Отправлено: 21.01.14 18:11. Заголовок: Детям - о великой войне.

Всё, что было до нашего рождения, для нас - история. Даже если нам совсем немного лет, и эти события не успели стать "историей" для наших родителей!
Когда - то Гайдар начал свою сказку о Гражданской войне словами: "В те давние - давние годы"... А "давние годы" отгремели всего 10 лет назад! Но автор знал, что это - целая эпоха для его десятилетних читателей!

И Великая Отечественная стала для детей мифом, героическим и прекрасным, едва ли не с момента её окончания. А когда и как война становится историческим мифом для целого народа? Когда из факта жизни родителей или "прародителей" она превращается в легенду? Принято считать, что лет через триста, но Отечественная война из национальной трагедии превратилась в повод для национальной гордости, в легенду, сказку, песню ещё при жизни её участников! И если в русских семьях ещё могут сохраняться "живые" воспоминания, то в Ирландии, например, "Вторая мировая" - это уже почти как "Столетняя"...
Повесть ирландского писателя Джона Бойна "Мальчик в полосатой пижаме", написанная в 2006 году, переведена на 30 языков, экранизирована. Книжка о войне для десятилетних читателей оказалась неожиданно востребованной. А ведь она написана по канонам сказки: смоделирована ситуация неправдоподобная, но развитие её абсолютно логично.
Освенцим. Даже в эпоху всеобщей беспамятности непросто найти человека, которому ничего не говорит это название. Не просто концлагерь - образцовая фабрика смерти, где с немецкой педантичностью уничтожено и "утилизовано" четыре миллиона человек. Нам сложно себе представить, что у палачей тоже были дети. И эти дети любили своих отцов, и очень хотели ими гордиться!
Восьмилетний Бруно - сын коменданта Освенцима. Он верит, что отец день и ночь работает ради счастья фатерлянда, но ему интересно, просто интересно - в чём заключается эта работа? Там, откуда доносится жуткий запах чёрного дыма?


Ему запрещают даже смотреть в сторону "фермы, обтянутой проволокой", но Бруно, конечно же, отправляется туда на разведку. И знакомится со Шмулем - своим ровесником из другого мира. Из концлагеря.


Это знакомство - единственное фантастическое допущение в повествовании: система охраны Освенцима была построена так, чтобы исключить всякую возможность общения с местным населением. Но об этом забываешь - настолько драматична история дружбы - предательства - прощения... И когда Бруно решается проползти под колючей проволокой к своему другу, да ещё для конспирации переодеться в "полосатую пижаму", финал становится абсолютно неотвратимым! Дети погибнут в одной газовой камере. И в печи образцовой конструкции будут "утилизованы". Обращены в пепел.
Это - больше, чем рассказ, это уже эпос. Несмотря на конкретные "обстоятельства места и времени". Потому, что это - не о войне, а о непреложном законе равновесия, справедливости, о неотвратимости возмездия.
***
Ещё более наглядное превращение факта в легенду - японский мультфильм "Первый отряд", который и зрители, и критика дружно бранят с момента его выхода на экран. Во многом - заслуженно. Как же это японцы взялись снимать фильм о пионерах - героях, имея познания о Советском Союзе на уровне ушанок - балалаек? Почему, дав ребятам исторические имена, нарисовали их стандартными "анимашками", а не с фотографий? Уместна ли вообще фантастика о войне?

НО...
Как же не увидеть в этом фильме несомненных достоинств? Абсолютное уважение к противнику, например. Японцы вообще пытаются забыть, на чьей они были стороне - им стыдно...

А главное - то, что касается нашей темы - война здесь показана схваткой космического масштаба между Силами Света и Силами Мрака. И когда Силы Мрака обратились за помощью к предкам, Силам Света осталось лишь сделать то же самое...
Воюют и живые, и мёртвые.
Отрадно, что потомкам самураев понятна психология детей, для которых человеческая (читай, своя собственная) жизнь не была самой высшей ценностью. А то бы не схватились за оружие!
Две установки, прямо противоположные! Дети – солдаты и дети – жертвы. И если сегодня как в кино, так и в литературе принято плакать над жертвами, то ещё совсем недавно мы росли на других образцах. Восхищаясь героями. Цитируя Суворова: «Возьми себе в образец героя, следуй за ним, догони, обгони – слава тебе!»

 Отправлено: 16.04.15 23:50. Заголовок: Я читала "Мальчи..

Я читала "Мальчика в полосатой пижаме". Душераздирающая книга. Но чтение вызвало массу противоречивых чувств. В частности, не могу поверить, что сын коменданта одного из самых страшных концлагерей - Аушвица - мог жить в таком вакууме, в такой чистоте мыслей, что даже не умел правильно произнести название лагеря. Это при том, что сестра - ярая приверженка фюрера. Я даже возмущалась: что за автор, ничего-то он о фашистах не знает. И ляп на ляпе...

Наталья пишет:

цитата:

Владимир Богомолов. Иван.

Ещё повесть "Зося" несказанно понравилась.

Мои пять копеек.
Павел Вежинов "За честь Родины".



Тоже о "сыне полка". Свилен Стойков Атанасов (Стойков - это отчество) - практически ровесник Ивану. Он круглый сирота, ни отца, ни матери, ни братьев. Он очень хочет воевать с фашистами. Его, хоть и с большой неохотой (ребёнок же!) берут в полк, и с этим полком он проходит трудные фронтовые дороги, выполняет сложные задания и в конце, героем, с орденами, возващается в освобождённую Болгарию. Повесть добрая такая, напоминает "Четырёх танкистов и собаку".
Оффтоп: Извините за краткое описание, просто подзабыла содержание, а книги под рукой нет.

 Отправлено: 17.04.15 00:15. Заголовок: Несу сюда и прячу по..

Бася, а ведь очень может быть, что ирландский писатель знает о той войне меньше нас с вами. Мы всё-таки что-то знаем из первых рук, да и читали-смотрели, а они там на своём островке сочиняют высокоморальные притчи - и привязывают их к войне просто относительно недавней. В которой, однако, "их и близко не стояло".


Несу сюда и прячу под кат сегодняшнюю статью Олега Верещагина с приложением - небольшим списком книг о войне для подростков.

Четыре книги из этого перечня не читала. Надо добраться...

Ты – внук героя
Страницы книг перелистаем...

Скрытый текст

Страницы книг перелистаем… Не раз, не два за тьму веков, Оружьем новеньким блистая, К нам шли ряды чужих полков! Но – прежний опыт повторяя, Они бежали с русских нив, Оружье по пути теряя И мертвецов не схоронив… К.СИМОНОВ Мне не раз (как учителю и как человеку, пишущему книги) задавали вопрос: а что вы посоветуете читать о Великой Отечественной войне нынешним детям? На уроках знания о той войне даются отрывочные, несистематизированные и перемешанные с политическими сиюминутными выкладками. Фильмы либо показываются старые, выученные наизусть полтора десятка «канонического набора», либо новоделы, в которых правды о Великой Отечественной не найти, как ни копай. «Торжественные мероприятия», как бы масштабны и помпезны они ни были, чаще всего вызывают у детей скуку, а то и полное неприятие. Но вот мой сын (дочь, внуки, племянник) читают книги, правда, читают – что вы посоветуете на эту тему, а? Это действительно проблема. Проблема еще и потому, что сейчас и в реальном окружающем мире и в интернет-сообществе (да нет, не сейчас – уже много лет!) существует мощное, скажем так, помягче, фекальное течение, старающееся залить нечистотами всю эту тему в целом. В преддверии 70-летия Победы стоит, по-моему, для начала разобраться коротенько: почему с таким упорством вот уже почти тридцать лет, с конца 80-х годов ХХ века, хают Великую Отечественную войну? Даже когда официальное охаивание 90-х вроде бы сошло на нет – еще более интенсивным и яростным стало охаивание со стороны «общественности», особенно «творческой интеллигенции» всех мастей. Этих граждан вообще, до пены на губах и дикого визга, бесит, например, то, что наши люди до сих пор массово отождествляют себя с воинами-победителями прошлого. «Да вы тут при чем?! Вы, что ли, воевали?! Ваша, что ли, Победа?! Почему ваши дети говорят «наши» про каких-то солдат из прошлого?! Какое им дело?! Как вы смеете их приучать к милитаризму?!» – такого рода вопли встречаются очень часто. Да вот по той же причине хают, по которой хают, собственно, и всю русскую историю. Ничего особенного тут нет. Все, так сказать, в русле. Штука в том, что история нашего народа изначально непереносима для некоторых субчиков, потому что постоянно напоминает им, какова была судьба ВСЕХ их идейных предшественников, в пух и прах разгромленных нашими предками. Потому-то очень им хочется, чтобы при словах ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА мы не героев и победы вспоминали, а как минимум пускались в слезливый треп о «жертвах», о «слезах на глазах» и прочем. Это ветеранам той войны плакать простительно – они были на войне и ВЫИГРАЛИ ее. Они свой вызов приняли и ответили на него достойно – Победой. А мы-то с чего рыдаем? Мне кажется, что мы реветь как коровы просто не имеем права. Для нас деяния наших предков – ВСЕХ, не только времен Великой Отечественной! – должны быть примером мужества, стойкости, верности долгу, любви к Родине и воли к жизни. А не поводом для слез, пусть и праздничных. Так можно проплакать всю Россию, знаете ли… Как максимум же мечты этих субчиков куда масштабней – сделать так, чтобы русский человек с рождения был оторван от своих героических корней. Чтобы НИКОГДА не говорил «наши» про дружинников Руси, солдат петровских полков, чудо-богатырей Суворова, ветеранов Бородина, героев Шипки и Осовца – и, конечно, про бойцов Великой Отечественной. Чтобы осталось только его голое «Я», которое так удобно вертеть на распродажах всего на свете. Помните: на загаженном, заплеванном месте ничего путного не вырастет. Это отлично понимают «критики» и «исследователи», льющие помои на подвиги наших предков. Им жизненно необходимо заставить нас отказаться от нашей славы, чтобы их хозяевам и идейным вдохновителям осталось только прийти и объявить нашу землю своей. Кроме того, их ужасно бесит, что гитлеровская Германия за два года уничтожила всю «демократическую Европу» с ее «традициями свободы», загнала англичан на их острова и готовилась покончить с любимой нашими нынешними демократами «Омерегой», на которую они молятся буквально с придыханием. И будьте уверены – покончила бы. Если бы не СССР. Если бы не наша Родина и ее люди. Да-да, «совки», «быдло», «рабы», у которых и отваги, и сплоченности, и любви к Родине, и воинского умения, и технических заделов, и промышленных навыков оказалось куда как больше, чем его нашлось у «свободных народов». Вместо благодарности за спасение мы получили ненависть спасенных. Которым сперва победители немцы, а потом и освободители мы четко указали на их слабодушие и ничтожность. В отместку слабодушными и ничтожными пытаются сделать уже нас. И проще всего это делать через детей – у которых нет пока иммунитета на ложь, достаточно ее поярче раскрасить, покрасивей завернуть и разрекламировать. Следует упомянуть, например, что некоторые очень и очень известные издательства, специализирующиеся на выпуске литературы для детей, заняли ОТКРОВЕННО враждебную России позицию и не скрывают своего намерения по мере сил калечить мозг наших ребятишек. Упирая на «свободу слова», представители этих организаций сокрушаются о том, что «непродвинутые русские» запрещают и изымают из библиотек «познавательные» книги проекта Улицкой (пропагандирующие русофобию, педофилию, «сексуальное разнообразие», толерантность к грязи самых разных типов). Сокрушаются они и по поводу того, что последние законы РФ мешают опубликовать на русском языке книги, пропагандирующие гомосексуализм, отчуждение поколений, детскую вседозволенность – и упоминают, что, мол, такие «шедевры» у них в «редакционных портфелях» ЕСТЬ, ждут своего часа, так сказать. Делают они и прямые заявления о книгах, посвященных Великой Отечественной войне, говоря открытым текстом: НИКОГДА не будут опубликованы их издательствами НИКАКИЕ книги, способные породить в детях чувство гордости за Победу, ощущение принадлежности к великому народу-воину, желание походить на своих предков-героев, книги, воспитывающие мужество и доблесть. Поймите, читатели. Это не моя выдумка. Это сделанные не столь давно на нескольких книжных ярмарках заявления представителей издательств. И тут же: мол, книги о той войне мы публиковать, конечно, будем. И примеры – это будут книги о том, как власть Сталина уничтожала лучших представителей «совести нации», как бездарные полководцы «заваливали врага трупами», как страдали в «депортации» целые народы… (Депортацией называется перемещение какой-либо группы людей за пределы государственных границ. В случае с высылкой уличенных в массовом сотрудничестве с оккупантами народов при Сталине речь о депортации идти не может в принципе. Слово это употребляется, потому что оно красивое и непонятное, тут сказывается слабость наших врагов к иностранным словам и повсеместное отдание им предпочтения русским словам.) Мол, «дети должны это знать!» В интернете с его анонимной безответственностью положение еще хуже. На крупнейших ресурсах, где обсуждается литература, в том числе чтение для детей, ОБЯЗАТЕЛЬНО существуют группы, зачастую очень мощные, а то и «определяющие лицо ресурса», которые на любой вопрос о детском чтении по русской истории поднимают буквально истерическую волну, призывая «не загаживать мозги детям», а лучше дать почитать «Гарри Поттера» или какого-нибудь пропиаренного и увешанного премиями автора, пишущего о великих проблемах прыщей и первой детской мастурбации. Читать эти книжонки взрослому человеку с опытом и ясными понятиями о мире отвратительно. Но у детей с их несформированными жизненными позициями и тягой к «запретному» они могут пойти на ура и здорово искривить психику. Когда же говоришь об этом – на тебя набрасываются те же анонимы с дикими воплями про «сталинизм» и «фашизм» (?!) и про ненависть к детям (?!), которых ты хочешь «сделать рабами» (?!) Спорить, что-то доказывать, приводить примеры бесполезно, речь не идет о споре с оппонентом, речь идет о прямом столкновении с ВРАГОМ, упивающимся безнаказанностью и возможностью испражняться на историю России. Всерьез, масштабно этому противостоять можно, оговорюсь сразу, лишь на государственном уровне. Парой серьезных сроков напомнив болтунам, что «свобода слова» имеет свои четкие границы, и одна из них проходит там, где начинается оскорбление памяти павших и оплевывание истории России. Наше нынешнее государство ничего такого делать не собирается, для него и Победа, и вся наша история, и воспитание детей – карты в игре за свою собственную власть, причем карты крапленые. Но кое-что можно сделать и в том случае, если вы – просто родитель или учитель, пользующийся доверием учеников (такие еще есть, как ни странно!). Конечно, в первую очередь следует читать книги о Великой Отечественной, написанные в Советском Союзе. По ряду причин. Во-первых, их тогда было написано множество. Была среди них, конечно, и откровенная халтура – но про нее никто не помнил уже и в те времена, это оказались книги-однодневки. Однако большинство книг и по языку, и по достоверности изложенных событий, и по патриотической позиции были как раз тем, что нужно. Во-вторых, тогда и в голову никому не могло прийти откровенно русофобски лгать, как это делают сейчас некоторые авторы, пишущие на тему войны. В-третьих, в СССР существовал мощнейший пласт литературы о войне, направленный именно на детей. Ниже – короткий список таких книг, рассчитанных на читателей 8–14 лет. Думаю, что я не ошибся с возрастом. Ну, а уж разбивку по годам родители сделают сами. Конечно, тут ОЧЕНЬ малая часть книг, которые можно посоветовать на эту тему. На самом деле их намного больше, думаю, каждый читатель старше 40 лет сможет назвать легко еще два-три десятка. Но эти книги, так сказать, мною лично «апробированы и одобрены», что важно – на современных детях-читателях. Такие тоже еще есть. Итак, знакомьтесь. Или вспоминайте. И не забудьте познакомить своих детей. Олег ВЕРЕЩАГИН Знакомьтесь или вспоминайте Алексеев С. Идет война народная! Алексеев – автор множества замечательных книг, освещающих почти всю русскую историю, написанных красивой, ритмичной прозой, местами – белым стихом. «Идет война народная!» – сборник миниатюр о Великой Отечественной. Богомолов В. В августе 44-го Захватывающий со всех точек зрения роман, детально и увлекательно воссоздающий работу знаменитого «Смерша» – советской армейской контрразведки (а вовсе не организации для расправ с евреями и диссидентами, как пытаются внушить сейчас), о борьбе наших оперативников с опытнейшим, умным и смелым врагом. Богомолов В. Иван Тяжелая, жуткая и очень правдивая история 12-летнего Ивана, мальчика, который, чтобы мстить убившим его семью гитлеровцам, стал разведчиком в одной из частей Красной Армии. Власов А., Млодик А. Под землей Повесть о том, как раненный на оккупированной территории разведчик был спасен несколькими ребятами. Они не только спасли его, но и помогли нашим бойцам, использовав свои знания об истории родного края, разгромить немецкий штаб. А также их книги «Три семерки», «Тайна синих бумажек». Воскресенская З. Девочка в бурном море Героиня книги – дочь дипломатических работников, встречающая войну в нейтральной Швеции. Отлично описана жизнь колонии советских людей в чужом (но далеко не всегда враждебном) окружении, а потом – путь девочки и ее мамы домой, в Англию, а оттуда, северным конвоем, – в Мурманск… Кассиль Л. Дорогие мои мальчишки Книга посвящена Аркадию Гайдару, выведенному в повести под именем Арсений Гай. Но главные ее герои – волжские мальчишки-ремесленники и ленинградские юнги, которых война свела в небольшом волжском городке недалеко от линии фронта. Где им предстоит и повраждовать, и подружиться, и принять настоящий бой с врагом. Кассиль Л., Поляновский С. Улица младшего сына Повесть рассказывает о счастливой, веселой довоенной жизни и трудном боевом пути Володи Дубинина – разведчика одного из крымских партизанских отрядов. Катаев В. Сын полка Хрестоматийная когда-то книга о боевом пути Вани Солнцева – мальчика-сироты, подобранного разведкой артиллерийского полка и ставшего воспитанником наших солдат. Клепов В. Четверо из России Дилогия о приключениях троих мальчишек и одной девчонки. Зимой 1941 года они пытаются отыскать для Красной Армии залежи полезных ископаемых, о которых узнали случайно, а летом 1942 года оказываются в Германии на положении рабов, но бегут оттуда… Через обе повести дилогии красной нитью проходит история Золотой Долины и ее зловещего хранителя. Козлов В. Витька с Чапаевской улицы Рассказ о том, как группу друзей, мальчишек и девчонок, ушедших в туристический поход, застала война. Их попытки вернуться в родной город, их дальнейшая судьба на военных дорогах – обо всем этом рассказывает повесть. Корольков Ю. Партизан Леня Голиков Художественная биография одного из самых известных юных партизан, Героя Советского Союза Лени Голикова. Крапивины, В. и С. Алые перья стрел Трилогия («Алые перья стрел», «Каникулы Вершинина-младшего», «Шесть лет спустя»), созданная известнейшим детским писателем В.П. Крапивиным и его братом – очевидцем и участником части событий, о которых в ней рассказано. Охватывает период с 1936 по 1953 год, территорию от Сибири до Белоруссии и судьбы почти десятка мальчишек и девчонок трех поколений, чья судьба так или иначе была связана с войной. Ликстанов И. Малышок В книге рассказано о сибирском мальчишке по прозвищу Малышок и о его жизни в военном тылу. Наверное, лучшее из того, что можно прочесть о юных тружениках тыла. Максимов В. Берег красных верб Повесть о ребятах из маленького шахтерского поселка, по мере своих сил борющихся с оккупантами. Матвеев Г. Зеленые цепочки В повести рассказывается о ленинградских школьниках (и вообще ребятах), которые в первые месяцы блокады города помогли раскрыть группу «ракетчиков» – корректировщиков врага, наводивших гитлеровские самолеты на цель световыми сигналами. Осеева В. Отряд Трубачева сражается Вторая часть когда-то знаменитой трилогии о Трубачеве и его друзьях (кстати, интересна ВСЯ трилогия). Московский пионерский отряд, приехавший в гости на Украину, внезапно оказывается на территории, оккупированной немцами… Осинин Н. Через все преграды Повесть о советских пионерах, которые были проданы в рабство прибалтийским фермерам. О том, как мальчишки и девчонки, не желавшие смириться со своим положением, вели себя среди врагов и как добирались к своим. Пикуль В. Мальчики с бантиками Единственная книга замечательного мастера исторической прозы, посвященная его детству, когда он, 13-летний мальчишка, сумел поступить в знаменитую Соловецкую школу юнг. Замечательный рассказ не только о войне, но и о военном братстве, о людях того времени и о том, как стоит воспитывать из мальчишек мужчин. Фадеев А. Молодая гвардия Классический и многократно обруганный роман известнейшего советского писателя документально (подчеркиваю это слово) рассказывает о боевом пути группы юных подпольщиков из города Краснодон. Книг для детей по русской истории – вообще огромное количество. При случае продолжим рекомендательный перечень. Но начинать привитие любви к этой истории, к Отчизне, привитие гордости за подвиги предков лучше всего с того, что было не так уж давно, что ближе к нам по времени. Нельзя давать забыть о том подвиге – и дать превратить его в унылую скорбь тоже нельзя! С наступающим всех праздником! С Днем Победы, Днем торжества русского оружия и русского духа

!

 Отправлено: 17.04.15 00:47. Заголовок: Наталья пишет: Бася..

Наталья пишет:

цитата:

Бася, а ведь очень может быть, что ирландский писатель знает о той войне меньше нас с вами. Мы всё-таки что-то знаем из первых рук, да и читали-смотрели, а они там на своём островке сочиняют высокоморальные притчи - и привязывают их к войне просто относительно недавней. В которой, однако, "их и близко не стояло".

Вот точно такое было ощущение. Война ирландцев не коснулась, что они могут о ней знать?..
Да и пишет он очень странно. Ни разу не упомянул истинное название лагеря, я еле-еле догадалась, что это именно Аушвиц, Освенцим. Как будто ему нельзя упоминать это название. Неужели и вправду нельзя, табу?!

Наталья пишет:

цитата:

Четыре книги из этого перечня не читала. Надо добраться...

Я многие не читала из этого списка.

Наталья пишет:

цитата:

Классический и многократно обруганный роман известнейшего советского писателя документально (подчеркиваю это слово) рассказывает о боевом пути группы юных подпольщиков из города Краснодон.

Тяжёлый, не смогла полностью прочитать. А ведь когда-то я могла любую книгу "проглотить залпом"... Жаль, что он мне раньше не попался.
А почему обруганный?

 Отправлено: 17.04.15 02:10. Заголовок: Немного в копилку: -..

Немного в копилку:
-Богданов Н. "Бессмертный горнист"
-Кассиль Л. "У классной доски"
-Полевой Б. "Повесть о настоящем человеке"
-Катаев В. "За власть Советов" (не переработанная версия - "Катакомбы", а именно первое издание)
-Васильев Б."А зори здесь тихие"
-Иванов А. "Вечный зов"
-Поэзия Юлии Друниной

Размышления о статье под катом:
Скрытый текст

цитата: Этих граждан вообще, до пены на губах и дикого визга, бесит, например, то, что наши люди до сих пор массово отождествляют себя с воинами-победителями прошлого. По-моему, проблема несколько глубже. Отождествляют не с воинами, а с триумфаторами, и вот это как раз бесит. По большому счету, неважно, что Европа "не шмогла", а мы смогли. Думаю, ребенок, не знавший советских произведений о ВОВ, встанет перед трудной головоломкой. С одной стороны, ему внушают, что мы одержали великую и славную победу. С другой, современное искусство показывает советских бойцов как последних отморозков: один пьяница, другой насильник, третий предатель - и так без конца. Возникает вопрос, как только мы вообще не сдались в первые же дни войны, если у нас был такой народ. Пытаясь снять это противоречие, в сюжет вводят какого-нибудь исключительно морального и ответственного персонажа, смотрящегося на фоне остальной мрази этаким лучом света в темном царстве. Разумеется, оный персонаж оказывается супер-пупер героичным и только благодаря ему случается что-то там хорошее или не случается чего-то там плохого. И, опять же разумеется, его старания остаются не оценены жЫстоким тоталитарным режимом)) Делается все возможное, чтобы убедить зрителя/читателя, что благородство, любовь к родине, готовность защищать слабых - удел непризнанных белых ворон, а в массе своей люди были, есть и останутся эгоистичными сволочами. Чтобы говорить о войне как о подвиге простых людей, нужно сначала признать способность этих самых простых людей на подвиг. Только это уже идет вразрез с линией пропаганды - ведь нам упорно внушали, что для народа нормально быть пьяным, оскотинившимся и бесхребетным. Нужно менять не отношение к конкретному историческому событию, а всю систему жизненных установок, в первую очередь общественных - иначе через ...дцать лет новое поколение всерьез будет думать, что в сорок первом воевали исключительно герои-одиночки, у которых под ногами путались пьяненькие и трусоватые советские солдаты. Даже если допустить, что цензура вдруг вычистила с экранов и прилавков весь мусор и стала активно внедрять хорошие произведения о войне, это вряд ли улучшит ситуацию. Попытки учить новое поколение на героических примерах старого никуда сами по себе не ведут - ну будут "нынешние" преклоняться перед величием предков и вздыхать, что истинной духовности теперь уже не водится. Это подходит, если целью ставить взращивание молодежи, прыгающей в советских пилотках и гимнастерках по ролевым играм, но совсем непригодно для воспитания достойных преемников. Пока человек не ощутит собственную силу, ему бесполезно рассказывать о чужой. "Ты гордись своим отцом - знатным гражданином, Но и сам будь молодцом, а не только сыном".

 Отправлено: 17.04.15 10:31. Заголовок: Basia пишет: А поче..

Basia пишет:

цитата:

А почему обруганный?

Да Фаддеева забомбили претензиями и справа, и слева - прямо с момента выхода романа. И растянут-то он, и композиция - не очень... но это же понятно - очерк! По горячим следам!
Для нас, в школьной программе, "Молодую гвардию" несколько сократили - и от сокращения она только выиграла.

Потом (уже в девяностые) с опозданием возмутились, что Стахович оклевётан - просто о его судьбе Фаддеев ничего не знал. А этот парень не только никого не предавал - он воевал (переполз линию фронта, и - в армию). После войны был председателем колхоза, и всю жизнь вынужден был объяснять, что он - "не тот Стахович".

Но тут пришлось признать очень неприглядную истину - никакого "единственного предателя" просто не было. Никогда немцы не выследили бы ребят, если бы не соседи, одноклассники, не куркули с хуторов... Да Фаддеев этого и не скрывал - и в романе у него выслеживают свои, пытают свои, в шахту сбрасывают - свои!
Увы, очень многие поверили, что "паны немчики" навсегда, и под их покровительством спешили дорезать КРАСНЫХ. Для краснодонцев эта война была по сути продолжением Гражданской.

URL=http://shot.qip.ru/00QlBF-2PXOGWZcC/][/URL]

Потом начали гнобить Фаддеева за "конформизм" - в первом издании романа у него не было никакой "руководящей роли партии", а во втором - появилась!

(Скорее всего, её действительно не было - не оставляли там в тылу партизан, очень уж местность для этого неудобна).

И дежурные обвинения в приукрашивании, лакировке, романтизации... "Как можно петь под землёй?!"

Но все придирки - и дельные, и вздорные - никак не подорвали ценности романа - документа. Свидетельства того, что "человек нового типа", "человек советский" - не пропагандистский штамп, а реальность.

Именно этого и не должен знать сегодняшний школьник! Страшная государственная тайна! И роман из программы выброшен.

А Валя Борц умерла в 1996 году. Одной из последних. Дожила до негласного запрета на роман...
Вот она на иллюстрации - с флагом:

 Отправлено: 17.04.15 15:55. Заголовок: ЮРИЙ ЯКОВЛЕВ Салют С..

ЮРИЙ ЯКОВЛЕВ
Салют
Прохладным майским вечером отец и сын ждали салюта. Сын вскарабкался на подоконник, а отец стоял за его спиной и на всякий случай держал мальчика за лямку штанишек.
— Скоро? — нетерпеливо спрашивал мальчик и сильнее прижимался носом к стеклу.
— Скоро, скоро, — отвечал отец и посматривал то на часы, то на небо.
— Давай откроем окно, — предложил сын.
— Зачем?
— Чтобы лучше было слышно.
— И так услышим. Отец присел на край подоконника. Неожиданно мальчик повернулся к нему и спросил:
— А у дедушки была борода?
— Нет. Он был молодым.
— Разве дедушки бывают молодыми?
— Бывают... стало быть.
— А усы?
— Что усы?
— Усы у него были?
— Кажется, были.
— И винтовка была, — произнес мальчик. Отец удивленно посмотрел на сына и спросил:
— Кто это тебе сказал... про винтовку?
— Знаю. А патроны он тебе дарил?
— У него не было патронов, когда он уходил на войну.
— Были. Надо было попросить. Ты не просил? Отец ответил не сразу. То ли он подыскивал слова, то ли подумал, почему и в самом деле не просил патронов. Он сказал:
— Я плохо помню. Когда дедушка уходил, я был таким, как ты. Мальчик пропустил его объяснение мимо ушей. И снова спросил:
— А где дедушка?
— Он не вернулся с войны.
— Почему не вернулся?.. Ты напиши ему, пусть возвращается.
— Туда не ходит почта.
— А почтальоны... с толстой сумкой на ремне?
— Не ходят.
— Может быть, съездим за ним? В воскресенье?
— Туда не ходят поезда.
— Поедем на автобусе, а там пешком. Войну посмотрим.
— Войны давно нет.
— Когда дедушка вернется?
— Никогда.
— Никогда — это долго?
— Долго.
— Подождем. Правда?
— Понимаешь, какое дело, — дедушка погиб.
— Как погиб?
— Фашист выстрелил в него, и он упал. Пуля попала в сердце. Вот сюда. Отец показал, куда попала пуля, и мальчик долго рассматривал верхний карман пиджака, где отец держал палец. Потом он спросил:
— Давно?
— Ну да. Очень давно.
— Может быть, уже зажило, раз давно?
— Он уже умер. Отец долго не решался произнести это слово, но оно не произвело на мальчика никакого впечатления. И отец удивленно смотрел на сына, словно дожидался, когда наконец слово «умер» дойдет до его сознания. Но мальчик как ни в чем не бывало барабанил пальцами по стеклу. Потом сказал:
— Все вернулись, и дедушка вернется... попозже. Правда?
— Ничего ты не понимаешь.
— Понимаю, понимаю... Он без бороды, но патроны у него были.
— Сейчас салют начнется. Смотри.
Вдалеке громыхнули орудия, и тяжелый раскат донесся не до слуха, а ударил прямо в грудь. И сразу по темному небу с треском покатились разноцветные шаровые молнии. И в их коротком сиянии стремительно пронеслись призрачные стаи вспуганных голубей.
— Кто это стреляет? — спросил мальчик.
— Солдаты.
— Которые вернулись?
— Разные.
— А почему звенят стекла?
— Это бьют пушки.
— С войны?
— Из пригорода.
— Нет, они бьют с войны, — стоял на своем мальчик. — Я точно знаю. И та белая ракета тоже с войны. Ты был на войне?
— Нет, — ответил отец. — Я же был маленьким, как ты.
— Вот ты и не знаешь, что пушки бьют с войны. Закрой глаза, лучше будет слышно. Бум! Бум! Это дедушка бьет с войны.
— Пусть будет по-твоему, — тихо сказал отец. Но мальчик не слушал его слов.
— Дедушка потому и не вернулся, чтобы бить из пушки, когда салют. Правда?
— Правда. В комнате было темно. И только огни ракет на несколько мгновений освещали отца и сына то зеленым, то красным, то желтым светом. Над городом гремел салют. Но отец не следил за восходом ракет. Он смотрел на маленькую фигурку, прижавшуюся к стеклу, на сплющенный нос и на широко раскрытые глаза. И отцу казалось, что глаза сына видят то, что он, взрослый человек, никогда не сможет увидеть: они видят войну, видят распаленные лица солдат и дедушку, который не вернулся с войны, чтобы бить из пушек, когда салют.

 Отправлено: 17.04.15 15:56. Заголовок: ЮРИЙ ЯКОВЛЕВ Реликви..

ЮРИЙ ЯКОВЛЕВ
Реликвия
Скрытый текст

На исходе прозрачного апрельского дня к бабе Настасье пожаловали незваные гости. Подталкивая друг друга и спотыкаясь о высокий порожек, в дом вошли ребята. — Здрасте! Гости смотрели на хозяйку, а хозяйка смотрела на влажные штемпеля, которые гости наставили на чистых половицах, и недовольно прикидывала, что после ухода честной компании придется браться за тряпку. Баба Настасья поджала губы и спросила: — Чего надо-то? Стоявший впереди других скуластый парнишка в высоких сапогах — он больше всех наследил, паршивец! — тут же отозвался: — Реликвии есть? Баба Настасья непонимающе уставилась на него и спросила: — Старые газеты, что ли? — Старые газеты — это макулатура, — тут же пояснил соседский мальчик Леня. — А нам нужны реликвии войны. — Может быть, у вас есть штык или немецкая каска? — спросила стоявшая в дверях конопатенькая девочка в платке, соскользнувшем на плечи. — Нет у меня немецкой каски. И штыка нет, — призналась баба Настасья. — Она не воевала, — пояснил соседский мальчик Леня, который на правах соседа выступал как бы в роли посредника. — У нее муж воевал. — Может быть, красноармейская книжка, пробитая пулей, хранится? спросил скуластый мальчик; судя по всему, он был в этой компании старшим. — Или пилотка со звездочкой? — сказала конопатенькая. Баба Настасья покачала головой. — Плохо, — сказал старший. — Плохо, — подтвердил соседский Леня. Ребята переглянулись, засопели, затоптались на месте, не зная, уходить или еще что-нибудь спросить. И тут девочка сказала: — Фото тоже годится. — Годится! — обрадованно подхватил Леня: ему, видимо, очень хотелось, чтобы у его соседки бабы Настасьи нашлась хоть какая-нибудь реликвия, пусть фото. И он, не дожидаясь ответа, посоветовал: — Баба Настасья, поищите за образами. — Нет у меня образов. Что за неудачная бабка! И образов у нее нет. — Когда нет образов — прячут за зеркалом! — не отступал Леня. — Зеркало у вас есть? — Зеркало есть. — Баба Настасья исподлобья посмотрела на ребятишек. Ходите тут без дела, полы пачкаете!.. — Мы не без дела, — обиженно пробурчал старший, косясь на свои высокие грязные сапоги, — мы собираем музей войны. — Великой Отечественной войны, — уточнил соседский Леня. Такой поворот дела озадачил бабу Настасью. Она поднялась со скамейки и оказалась очень крупной, широкой в кости, только спина ее не до конца разгибалась, застыла в каком-то вечном поклоне. — Есть у меня письмо с фронта. От мужа моего, Петра Васильевича, сказала она неуверенно, наугад. Само как-то сказалось. — Годится? — Что же он не прислал фото? — с тихим упреком отозвалась конопатенькая. Баба Настасья не расслышала ее слов. Шаркая ногами, подошла к комоду, стала искать письмо за зеркалом. И вскоре ребята увидели в ее руках какой-то бумажный треугольник. Старший протянул руку, баба Настасья исподлобья посмотрела на него и нехотя отдала письмо. Он покрутил странное письмо в руках и спросил: — А где конверт с марочкой? Потерян? — Ничего я не теряла! Разве тогда были конверты и марочки? Треугольник, полевая почта, печать. Вот и все дела. — Не было тогда конвертов и марочек, — принял сторону бабы Настасьи соседский Леня. Но остальные отнеслись к словам старухи с недоверием: потеряла, старая, а теперь выдумывает. Они были убеждены, что раз есть письмо, то был конверт и была марка. Опять наступило неловкое молчание. И опять конопатенькая спросила: — Муж был героем войны? Бабе Настасье надоело любопытство гостей. Она заволновалась, вспыхнула. Сердитой скороговоркой произнесла: — Никаким он не был героем. Давайте сюда письмо! — Подождите, баба Настасья, — примирительно сказал Леня. — Надо ведь почитать письмо! — Надо почитать, — поддержали его остальные, и вся честная компания направилась к окну, где было светлее. Письмо было коротким и простым. Вот что писал муж бабы Настасьи с фронта: — «Здравствуй, жена моя Настасья! С приветом к тебе твой муж Петр. Я покуда жив и здоров, чего и тебе желаю. Живу я неплохо. Курево выдают своевременно. Но вместо махорки — табак филичевый, безвкусный. Куришь, куришь — никак не накуришься. Разве что дым идет. Я второпях потерял запасную пару портянок. Повесил сушить, а по тревоге снялись — забыл сунуть в вещмешок. Теперь маюсь. На ночь постираю единственную пару, к утру они не успевают высохнуть. Приходится надевать сырые. Ноги преют. Мы сейчас больше копаем, чем стреляем. Копаешь, а от окопа пашней пахнет. И от этого родного запаха щемит сердце. А сколько еще провоюем не знаю. Кланяйся дедусе Ивану, всем родным и соседям. С фронтовым приветом, твой муж Петр». Когда кончили чтение письма, конопатенькая покачала головой: — Нет, это не реликвия. — Понимаете, баба Настасья, не реликвия, — с сожалением сказал старший. — Все про табак, про портянки. А клятвы нет. — Какой клятвы? — глухо спросила баба Настасья. — «Умрем, но не отступим!» — как по писаному сказал старший. Баба Настасья изумленно посмотрела на ребят. — Не хотел он умирать, — сказала она. — Поэтому и не реликвия, — тихо сказала конопатенькая. — Может быть, реликвия, — сказал соседский Леня, стараясь удержать товарищей, но ребята потянулись к двери. Старший хотел сложить письмо уголком, но не сумел. Так и сунул хозяйке несложенным. Ребята ушли, в доме стало подчеркнуто тихо. А баба Настасья стояла перед закрытой дверью с письмом в руке, словно только что приходил почтальон. Потом она подошла к столу и вдруг почувствовала тупую неодолимую усталость. Она тяжело опустилась на скамью и закрыла глаза. Может быть, задремала. Может быть, время прошло в забытьи. Но когда она открыла глаза, на дворе было уже темно. Баба Настасья встрепенулась, поднялась, зажгла свет. Она вернулась к столу, села на лавку. Перед ней лежало письмо. Она долго смотрела на листок, потому что знала письмо наизусть. Когда много лет назад письмо пришло с фронта, все бабы завидовали ей. Потому что никто давно не получал писем. А бабы были усталые и свирепые. Один раз чуть не прибили хромого почтальона. «Ты, хромой черт, без писем не приходи в деревню!» И долгое время на всю деревню было только одно письмо с фронта — Настасьино. На фронте была своя война, а в деревне — своя: надрывались бабы, когда вместо лошади впрягались в плуг. Стирали в кровь плечи, сбивали ноги, надрывали животы. Такая это была пахота, что в конце полосы в глазах становилось темно, и тяжелая кровь начинала звенеть в ушах, и падали бабы на землю, как солдаты под огнем. И вот тогда они требовали от Настасьи: — Читай письмо! Настасья, большая и сильная, поднималась на локте и хриплым голосом — в который раз! — начинала читать: — «Здравствуй, жена моя Настасья!..» И бабам чудилось, что в письме написано: «Здравствуй, жена моя Нюша!» или: «Здравствуй, жена моя Ольга!» Это их мужья здороваются с ними. Это их мужья были живы и здоровы. И не нравился им филичевый табак: «Куришь, куришь — никак не накуришься!» И не повезло с портянками: снимались по тревоге, забыли сунуть в вещмешок. Настасьино письмо грело серолицых, осунувшихся подруг, прибавляло им сил. И, снова впрягаясь в плуг, они говорили: — У них окоп пахнет пашней, а у нас пашня пахнет окопом. Поздно вечером обязательно кто-то стучал в окно Настасье: — Отвори! — Что тебе, соседка? — Дай почитать письмо. Письмо как бы стало общим, принадлежало всей деревне.. Сидя над письмом в кружочке, высвеченном керосиновой лампой, соседка успевала и поплакать, и посмеяться, и утешиться, и утешить хозяйку. — Ты не расстраивайся из-за портянок. К зиме обязательно новые выдадут. Я знаю... И так продолжалось долго. Из других деревень приходили почитать Настасьино письмо. А мужа Петра Васильевича уже не было в живых... Сейчас это письмо лежало на столе перед бабой Настасьей, словно только что пришло от мужа. А раз пришло письмо — значит, он жив. Только очень далеко от дома. И пишет он, живой, про обычные житейские вещи: плохой табак и про забытые впопыхах портянки... Но потом бабе Настасье показалось, что она держит в руках не свое письмо, а чужое, полученное от живого мужа соседкой и данное ей на время, для утешения. Она отвела глаза от письма и увидела ребячьи штемпеля на половицах, но не рассердилась. Эти ребятишки вечно что-то собирают — то лекарственные травы, то колоски. Теперь они ищут реликвии. А письмо им не подошло, потому что им, ребятишкам, невдомек, что стояли твердо и погибали в бою и те, кто не писал: «Умрем, но не отступим!» Ну и слава богу, что не нужно детям это письмо, что живут они хорошо и не требуется им утешения. И теперь не бьют почтальона, и нет такого положения, чтобы на всю деревню была одна только весточка. Баба Настасья вздохнула. И аккуратно сложила старое фронтовое письмо по складкам, чтобы получился треугольник. Потом ей стало душно, и она заковыляла к двери. Вышла на крыльцо. Было уже совсем темно. В разных уголках густой мягкой тьмы поблескивали огни деревни. Тут хлопнула калитка, послышались голоса, и баба Настасья увидела три приближающиеся фигурки: это ребята возвращались за письмом солдата. Она вздохнула и почувствовала бесконечно родной и знакомый запах. Он проникал внутрь, разливался по телу, и с каждым вздохом бессилие старой женщины как бы растворялось, теряло свою гнетущую тяжесть. Это был запах сырой весенней земли — запах пашни, похожий на запах окопа.

 Отправлено: 17.04.15 19:46. Заголовок: И еще один с вашего ..

И еще один с вашего позволения).
Я вообще очень люблю рассказы Яковлева, они удивительные: светлые, теплые, очень-очень... добрые. Правильные, одним словом.
ЮРИЙ ЯКОВЛЕВ
Память
Скрытый текст

После урока в пустом классе сидела черноголовая девочка и рисовала. Она подперла щеку кулачком, от чего один глаз превратился в щелочку, и старательно водила кисточкой по листу бумаги. Время от времени девочка отправляла кисточку в рот, и на губах виднелись следы всех красок ее небогатой палитры. За этим занятием ее и застала завуч Антонина Ивановна. - Тебя оставили после уроков? - спросила строгая наставница, и в пустом классе ее голос прозвучал гулко и раскатисто. - Нет, - отозвалась девочка и нехотя встала. - Я рисую. - Почему не идешь домой? - У меня скоро кружок. - Девочка по привычке отправила кисточку в рот. - Я хожу в танцевальный. Антонина Ивановна собралась было уходить, но девочка остановила ее неожиданным вопросом: - Вы Лиду помните? - Какую Лиду? - Мало ли на своем веку завуч знавала Лид вроде этой черноголовой. - Какую Лиду? - Лиду Демеш. - Из какого класса? - почти механически спросила завуч. - Она не из класса, - ответила девочка. - Она из Орши. Слова "из Орши" почему-то заставили Антонину Ивановну задержаться. Учительница опустилась на краешек парты, задумалась. - Она спала на минах, помните? - На минах? - Она спала на минах. Одна в холодной сараюшке. Мины могли взорваться. Вы приходили к Лиде за минами. Помните? Черноголовая как бы взяла за руку пожилую учительницу и привела ее в покосившийся сарай с крышей из ржавого, отслужившего железа. Дверь открывалась со скрипом. Внутри было темно, пахло дровами и прелью. А в дальнем углу стояла койка на кривых ножках. - Вспомнила, - с облегчением сказала Антонина Ивановна, и ее голос прозвучал задумчиво, приглушенно, словно донесся из Лидиной сараюшки. Мины лежали под койкой в груде битого кирпича. - Верно, - подтвердила девочка. Со стороны разговор завуча и девочки выглядел очень странно. Девочка вспоминала то, чего она в силу своего возраста не могла помнить, и как бы задавала учительнице наводящие вопросы. - А помните, как Лида торговала яйцами? - Какими яйцами? Антонина Ивановна слегка покраснела - уж слишком много получалось наводящих вопросов. - Обыкновенными яйцами, - пояснила девочка. - Лида выносила на станцию полную корзину. А вы в это время подкладывали под состав мину. - Верно! Немцы бежали от вагонов к Лиде, совали ей засаленные марки, а я делала свое дело... Что ты еще помнишь о Лиде? Антонина Ивановна и не заметила, как вместо "знаешь" сказала "помнишь". На какое-то мгновение ей показалось, что обо всем, что в годы войны происходило в Орше, она впервые узнаёт со слов своей ученицы. И оттого, что маленькая ученица так уверенно ориентируется в ее военном прошлом, пожилая учительница почувствовала себя защищенной от разрушительной силы забвенья. Теперь она настойчиво прокладывала дорогу в свое прошлое, благо в этом трудном занятии у нее оказалась прекрасная помощница. - Что ты еще помнишь о Лиде? - Накануне праздников Лида всегда стирала свой пионерский галстук. Она же не носила его? - Не носила. Но стирка галстука напоминала ей мирное время. Хотя мыло было на вес золота. - На вес золота? Мыло? - удивилась черноголовая и тут же продолжала свой рассказ: - Однажды Лиду застал полицай. - Она мне об этом не рассказывала, - нерешительно сказала завуч. - Застал, - уверенно повторила девочка. - Но Лида не растерялась выплеснула воду на кирпичи. Красный галстук слился с кирпичами. В это время дверь отворилась, и в класс, очень невысоко от пола, просунулась стриженая голова. Тонкий голосок, заикаясь, произнес: - Вв-вас директор зз-зовет! Голова исчезла. Антонина Ивановна, однако, не спешила уходить. - Ты откуда знаешь про Лиду? - спросила она. - Знаю. - Девочка внимательно смотрела на завуча, при этом облизывала кисточку. - Я и про вас знаю... Юная партизанка Тоня Кулакова... - Тоня Кулакова, - подтвердила Антонина Ивановна и посмотрела на свою маленькую собеседницу как бы издалека. - Я ведь тоже была девчонкой. На два года старше Лиды. - Лида все время толкалась на станции. Среди фашистов. Считала вагоны. Заглядывала внутрь. И записывала. - А я доставляла записочки партизанам. Теперь разговор строгой наставницы и ученицы напоминал встречу двух бывалых людей, когда один помогает вспоминать другому, и две человеческие памяти сливаются в одну. - Лида не только хранила мины, она собирала их, - говорила девочка. Она была ловкой и осторожной. Ни одна мина не взорвалась в ее руках. - Мина не взорвалась, - подтвердила Антонина Ивановна и опустила голову, - но Лида погибла... Две собеседницы замолчали, как бы сделали привал на своем трудном пути. Первой заговорила девочка: - Дедушка говорит, что все равно от чего погибать - от мины или от пули. - Это верно, - согласилась Антонина Ивановна, - вопрос - кому погибать. Теперь девочка опустила голову. Она как бы затерялась на далеких сложных перекрестках прошлого и напряженно искала верную дорогу. На мгновенье она утратила уверенность. Кому погибать? Как ответить на этот бесконечно трудный вопрос? Тем более что погибнуть должна была Тоня, Антонина Ивановна. Вместо привала наступил самый трудный участок пути. Девочка вдруг подняла глаза на учительницу и, как бы рассуждая сама с собой, заговорила: - Лида спала на минах и приносила на станцию яйца... в корзине. И передавала вам записочки для партизан. Но на этот раз вы не пришли... - Я не пришла! В том-то и дело! - Вы не пришли, и Лида сама понесла записочку к партизанам. И попала в засаду... В класс снова заглянула стриженая голова. И тонкий голосок, заикаясь, повторил: - Вв-вас директор зз-зовет! Завуч не услышала голоса и не увидела стриженой головы. Она как бы покинула класс и перенеслась в далекое тяжелое время, когда взрывались эшелоны врага, а тринадцатилетние девочки погибали наравне с взрослыми бойцами. Девочка тоже не заметила посланца директора. Она продолжала отвечать на трудный вопрос: - Вы не пришли, потому что были ранены. Раненые не могут ходить... Вы были ранены... Антонина Ивановна молчала. Тогда девочка дотронулась до руки учительницы. - Вы же были... были!.. Девочке казалось, что завуч никак не может вспомнить, была ли она ранена накануне того дня, когда схватили Лиду. Силится и никак не может вспомнить. И, чтобы помочь ей, девочка спросила: - У вас болит плечо? Антонина Ивановна как-то механически погладила левое плечо правой рукой. - Болит временами, по погоде... - Вот видите, болит по погоде! - обрадовалась черноголовая: наконец-то ей удалось убедить Антонину Ивановну, что она была ранена. - Теперь, когда заболит старая рана, вспоминаешь не о войне, а о поликлинике, - рассеянно сказала учительница. А девочка уже двигалась дальше: - Когда Лиду вели на расстрел, она крикнула: "Передайте маме, что меня ведут на расстрел!" Эти слова так непривычно прозвучали в пустом классе, что Антонине Ивановне показалось, будто она слышит голос своей маленькой боевой подружки - пионерки Лиды Демеш. И сама Лида стоит рядом: беленькое лицо, ровные низкие брови, внимательные серые глаза, глядящие чуть исподлобья... Голос, удивительно похожий на Лидии, произнес: - Мне пора на кружок... Я хожу в танцевальный... "Лида тоже ходила в танцевальный" - подумала бывшая партизанка Тоня Кулакова. Дверь тихо затворилась. И девочка, которая когда рисует, облизывает кисточку, ушла, а учительнице показалось, что ушла Лида. Лида Демеш... И Антонина Ивановна все не решалась поднять глаза, чтобы не обнаружить, что Лиды нет рядом. Антонина Ивановна продолжала оставаться в том трудном и бесконечно дорогом времени, куда ее неожиданно привела черноголовая девочка и откуда, заглушая все звуки жизни, долетели слова: "Передайте маме, что меня ведут на расстрел!"

От автора:
В этом рассказе очень мало вымышленного. И все, что связано с маленькой пионеркой - героиней Лидией Демеш, - правда.
Лиде Демеш было всего тринадцать лет, когда она была активным бойцом Оршанского подполья. Пусть этот рассказ напоминает о Лиде тем, кто ее забыл, и познакомит с ней тех, кто ее не знал.

 Отправлено: 18.04.15 02:19. Заголовок: Princess, рассказы п..

Princess, истории потрясающие. И все о связи поколений. Поневоле думаешь, как нам повезло, что мы еще застали живыми людей вроде Антонины или бабы Настасьи.

 Отправлено: 31.01.16 16:59. Заголовок: Недавно искала в инт..

Недавно искала в интернете информацию о гуцульских топориках и наткнулась на книгу с интересным названием - "Боевой топорик Яношика". Автор - А. Дугинец.



Повесть о том, как комсомолец убежал из концлагеря (из Бухенвальда!) и присоединился к словацким партизанам.

А "валашка Яношика" - так называлась подпольная типография.

 Отправлено: 31.01.16 18:13. Заголовок: Всем валашкам валашк..

Всем валашкам валашка!

 Отправлено: 03.02.16 17:44. Заголовок: Просто маленький рас..

Просто маленький рассказ:

Спаситель наш...




Моя бабушка всегда говорила, что тяжёлую блокаду и голод и я моя мама, а я её дочь, пережила только благодаря нашему коту Ваське. Если бы не этот рыжий хулиган, мы с дочерью умерли бы с голоду как многие другие.

Своими жизнями мы обязаны Ваське Блокада Ленинграда, Васька, война, голод, еда, жизнь, истории из жизни, кот
Каждый день Васька уходил на охоту и притаскивал мышек или даже большую жирную крысу. Мышек бабушка потрошила и варила из них похлебку. А из крыски получался неплохой гуляш.

При этом кот сидел всегда рядом и ждал еду, а ночью все трое лежали под одним одеялом и он согревал их своим теплом.

Бомбежку он чувствовал намного раньше, чем объявляли воздушную тревогу, начинал крутиться и жалобно мяукать, бабушка успевала собрать вещи, воду, маму, кота и выбежать из дома. Когда бежали в убежище, его как члена семьи тащили с собой и смотрели, как бы его не унесли и не съели.

Голод был страшный. Васька был голодный как все и тощий. Всю зиму до весны бабушка собирала крошки для птиц, а с весны выходили с котом на охоту. Бабушка сыпала крошки и сидели с Васькой в засаде, его прыжок всегда был на удивление точным и быстрым. Васька голодал вместе с нами и сил у него было недостаточно, что бы удержать птицу. Он хватал птицу, а из кустов выбегала бабушка и помогала ему. Так что с весны до осени ели еще и птиц.

Когда сняли блокаду и появилось побольше еды, и даже потом после войны бабушка коту всегда отдавала самый лучший кусочек. Гладила его ласково, приговаривая – кормилец ты наш.

Умер Васька в 1949 году, бабушка его похоронила на кладбище, и, что бы, могилку не затоптали, поставила крестик и написала Василий Бугров. Потом рядом с котиком мама положила и бабушку, а потом там я похоронила и свою маму. Так и лежат все трое за одной оградкой, как когда-то в войну под одним одеялом.

Источник fishki.net

 Отправлено: 12.02.18 13:46. Заголовок: Как Юлиан Семенов хо..

Как Юлиан Семенов хотел превратить Штирлица в предателя Родины.



На просторах бывшего Советского Союза наверное не найти человека, который хоть раз не смотрел очень классный сериал "Семнадцать мгновений весны", снятый Татьяной Леозновой по циклу книг знаменитого писателя Юлиана Семенова. И в книгах и в фильме Штирлиц предстает перед нами эталонным разведчиком: умным, хитрым, смелым и, что важно, настоящим. В образ, созданный на экране актером Вячеславом Тихоновым хотелось верить... Как мы помним по окончании сериала Штирлиц уходит с отступающими немцами и продолжает свою службу в советской разведке.

На этом приключения Штирлица не заканчиваются. Ему доведется побывать в Латинской Америке и разоблачить подпольную фашистскую организацию, руководимую Мюллером и...

А вот тут позвольте небольшую ремарку. Юлиан Семенов к счастью не успел дописать весь цикл книг о Штирлице. Почему к счастью? Скрытый текст

Да потому что рукопожатным педерастом можно стать только единожды, зато навсегда и, судя по всему, Юлиан Семенович шел в этом направлении семимильными шагами. Хотя, вполне возможно, что рукопожатным Юлиан Семенович был всегда, а вот в 1989 году решил проявить свою истинную суть, как и десятки прочих советских интеллигентов. Вот вам завязка последней книги про Штирлица, ("Отчаяние") которая не была дописана в связи с инсультом автора. Рукопожимайте: "В Аргентине и Бразилии Штирлиц работает вместе с американцем Полом Роумэном. Здесь они выявляют конспиративную нацистскую организацию "ОДЕССА", которой руководит Мюллер, а затем осуществляют выявление агентурной сети и захват Мюллера. Понимая, что после речи Уинстона Черчилля в Фултоне и устроенной Гувером «охоты за ведьмами» Мюллер может избежать наказания за свои преступления, они решают выдать его советскому правительству. Штирлиц отправляется в советское посольство, где сообщает, кто он такой, а также информацию о местонахождении Мюллера. Сотрудники МГБ осуществляют арест Штирлица и на теплоходе переправляют в СССР. Исаев попадает в тюрьму («Отчаяние»). Там он встречается с Раулем Валленбергом и ведёт собственную игр (т.е. становится предателем Родины). Тем временем его сына (тоже разведчика между прочим) и жену расстреливают по распоряжению Сталина. После смерти Берии Штирлиц выходит на свободу." Вот так вот из любимца советской аудитории чуть не сделали предателя и жертву, точнее не успели. Возникает вопрос: Сталину что, делать больше нечего, как расстреливать семью глубоко законспирированного специалиста? Ну зачем ему это делать??? Ну вот объясните, для чего - из живоедской своей сущности что ли? Это просто смешно. А ведь Юлиан Семенов был человек, близкий к КГБшным кругам и далеко не наивный, так что гадил на историю своего героя и своей страны он вполне намеренно и осознанно. Ладно, оставим лютого упыря Сталина на совести рукопожатного писателя и обратимся к Сталину реальному. Как известно в 1941 году дела у нашей Красной армии складывались не самым лучшим образом. Немцы рвались к Москве, и вероятно смогли бы пройти маршем по Красной площади, но потерпели в своей затее неудачу в том числе и из-за генерала Михаила Федоровича Лукина, который во время Смоленского сражения исключительно мужественно и умело руководит войсками, окружёнными под Вязьмой, чем отвлекает значительные силы немецко-фашистских войск от наступления на Москву и дарит нашему руководству еще месяц на укрепление обороны. 14 октября 1941 года командарм М. Ф. Лукин был тяжело ранен и без сознания попал в плен, где мужественно и достойно держал себя в тяжелейших условиях, сотрудничать с фашистами несмотря на неоднократные предложения он отказывается. В мае 1945 года был освобождён из плена. И вот тут бы разгуляться кровавому Сталину. Ну к примеру расстрелять семью на глазах у героя, или посадить кого на кол, а вместо этого реальный Сталин просит передать Лукину "Благодарность за Москву", а на личном деле отважного генерала пишет собственной рукой "Преданный человек. В звании не понижать, по службе не ущемлять". Почувствовали разницу? П/С: Лукин умер в Москве, подступы к которой так отчаянно защищал, в 1970 году в звании генерал-лейтенанта.

 Отправлено: 28.05.18 11:33. Заголовок: В этом рассказе нет ..

В этом рассказе нет ничего, специфически "детского", но он пронизан таким подростковым романтизмом! Это - о родстве душ нормальных людей.
Где они родились и какой язык им родной - дело десятое.

Английский автограф на Рейхстаге

Этот американец воевал против фашистов в рядах Красной армии. И как воевал! Пройдя почти всю войну, он был четыре раза тяжело ранен, один раз контужен и однажды его заживо похоронили. Но ему удалось выжить и написать необыкновенную повесть о любви, мужестве и войне.


Никлас Бурлак

Звали этого будущего янки – красноармейца Никлас Бурлак (он же М.Дж. Никлас). Впрочем русские его называли просто – Николай.

Родился Никлас в 1924 году в Пенсильвании (США). Во время Великой Депрессии 1930-х годов его отец – разом потерял и работу и дом. В то же время Советский Союз стремительно расширял свое промышленное производство и требовал квалифицированных специалистов. Поэтому в 1932 году семья Никласа переехала в Украину, СССР.

В июне 1941 года когда нацистская Германия начала вторжение в Советский Союз, Николай отчаянно хотел бороться с фашистами, но так как он был несовершеннолетним (ему было тогда 16), его отослал его подальше в Казахстан для его же безопасности. Но как только ему исполнилось 17 лет, через известного русского писателя Алексея Толстого он выпросил разрешение вступить в Красную Армию в качестве американского добровольца.

В Москве он стал курсантом спецшколы № 3 Центрального штаба партизанского движения. Потом освоил Т-34 и стал участником знаменитого танковой битвы на Курской дуге.


В июле 1943 года Николай - тогдашний командир танка, прибыл на железнодорожную станцию к северу от Курска, где был ранен немецкими штурмовиками и доставлен в полевой госпиталь. Там он был поставлен на ноги «очаровательной украинская медсестрой». Он быстро выздоровел и был объявлен пригодным для боя.

Месяц спустя, во время ожесточенного танкового сражения, Николай был вновь ранен несколькими осколками в грудь, левое плечо и предплечье. Похоронная группа решила, что он уже мертв. Его матери сообщили: «Ваш сын умер как герой». Но опять случилось чудо, та же самая же «очаровательная украинская медсестра» осматривая поле боя, нашла его живым и вытащила. Так он встретил свою фронтовую любовь. Он говорил о ней как о самой красивой медсестре во всей Красной Армии и называл ее «принцесса Оксана». Позже он нарисовал ее портрет!

В июне 44-го его танковый корпус принял участие в операции «Багратион» по освобождению Минска и уничтожению штаба германской армии, в январе 45-го в наступлении на Вислу-Одер, чтобы подавить немецкое сопротивление в Польше, где помог освободить два нацистских лагеря смерти. Позже в Померании (Германия) его подразделение также освободило лагерь военнопленных для американских и британских пилотов.


В апреле 45-го Николай был в центре ожесточенных боев за Берлин. Когда артиллерия, ракеты и пулеметы обеих сторон все еще вели интенсивный огонь над головой, он и его разведгруппа пробивалась к секретному бункеру Гитлера под Рейхсканцелярией. Там они обнаружили несколько сожженных трупов, считающихся нацистской «большой рыбой». Радость была недолгой, вскоре после открытия их всех прогнал «СМЕРШ» (советская контрразведка). Особо не переживая, Николай направился в рейхстаг, где тысячи красноармейцев праздновали победу. Как и они, Бурлак расписался на колонне рейхстага

Его автограф был единственным, написанным на английском языке:

«Bethlehem, Pennsylvania, U.S.A.– Makeevka, Donbass, Ukraine – Aktyubinsk, Kazakhstan – Berlin, Gеrmany. 2 May 1945 Nicholas».



Никлас Бурлак с женой 1946 год
После войны он выучился на режиссера. Работал директором театра в Херсоне, главным режиссером Госконцерта Союзного Министерства культуры. Он автор и постановщик своих собственных пьес. В свои постановки привлекал звезд со всего мира, включая США.

В 1994 году он снова вернулся в США, страну, где родился и провел свое детство. Он продолжал писать книги и ставить театральные постановки. В этот период были выпущены две его книги: «Любовь и война» 1 и 2 части и «Американский волонтер в советской армии».


Никлас Бурлак скончался 16 января 2016 года.

 Отправлено: 22.01.19 17:59. Заголовок: Василь Быков - это н..

Василь Быков - это не совсем "детям", но его "Сотников" не просто входил в круг обязательного чтения для старшеклассников, а даже выносился на экзамен. Это нам в 1977 году полагалось нещадно клеймить предателя Рыбака, и вообще предательство как явление.

А потом, в перестройку, пошли какие - то неоднозначные высказывания от автора, потом автор уехал за цивилизацией в Европу...

7 обличий Василя Быкова: вражеский шпион, политик и поэт без стихов

«Для Белоруссии выгоден альянс с Европой, а не с Россией». Интересные факты о Василе Быкове.

Скрытый текст

Проза Василя Быкова, белорусского писателя, известного не только в странах бывшего СССР, но и во всем мире, не стареет. Почти все его произведения – о Великой Отечественной войне, которую он прошел от начала до конца. Но далеко не всегда эти книги были угодны Советской власти, а перестройка лишь породила новый конфликт… Представляем вам семь необычных фактов из жизни автора "Сотникова" и "Обелиска" Василя Быкова. 1. Он мог стать художником Художественные принадлежности Василя Быкова. Источник: museums.by Художественные принадлежности Василя Быкова. Источник: museums.by Быков с детства обожал рисование, и после школы поступил в Витебское художественное училище на скульптурное отделение. Учился на стипендии, когда спустя всего год ее отменили, занятия пришлось оставить – его родители были небогатыми крестьянами, и рассчитывать на их поддержку он не мог. Но Быков продолжал делать зарисовки и с удовольствием рисовал карты, а иногда и работал в художественных мастерских. 2. Во время войны его приняли за фашиста и едва не расстреляли Во время войны Быков был на Украине. Сперва он занимался оборонными работами, затем началось отступление. Когда дошли до Белгорода, Быков попытался купить провизии и из-за этого отстал от своих. Его задержали и нашли в кармане схему движения колонны – наивный парень рисовал ее по пути, и этим едва не подписал себе смертный приговор: его приняли за вражеского шпиона. Быкова заперли в подвале, потом привели туда, где расстреливали заключенных. Он впал в такое отчаяние, что красноармеец пожалел его и позволил Василю сбежать. 3. Его считали погибшим В армию Быкова призвали в 1942-ом году. В начале 1944-ого он принимал участие в Кировоградской наступательной операции, где был серьезно ранен. Его записали в погибшие. На самом же деле Быкова отправили в госпиталь. Там он пролежал несколько месяцев, оправился от ранений и вернулся на фронт. Эти события легли в основу повести «Мертвым не больно». Сейчас она рекомендована школьникам Министерством образования. Но тогда после первой публикации ее приняли в штыки: властям не понравилось, что Быков без прикрас описал отношение высших чинов к простым людям – пренебрежение начальников к человеческим жизням не больно-то укладывалось в героические образы, которые полагалось изображать советским писателям. 4. Быков занимался политикой и был против альянса Белоруссии с Россией Источник: znak-auction.ru Источник: znak-auction.ru С 1978-ого года Быков избирался депутатом Верховного Совета Белорусской ССР, а в перестройку возглавил Белорусский народный фронт, который выступил против союза Белоруссии и России. Быков считал, что его стране следовало повернуться лицом к Западу. 5. Его преследовали за политические убеждения Несмотря на то, что произведения Быкова, не раз экранизировавшиеся, пользовались популярностью на родине, а сам он был лауреатом многих премий, в 1997-ом году писатель был вынужден эмигрировать. Он жил в Финляндии, Германии, Чехии. В конце концов Быков вернулся на родину, но умер всего через месяц после возвращения. 6. Лукашенко считал его поэтом – к удивлению самого Быкова Автор жестко критиковал политику Александра Лукашенко. Президент взаимностью ему не отвечал и однажды патетично заявил, что вырос на стихах Василя Быкова. Писатель честно ответил, что стихов у него нет, но некоторых это не смутило – в 2012-ом году в Белоруссии вышли тетради со «стихами» Быкова. Казус вышел невероятный: оказывается, издатели нагуглили строки его однофамильца, публикующегося на сайте Стихи.ру.