подрастающей элитой нации!
А вот сама эта элита получилась чудесно. Какой Пущин, какой Горчаков! И Дельвиг, и Кюхельбекер, и Малиновский... да все, все! Едва поверишь, что люди, ставшие лицом России - не звёзды с неба, а результат школы! Жаль, Пушкин здесь ... мог бы быть интереснее.
В "доисторическом" же фильме напротив лучшая находка - Пушкин (при том, что и все остальные, кажется, лучше нельзя!) Но Валя Литовский - мулатик, дитя Коминтерна, сумел сыграть Поэта.
Попадание "в десятку" с исполнителем главной роли в юбилейном фильме (снятом к 100-летию со дня гибели Пушкина) это чудесно, но... при таком раскладе Лицей выглядит тепличкой, специально созданной для выращивания одного Гения.
Впрочем, зачем придираться к фильму, получившему, помимо прочих наград, Золотую медаль Всемирной выставки в Париже?
Сообщение: 1992
Настроение: лучше всех
Зарегистрирован: 08.09.13
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской обл.
Репутация:
3
Отправлено: 19.07.17 18:17. Заголовок: *** И вот - Петербур..
*** И вот - Петербург, необременительная служба, светская жизнь, театр, балы, праздники... с горечью замечает Пущин, что в этот период от Пушкина он несколько отдалился. Это была не ссора, а просто непонимание: неужели друг не видит, что он - самодостаточен? Почему так старается попасть на вечер туда, где будет публика познатнее? Зачем ему в театре место непременно рядом с каким - нибудь "сиятельством", а то и "светлостью"? Зачем ищет знакомства со старушками, умеющими замолвить слово, где надо? При том, что где ему надо - он ещё и сам не решил?
Да в том - то и дело, что не решил. Спешит изучить свет и светскую публику, чтобы понять, многим ли он здесь нужен, и нужен ли вообще за пределами тесного кружка лицеистов и литераторов. А стихи - писались, но не для печати. "Вольность", "К Чаадаеву", "Стансы" - это же сомнения в благотворности самодержавия, и в душевных качествах благословенного государя. Криминал! Для печати - "Руслан и Людмила". Странно думать, что тогда взрослые, серьёзные литераторы обсуждали, хорошо это, или ужасно - если поэма, то где высокий штиль?! Если сказка - почему не обработана, как в ней допущены неприличные слова вроде "набекрень"? Решительно, это нельзя давать читать молодым девицам! А теперь это читают детям чуть не в колыбели. Едва научившись разглядывать картинки в книжке, русское дитя уже знает, что там делает в Лукоморье Кот учёный!
Немногие оказались «Друзьями Людмилы и Руслана», немногие приняли сказку восторженно. Но получив в подарок портрет Жуковского с надписью «Победителю ученику от побежденного учителя», Пушкин понял: он на верном пути. Хотя, путь ещё только начат. Сам он видел недочёты своей первой сказки, и прежде всего – её рыхлую композицию, но язык – это находка. Многие сходились во мнении, что писать надо так, как говорят, но были ведь и влиятельные ретрограды, призывавшие «назад, к Ломоносову». А во времена Ломоносова, наверное, требовали вернуться «назад, к Кантемиру» Юный Пушкин отважился отвергнуть красоты «языка пиитического» - первым.
Сообщение: 1993
Настроение: лучше всех
Зарегистрирован: 08.09.13
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской обл.
Репутация:
3
Отправлено: 19.07.17 18:53. Заголовок: И сегодня живёт в Кр..
И сегодня живёт в Крыму легенда о девушке, которую хан Гирей называл "Диляра" - "Сладчайшая", просто потому, что надо же как - то её называть. Не ответила она на страсть хана, не назвала даже своего имени. Известно лишь, что она была славянкой. Пленница, оскорблённая предложением, по её понятиям - непристойным, готова была к смерти - а хан был потрясён: никогда ещё ему не случалось увидеть гордую женщину. Ведь все, решительно все считали помещение в гарем - огромной честью, и соперничали за внимание владыки! И любимая жена хана, воспламенившись ревностью, зарезала гордячку - была уверена, что гордость чужестранки - это такое изысканное, изощрённое кокетство!
"Борис Годунов" - сюжет, подсказанный историей. Современники говорили, что русская история открыта Карамзиным, "как Америка Колумбом" - из этих томов черпать сюжеты можно бесконечно. Но рассказ о царе, не рождённом, а избранном царём - один из самых драматичных.
Было у Ивана Грозного два сына: слабоумный Фёдор, да Дмитрий, совсем ещё маленький. Трон получил старший, но фактическим правителем стал его шурин - брат царской жены, боярин Годунов. Сохранить своё высокое положение навсегда он мог, лишь избавившись от Дмитрия. И вот - страшная весть: Дмитрий зарезан! Гибель царевича могла быть и случайностью, но следствие велось столь бестолково, похоронили царевича столь поспешно, что мало, кто сомневался - прячут концы в воду. Кому выгодно? Неужели Годунов так рвётся к трону, что не пожалел восьмилетнего ребёнка?!
Но после смерти Фёдора Годунов избран. Это был один из самых разумных, дальновидных и человечных правителей в нашей истории. Но из восьми лет его царствования шесть - невиданный голод! И подозрения превратились в уверенность: прогневили мы господа, сделали царём цареубийцу!
Готовая притча о высокой цели - и низких средствах, о невозможности мировой гармонии, в основе которой - слезинка невинного ребёнка. И в драме Пушкина коллективный молчаливый герой - народ выносит беспощадный приговор. Вздохнут над участью детей Годунова - но их гибель - высшая справедливость, а "воскресший" Дмитрий - Мститель. Одна неувязка - если Годунов точно знает, что Дмитрий погиб, почему он пугается самозванца?
Кроме Пушкина этот сюжет использовали несколько писателей и драматургов, в частности, Алексей Толстой. Мусоргский создал оперу, а лучшим Годуновым на сцене был Шаляпин.
И вот после такого коллективного создания чёрного мифа - строгий вердикт историков: не убивал Годунов царевича! Действительно, несчастный случай. Но что такое правда истории против правды мифа? Особенно если миф полностью соответствует народным представлениям о правде и справедливости, о злодее - и невинном агнце? И о жестокой, но неотвратимой каре?
И в книге, и на сцене, и в кино история, написанная Пушкиным, представляется единственно возможной, единственно правильной. Трагический царь Борис, его прекрасные дети, робкий, но не умеющий врать юродивый, смиренномудрый летописец Пимен, Красавица Марина Мнишек и расстрига Григорий, примеряющий царский венец - входят в сознание сразу и навсегда.
Сообщение: 1996
Настроение: лучше всех
Зарегистрирован: 08.09.13
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской обл.
Репутация:
3
Отправлено: 20.07.17 10:26. Заголовок: И снова читатели обм..
И снова читатели обманулись в ожиданиях: казалось, Пушкин нашёл свою золотую жилу, историческая драма - его призвание. А он пишет нечто непонятное: "Евгений Онегин". Стихи - это даже уже не обсуждают, стихи совершенны, но непонятен сюжет, и даже жанр. Если это современный язык, современный герой, изображение быта, повседневности - значит, сатира? Но в каком месте смеяться-то? Эти недоуменные вопросы задал самому автору Николай Бесстужев, декабрист. От имени друзей - а все они были с отменным художественным вкусом. Дело в том, что напечатана была только первая глава, только зарисовка жизни светского щёголя. "Где у меня сатира? - ответил друзьям Пушкин, - о ней и помину нет в "Евгении Онегине". Дождитесь следующих песен". Ждать пришлось долго - восемь лет. К тому же в Сибирь, "в каторжные норы" книги доходили с опозданием - посочувствуешь Бесстужеву и его товарищам. Но мы теперь читаем "Онегина" всего и сразу. Непременно читаем - ведь пересказать его невозможно.
Или всё же можно? Ученик поспорил со мной, что не просто перескажет, а уложится в одно предложение. И выдал: "Он её не любил потому, что был крутой, и полюбил, когда она стала ещё круче!" Смешно. Но ведь и гораздо более серьёзные попытки пересказа - всего лишь попытки. Опера Чайковского "Евгений Онегин", например. Великая музыка, красивый спектакль, но что касается передачи авторского замысла - сам Чайковский скромно назвал своё произведение "лирическими сценами". Или английский фильм "Онегин". Красивая, добротная драма из девятнадцатого века, в которой режиссёр, по его собственным словам, не увидел ничего, специфически русского - такая история могла произойти и в Девоншире, ведь дворянская культура была тогда везде одинакова. Приехал в глушь джентльмен из столицы... Но - "Онегин" без "русскости"?!
Сообщение: 1997
Настроение: лучше всех
Зарегистрирован: 08.09.13
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской обл.
Репутация:
3
Отправлено: 20.07.17 12:33. Заголовок: Итак, перед нами - с..
Итак, перед нами - сверстник поэта. Может быть, старше автора года на три. На войну он тоже "опоздал", образование у него домашнее, полученное от мадам да мосье. То есть оторванное от русской реальности. Школы нет - а значит, нет и "лицейского братства". И что ещё гораздо важнее - нет цели. Ответить на вопрос, для чего учился, Онегин не смог бы. Разве только для того, чтобы отличаться от неграмотного простонародья?
Прямо на глазах читателя герой выпорхнул "в свет". Умеет по-французски, умеет танцевать и кланяться, и срочно осваивает "науку страсти нежной" Он счастлив: так ново и интересно быть взрослым среди взрослых! Но надолго ли хватит такого счастья?
А за рамками такого беглого пересказа остаётся... целый Петербург. С его панорамами, буднями, многоликим населением, искрящейся зимой, монотонным разнообразием праздников, великолепием театра... Обыденность, ставшая поэзией, благодаря Поэту.
Надоело всё это герою. Он же... мыслящий. Вольнодумец! Вот, даже боливар носит - шляпу такую же, как у революционеров Южной Америки! Не лучше ли мыслить не среди мельтешения, а в тиши, в глуши? В собственном поместье, в уединении среди лесов и полей? Но все свои проблемы все мы носим с собой! ... увидел ясно он, Что и в деревне скука та же...
Это при том, что населению деревни скучать некогда. Но этой жизни, текущей полноводной рекой, Герой не увидит, как по сути, не увидел и столицы.
Вероятно, образование Онегина не было столь уж куцым, если Ленский - выпускник Гёттингенского университета - спорит с ним на равных. Но мы так и не узнаем, было ли интересно Онегину узнавать новое, или хватило того, что в него успели вложить? Вот например, английский язык тогда не был школьным предметом, в России его не знал почти никто. Так выучил его Онегин в своем уединении, чтобы прочесть ещё не переведённых на русский поэтов, или же "лорда Байрона портрет", появившийся на стене его кабинета - такая же примета моды, как и "широкий боливар"?
Но на детский вопрос "хороший или плохой" этот Онегин, нам почему - то хочется ответить "хороший". Не только потому, что ничтожество поэт не назвал бы своим "добрым приятелем". Просто чувствуем, что Онегин не способен на подлость. По крайней мере на осознанную...
Сообщение: 1999
Настроение: лучше всех
Зарегистрирован: 08.09.13
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской обл.
Репутация:
3
Отправлено: 20.07.17 13:50. Заголовок: А каким должен получ..
А каким должен получиться сосед Онегина Владимир Ленский - похоже, сам Пушкин решил не сразу. Поэт, но - какой? Будущий великий, или просто восторженный подросток, рифмующий от полноты чувства? Чувство - это юное упоение жизнью и любовью. К соседке Оленьке.
Почерпнул из романтических сочинений самые возвышенные представления о дружбе и любви - вот и спешит претворить их в жизнь. И кто же, как не Онегин, должен стать другом, если с остальными и поговорить не получается - живут низкими заботами сельского хозяйства? То ли дело "плоды наук, добро и зло"! И кто же, как не Оленька, если она "как жизнь поэта, простодушна, как поцелуй любви, мила"?
В опере Ленский - трагичен, а Пушкин над своим персонажем добродушно посмеивается. Чего стоит одно только стихотворение Ленского "Куда, куда вы удалились, весны моей златые дни?" Этому страдальцу восемнадцать лет!
Но ведь верен своим убеждениям - едва заподозрил, что друг совращает невесту - стреляться! И кто виноват в гибели наивного юнца? Онегин имеет мужество признать свою вину. Не убеждает себя, что дуэль - это по-честному, что Ленский мог выстрелить и первым...
Почему не оговорено, кто стреляет первым - это вопрос к знатокам дуэльного кодекса. Но виноват Онегин в том, что вообще допустил дуэль. Тот, кто старше, умнее, светски опытнее "был должен показать себя... мужем с честью и умом".
Предположения о дальнейшей судьбе Ленского Пушкин менял несколько раз. Сохранилась даже целая строфа, забракованная автором. Там Ленский мог умереть "среди торжественных трофеев, как наш Кутузов иль Нельсон. Иль в ссылке, как Наполеон. Иль быть повешен, как Рылеев". Было время, Рылеев представлялся Пушкину именно таким - пылким, восторженным - и недалёким. Но вешают - опасных. В Ленском же - ни намёка на жертвенность во имя Родины. А великим поэтом он стал бы? Возможно. Но как правило, юные романтики со временем забывают "заблуждения юности". И "обыкновенный удел" - смерть от ожирения, - для них наиболее вероятен. Но разве это извиняет Онегина?!
Сообщение: 2000
Настроение: лучше всех
Зарегистрирован: 08.09.13
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской обл.
Репутация:
3
Отправлено: 20.07.17 15:39. Заголовок: Но первоначально, в ..
Но первоначально, в черновом варианте, роман назывался "Татьяна Ларина". Именно она интереснее автору, чем Онегин и Ленский, вместе взятые.
Простое семейство Лариных - воплощение уюта и добродушия, матушка занята хозяйством: погреба, амбары, грибы, брусничная вода... а давно ли она "рвалась и плакала" от убожества сельского бытия, читала и перечитывала стихи, "звала Полиною Прасковью", и не желала надевать "старушечий" чепец? Теперь - вполне довольна "обыкновенным уделом". Перекличка с Ленским?! Две её дочки разные настолько, что усомнишься во всемогуществе воспитания: воспитывали - то их одинаково. Но Ольга вся, как на ладони: весёлая, игривая, простодушная. А Татьяна? Дичок, молчунья, любительница дальних одиноких прогулок. И книг. До поры до времени совершенно непонятно, что скрывается за этой бронёй. Именно она с первого же взгляда заинтересует Онегина - в ней есть тайна. Даже странно, что поэт Ленский этого не замечает.
Но если интерес Онегина мимолётен, то что происходит с Татьяной? Беспокойство, бессонница, долгий разговор с няней о любви... Если бы спрашивал кто другой, няне было бы смешно: какая любовь? В годы Татьяны она давно была замужем - вместе с Ваней впряглась в крепостное ярмо. А Таня, наверное, заболела?!
"Вообрази - я здесь одна, Никто меня не понимает!"
Вопль души в письме к Онегину. К человеку, которого видела лишь раз - и не перемолвила с ним и двух слов: "Судьбу мою отныне я тебе вручаю!" Воспалённое воображение - это автору понятно, это - тоже этап взросления "Пора пришла - она влюбилась". Но почему именно в Онегина? Не похож ни на кого из соседей. Бледен, сдержан и молчалив. Остальное дорисовала фантазия, возбужденная любимыми романами.
Именно этот момент возмутил современников, и в особенности современниц: невозможно, чтобы неопытное дитя написало письмо, как падшая женщина - это даже психологически невозможно. Строгая была мораль, строгая. Дитя не напишет, как Пушкин, это верно. Но первой признаться в любви - разве в жизни такого не было? Было, но далеко не всегда кончалось благополучно. Светская мораль в таких случаях поздравляла мужчину с победой - и буквально уничтожала девушку. О чём она думала, если у неё даже нет тыла - мужа?!
И вот здесь читатель рад, что не обманулся в ожиданиях - не воспользуется Онегин чужой глупостью. Почему именно глупость (в семнадцать лет - понятная и даже простительная), а не "порыв чистой души"? А обратим внимание на круг чтения Татьяны. Кем она "воображалась"? Клариссой! Читала и любила роман Ричардсона, героиня которого - честная, достойная девушка, погублена мужской подлостью - и собственной доверчивостью. Значит, Татьяна знала, что так бывает? Знала, но... ведь всё плохое происходит с кем угодно, но не с нами. Не с нами! Отповедь Онегина могла бы быть и жёстче - чтобы барышня не страдала, не искала причин его отказа в себе. Но Онегин показал себя не просто порядочным, а ещё и воспитанным - и Татьяна в тревоге, в смятении: что не так, в чём обманули её любимые писатели?! Именно этот разговор стал для неё началом взросления.
Сообщение: 2001
Настроение: лучше всех
Зарегистрирован: 08.09.13
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской обл.
Репутация:
3
Отправлено: 20.07.17 21:48. Заголовок: А матушка Татьяны вс..
А матушка Татьяны всей этой истории и не заметила - Оленька потеряла жениха, нашла другого, вышла замуж - а дикарка Таня отказала Буянову и Петушкову. Почему? А то, что она ходит в дом Онегина читать его книги - это понятно: свои все давно перечитала. Не к Онегину же - он давно уехал! "И ей открылся мир иной".
Экзотика, дальние страны, мачты и паруса, бури - ветры - ураганы - всё то, чем была переполнена поэтика ещё незнакомого ей романтизма. И люди на этих страницах иногда - под стать ревущим южным широтам - страстные, но чаще - холодные, надменные, критически мыслящие, презирающие людишек обыкновенных с их обыкновенным домашним счастьем, и полагающие, что презренный мир их недостоин. "Слов модных полный лексикон! Уж не пародия ли ОН?"
Кажется, Татьяне стыдно за себя - обманулась. Звездой с неба ей показался человек, который просто читал другие книги. Но первая любовь имеет власть непреодолимую... Со вкусом, с мягким юмором рассказывая о поездке Татьяны "на ярмарку невест" - в Москву, Пушкин, однако, не показывает того, что должно твориться в душе самолюбивой девушки, откровенно выставленной на аукцион. Да, всё это называется приличными словами, и декорируется рассуждениями о житейском долге, но суть одна: надо несколько раз показаться в свете - и за эти несколько вечеров кого - нибудь "прельстить".
Прошло три года. Вернувшись в столицу, Онегин встречает своего "родню и друга" - генерала. Тот, оказывается, женат. Узнав его жену, Онегин не верит своим глазам: ничего от прежней застенчивой Татьяны! Настоящая светская дама - образец стиля, выдержки, изящества. Спокойное скромное достоинство. И ни малейшего смущения при встрече с ним. Забыла? Его?! Здесь и уязвлённое самолюбие, и восторг перед совершенством, и нахлынувшие воспоминания, и запоздалое сожаление... любовь?! У него, видящего людей насквозь и знающего им цену? Да, любовь...
В жизни без смысла и цели вдруг появились и смысл, и цель. Письмо Онегина к Татьяне - образец такой высокой поэзии, такого накала чувств, на какой этот человек ещё вчера и способен - то не был! Но что же он услышит при личной встрече?
"Я вас люблю - к чему лукавить? Но я другому отдана - И буду век ему верна".
Точка поставлена, финал остался открытым, и о дальнейшей судьбе героев мы можем лишь догадываться. Но почему?!
Почему Татьяна не бросилась на шею любимому Онегину? Она упоминает о своём положении в свете, о том, что не хочет развлекать этот свет, давая повод... но не это - главное. Мужа она уважает, и предавать его любовь к себе - ей стыдно.
- Но как же это... за старика?! - обычная реплика девятиклассниц. Для пятнадцатилетних и двадцатилетний - старик, но вряд ли друг Онегина может быть много старше его самого. И если вспомнить Галерею героев 1812 года в Эрмитаже - прекрасные лица, почти все молодые. А в романе на календаре 1824 год. Прошло двенадцать лет. Самому молодому из этих генералов, Кутайсову, было бы тридцать шесть, если б не погиб под Бородино. А Багратиону, например, аж целых пятьдесят восемь. И что? Они стали бы более недостойны любви? Счастья?
Дело проясняется: не стыдно любить лишь достойных любви. Муж Татьяны "в сраженьях изувечен", а каковы достижения Онегина? Дуэль с Ленским? Так и не нашёл себе дела, так и живёт, проедая дядюшкино наследство.
Друзья Пушкина вспоминали, как поэт совершенно серьёзно пожаловался им на Татьяну: "Какова моя Татьяна, не ушла к Онегину. Не ожидал я от неё, право, не ожидал!" Разве автор - не хозяин в созданном им мирке? Пожелал бы - и ... Так рассуждали авторы классицизма, сентиментализма, романтизма. Но здесь - нечто новое. То, что через тридцать лет назовут РЕАЛИЗМОМ. Решения героев здесь диктует не автор, а логика их собственных характеров. Духовно зрелая , мыслящая героиня поступить иначе просто не могла.
Но ведь это - не конец, есть ведь ещё и десятая глава, сохранившаяся лишь в отрывках? А вдруг там... Да не знаем мы, что там было - рукопись Пушкин уничтожил. Известно лишь несколько строф.
Друг Марса, Вакха и Венеры, Тут Лунин дерзко предлагал Свои решительные меры И вдохновенно бормотал, Читал свои ноэли Пушкин, Меланхолический Якушкин, Казалось, молча обнажал Цареубийственный кинжал. Одну Россию в мире видя, Преследуя свой идеал, Хромой Тургенев им внимал, И, цепи рабства ненавидя, Предвидел в сей толпе дворян Освободителей крестьян.
Декабристы! Предположить, что исстрадавшийся Онегин найдёт своё место в тайном обществе? Помилуйте, где же у него задатки героя? Но если нет - тогда ему придётся вообще исчезнуть из сюжета. Вот если декабристом станет генерал... Ничего невозможного - люди, прошедшие войну, знали цену своему народу, и не понимали, как можно держать в крепостном ярме спасителей Отечества. Были среди заговорщиков и генералы.
Вот тогда история Татьяны Лариной обрела бы полную логическую завершенность - верная долгу декабристка. Добрый ангел политкаторжан.
Впрочем, это не более, чем реконструкция незавершенного замысла.
А главный герой романа - рассказчик. Пушкин. Это его глазами мы видим и персонажей, и светское общество, и природу в её вечном круговороте, и настоящую жизнь, проходящую мимо внимания "онегиных". Это его закадровый голос говорит нам о том, что в этой жизни настоящее, а что - иллюзия, фантом, мираж. Это его воспоминания о собственной юности и мечты о славе в потомстве, насмешки над одними персонажами - и восхищение другими создают эффект многоплановости, стереоскопичности картины, её физически ощущаемой реальности.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 29
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума