Отправлено: 24.01.14 17:17. Заголовок: Алексей Толстой

Пётр I.

Парадокс - читать мы любили, но на школьных уроках литературы откровенно скучали. Почти все и почти всегда. Почему? Тогда наивно полагали, что "школьные начальники" нарочно набрали в программу книг, то ли слишком взрослых, то ли слишком скучных. Вот если бы мы "проходили" то, что читаем для себя!


...Это был единый сплав, драгоценный слиток: роман Алексея Толстого о Петре Великом, иллюстрации к нему Дементия Шмаринова, так много говорящие воображению, и великий фильм, снятый ещё в 1936 году. Фильм, который мы готовы были смотреть столько раз, сколько его покажут по телевизору и в кинотеатре, буквально путешествуя по времени на два с половиной столетия назад. Не задаваясь "классово-сознательным" вопросом, "может ли царь быть хорошим". Мы же видели то, что видели! Человека, рядом с которым жизнь была бы прожита не зря...

Тогда мы, семиклассники, ещё не знали, что у книги и фильма один автор. Что сценарий был написан Толстым на одном дыхании, и в него вошли те события, которые должны были войти в роман, в его неоконченную третью часть! Но даже не зная чувствовали, что фильм - прямое продолжение книги. Пухлый том не пугал своей толщиной - наоборот, это была такая возможность пожить в другой эпохе. Но кем из героев мы могли себя вообразить, кому посочувствовать?
Петру? Но он для читательского "сочувствия" слишком сильный. Даже в самом начале, в десять лет! Он ещё не знает, как собирается жить, но догадывается: мир так интересен и так велик, что оградиться от него стенами Кремля - значило бы стать беднее последнего нищего! Нет, у него будет и войско, пусть поначалу "потешное", и корабли, и немецкая слобода, и море, и Соловки, и Европа. И друзья, совсем уж самодержцу не положенные. Ведь у "нормального" государя должны быть только слуги, подданные!
"Влезть в шкуру" Евдокии - первой жены Петра, было совершенно невозможно. Просто потому, что она не находила (да и не пыталась найти) ничего такого, что было бы ей и мужу одинаково интересно. Ну не хочет за книжками сидеть - это нам, лентяям, было понятно. Но как не захотеть съездить на море или в Париж?!
Их сын Алексей вызывал жалость. Пусть брезгливую, но - жалость. Разве мало мы видели вокруг изнеженных созданий, которых мамы не отпускали даже в пионерский лагерь? И вот от такого вдруг потребовали стать работником, а то и героем?! Что только не придумывал, чтобы ничего не делать!
"Катеринушка, друг сердешненькой" - вот кому мы, девочки, от души завидовали даже тогда, когда обещали друг другу, что сами - то "никогда-никогда не выйдем замуж"! Вторая жена. Любовь на всю оставшуюся жизнь!
А Меншиков, Бровкины, преображенцы и молодые бояре, посланные учиться, художник Андрюшка Голиков и механик Андрей Нартов... вот если бы оказаться среди них, если бы так, как они , знать, для чего учишься! "Стать полезным государю и Отечеству"...
Ну а что делать с теми, кто не хочет? Для кого учиться - слишком трудно, государь - слишком крут, а Отечество... "Деды - прадеды без наук жили - а не глупее нас были!" "Тем и славна была Россия, что прикрывши срам лица брадою, аки голубь в святом неведении, возносила молитвы!"
А мы не знали, что делать вот с этой страшной толпой, вопящей про конец света и царя-антихриста! И готовы были принять простой царский рецепт: "Всем вплоть до ангельского чина, выходить на работу! А кто дерзнёт ослушаться"... Далее - варианты: дубина, плеть, топор... А разве это неправильно, если в результате - Полтава? Гангут? Петербург?
Ну хорошо, признай за каждым право жить, как хочет - вряд ли кто вообще тогда встанет с дивана. Закон сохранения энергии - он ведь действует не только в физике. Но уж тогда - никаких побед!
Весь класс обошёл номер журнала "Советский экран" - старое интервью с актёром Николаем Симоновым:
- Вы не похожи ни на одно из тридцати восьми известных изображений Петра...
- Значит, стану тридцать девятым - и самым похожим!
- Но как Вы сможете восстановить его манеры? Или походку?
- Зачем? У меня другая задача. Сыграть начальника, о котором можно только мечтать. Царя, которому не стыдно служить.
Мы, благодарные зрители, готовы были подтвердить - актёру это удалось в полной мере!

И вдруг... оказалось, что роман "программный!" Мы будем "проходить" его по литературе в десятом классе! Обрадовались! И вот - дожили... Темы сочинений:
"Классовая ограниченность Петра - реформатора". "Столица, чужая России". "Свет и тень в характере Петра". "Цена реформ".
Скучи-и и-ща!

 Отправлено: 08.05.15 10:41. Заголовок: Алексей был сыном..

Алексей был сыном Петра от первого брака с Е. Лопухиной и воспитывался в среде, враждебной Петру. Петр желал сделать сына продолжателем своего дела — коренного реформирования России, но Алексей всячески от этого уклонялся. Духовенство и бояре, окружавшие Алексея, настраивали его против отца. Петр же угрожал Алексею лишить его наследства и заточить в монастырь. В 1716 году Алексей, боясь гнева отца, бежал за границу — сначала в Вену, потом в Неаполь. Угрозами и обещаниями Петр вернул сына в Россию, заставил отречься от престола. Впрочем, это Алексей сделал с радостью. «Батюшка,— писал он жене Ефросинье,— веял меня к себе есть и поступает ко мне милостиво! Дай Боже, чтоб и впредь так же, и чтоб мне дождаться тебя в радости. Слава Богу, что от наследства отлучили, понеже останемся в покое е тобою. Дай Бог благополучно пожить с тобой в деревне, понеже мы с тобой ничего не желали только, чтобы жить в Рождественке; сама ты знаешь, что мне ничего не хочется, только бы с тобою до смерти жить».



В обмен на отречение и признание вины Петр дал сыну слово не наказывать его. Но отречение не помогло, и желание Алексея уйти в сторону от политических бурь не сбылось. Петр велел провести следствие по делу сына. Алексей простодушно рассказал обо всем, что знал и замышлял. ,Многих лиц из окружения Алексея пытали и казнили. Не избежал пыток и царевич. 14 июня 1718 года он был посажен в Петропавловскую крепость, а 19 июня начались пытки. Первый раз ему дали 05 ударов кнутом и спросили: правда ли все то, что он показывал ранее. 22 июня с Алексея веяли новые показания, в которых он признался в замысле свергнуть власть Петра, поднять по всей стране восстание, поскольку народ, по его мнению, стоял за старые верования и обычаи, против отцовских реформ. Правда, некоторые историки считают, что часть показаний могла быть фальсифицирована допрашивавшими лицами в угоду царю. К тому же, как свидетельствуют современники, Алексей в это время уже страдал психическим расстройством. Француз де Лави, например, считал, что «у него мозг не в порядке», что доказывают «все его поступки»[11]. В своих показаниях царевич договорился до того, что якобы австрийский император Карл VI обещал ему вооруженную помощь в борьбе за российскую корону.



Развязка была короткой.



24 июня Алексея снова пытали, и в этот же день верховный суд, состоявший из генералитета, сенаторов и Святейшего Синода (всего 120 человек), приговорил царевича к смертной казни. Правда, часть судей из духовного сословия фактически уклонились от явного решения о смерти — они приводили выпивки из Библии двоякого рода: как о казни сына, ослушавшегося отца, так и о прощении блудного сына. Решение сего вопроса: как поступить в сыном? — они оставляли за отцом — Петром I. Гражданские лица высказались прямо: казнить.



Но и после этого решения Алексея не оставили в покое. На другой день к нему приезжал посланный царем Григорий Скорняков-Писарев для допроса: что значат найденные в бумагах царевича выписки из римского ученого и историка Варрона. Царевич сказал, что делал эти выписки для собственного пользования, «чтоб видеть, что прежде было не так, как теперь делается», но не собирался показывать их народу.



Но и этим дело не кончилось. 26 июня в 8 часов утра в крепость к царевичу приехал сам Петр с девятью приближенными. Алексея снова пытали, стараясь выведать еще какие-нибудь подробности.



Царевича мучили 3 часа, потом уехали. А днем, в 6-м часу, как записано в книгах канцелярии гарнизона Петропавловской крепости, Алексей Петрович преставился. Петр I опубликовал официальное извещение, где говорилось, что, выслушав смертный приговор, царевич пришел в ужас, потребовал к себе отца, просил у него прощения и скончался по-христиански — в полном раскаянии от содеянного.



Мнения об истинной причине смерти Алексея расходятся. Одни историки считают, что он умер от пережитых волнений, другие приходят к мысли, что царевич был задушен по прямому указанию Петра, чтобы избежать публичной казни. Историк Н. Костомаров упоминает о письме, составленном, как в нем сказано, Александром Румянцевым, где говорилось о том, как Румянцев, Толстой и Бутурлин по царскому повелению удушили царевича подушками (правда, историк сомневается в подлинности письма).



На другой день, 27 июня, была годовщина Полтавской битвы, и Петр устроил празднование — сытно пировал, веселился. Впрочем, действительно, что ему было унывать — ведь Петр не был здесь первопроходцем. Не говоря уже о древних примерах, не столь давно собственноручно убил своего сына другой русский царь — Иван Грозный.



Хоронили Алексея 30 июня. Петр I присутствовал на похоронах вместе с женой, мачехой царевича.


Траура не было.

 Отправлено: 08.05.15 11:35. Заголовок: Коризанда пишет: Ой..

Коризанда пишет:

цитата:

Ой, да смотря как врать. В ложь о Ричарде III верят лет пятьсот.

Кстати, есть информация, что леденящие кровь рассказы о непомерной жестокости Влада Цепеша - тоже не что иное, как брехня недругов. В которую тоже верят не одно столетие.

 Отправлено: 08.05.15 13:35. Заголовок: Вспомнила свой дисп..

Вспомнила свой диспут по поводу Генриха IV. Я с симпатией отношусь к монарху, оппонент нет. Оппонент: он такой-сякой и в добавок от него не тем пахло. Интересуюсь:
- Сударь, а на хрена вы его нюхаете?
Вот и думаю. Может и не надо принюхиваться? Вон, мне рукой подать до Адмиралтейки. А там церковь в который был благословлен наш российский флот. На первую нашу морскую победу на Азове.

 Отправлено: 08.05.15 13:38. Заголовок: Конфликт "отец-с..

Конфликт "отец-сын" в обычной семье - это взаимная трёпка нервов - и только. Но в семье правящей это - выбор будущего.

У итальянцев свой образцовый правитель - Марк Аврелий. Воин и философ, единственным грехом которого как современники, так и потомки считают то, что он ОСТАВИЛ В ЖИВЫХ своего сына...

 Отправлено: 08.05.15 13:46. Заголовок: А может и выбор буд..

А может и выбор будущего и может нельзя оставить в живых. Но наследника престола воспитывать надо с пеленок. Не только ведь сын, а ещё наследник престола. Как-то прошляпили.

 Отправлено: 08.05.15 15:56. Заголовок: Коризанда пишет: На..

Коризанда пишет:

цитата:

На первую нашу морскую победу на Азове.

Вот-вот. Вспомнила когда-то написанную мною "Геническую песнь" - там были такие слова:

"...Пётр Великий благосклонен
Был к потомкам, то есть к нам:
Он нам Питер обустроил
И Азов отвоевал!"...

А полностью так:
Скрытый текст

Соберёмся мы с друзьями За обеденным столом, - Не Гаваи, не Майами, А Геническ воспоём! Он прекрасен и чудесен, Он здоровье нам даёт За неделю - как за месяц, А за месяц - как за год! Это море, солнце, счастье, Рыба-фрукты там и тут - Ни политики, ни власти Их у нас не украдут! Эти грязи, точно мази - Йодо-бромо-водород - Не поленимся в них лазить - Ждут нас с вами каждый год! Пётр Великий благосклонен Был к потомкам, то есть к нам: Он нам Питер обустроил И Азов отвоевал! Здесь живём, не зная горя, Без печалей и забот. Собираемся на море Мы уже который год! Получили, что хотели - И румянец, и покой, Отдохнули - загорели - И в работу с головой! Но Геническ не забудем, Он всегда нас верно ждёт, И за море пить мы будем, И за лето - в Новый год! И вот - политики-власти украли... прошлым летом меня не пропустили на собственную дачку! Нынче попытаюсь снова.

 Отправлено: 09.05.15 21:14. Заголовок: Вот такую вещь толь..

Вот такую вещь только что заметила. В официальной пропаганде обязательно работает принцип русской пословицы: Федору в ноги, Сидору в рыло.
Ну раз нации нужны официальные мифы ( а куда без них? без них никуда), то Федору в ноги неизбежно. А вот Сидору достанется. Ошельмуют.

 Отправлено: 26.11.16 19:28. Заголовок: Basia пишет: Кстати..

Basia пишет:

цитата:

Кстати, есть информация, что леденящие кровь рассказы о непомерной жестокости Влада Цепеша - тоже не что иное, как брехня недругов. В которую тоже верят не одно столетие.

Влад Цепеш, Влад Басараб великий человек. Он спас Европу от Османской Порты. Маленькая Валахия оказалась не по зубам самой могучей армии. И спасенные им европейцы оклеветали его. Он был храбрым и честным. В стране он установил закон, пресек грабежи и разбой и установил экономическую стабильность. У него страшная судьба. В детстве он и его брат Раду стали заложниками султана. В плену они подверглись сексуальному насилию. А любимого брата Раду султан сделал своим наложником. Он был ещё подростком. Влад отомстил. И был прав. Другого брата закопали живым, выдавив ему глаза. И за него Влад тоже отомстил. И снова был прав.

 Отправлено: 26.11.16 20:37. Заголовок: Коризанда пишет: А ..

Коризанда пишет:

цитата:

А любимого брата Раду султан сделал своим наложником. Он был ещё подростком. Влад отомстил. И был прав. Другого брата закопали живым, выдавив ему глаза. И за него Влад тоже отомстил. И снова был прав.

Зараза этот ваш султан.

 Отправлено: 26.11.16 21:10. Заголовок: Ронья пишет: Зараза..

Ронья пишет:

цитата:

Зараза этот ваш султан.

Да один раз Влад его в ставке ночью чуть не убил с своим маленьким отрядом. Очень хотел с ним лично счеты свести. Но, к сожалению султан смылся. А жаль.

 Отправлено: 01.01.18 22:23. Заголовок: Это открытое письмо ..

Это открытое письмо Алексей Толстой написал накануне своего возвращения на Родину.
Из эмиграции.

Несколько слов перед отъездом

Скрытый текст

Я уезжаю с семьей на родину, навсегда. Если здесь, за границей, есть люди, которым я близок, – мои слова – к вам. Я еду на радость? О нет: России предстоят не легкие времена. Снова её охватывает круговая волна ненависти. Враждебный ей мир вооружается резиновыми палками. Мир этот не сошел с ума. Мир поумнел за последние пять лет. Теперь даже юный спекулянт в роговых очках понимает, что есть три сферы жизни: 1) Америка, где люди ходят по шею в долларах, 2) Европа, где о долларах мечтают в горячечных сновидениях, и 3) Россия, дикая, сумасшедшая страна, где противно здравому смыслу утверждают: «Хорошо то, что истинно». Поставить истину выше валюты может или сумасшедший, или дурак, или очень хитрый и опасный негодяй. Если бы к тому же истина была безобидна! События всегда доходят до конца, где их энергия разряжается. Историческая закономерность ужасна, как ползущая гора. Отсюда – обреченность поколений. Молодой человек в роговых очках не хочет больше лжи. Довольно идеализма! Шиллер мог быть выдуман при керосиновых лампах, при средней скорости передвижения десять километров в час. Доллар – вот право на жизнь. В нем не только грубая покупная сила, в нем заря нового идеализма, романтические чудеса. Молодой человек в черепаховых очках разглаживает на столике кафе узкую бумажку доллара, глядит в нее и – открывается ослепительное видение: царь мира, Джиппи Морган. В котелке, надвинутом на глаза, он поднимается по ступеням нью-йоркской биржи. Двадцать тысяч глаз впиваются в его длинное, мертвенное лицо. Если сигара у него в левом углу рта, – девизы летят вниз. В шикарных особняках пишут предсмертные записки и стреляются. На заводах рассчитывают рабочих. Жалкий обыватель, скопивший доллар на черный день, – с растрепанной головой бежит менять бумажку. Назавтра Джиппи Морган в надвинутом на глаза котелке поднимается по ступеням биржи. Длинное лицо его – мертвенно. Сигара – в правом углу рта... Девизы летят вверх. В шикарных особняках (других) пишут предсмертные записки и стреляются. На рынках исчезают продукты. Рабочие безумными глазами глядят в витрины съестных лавок. Жалкий обыватель, разменявший давеча валюту, видит, как денежные знаки гниют у него между пальцами. Еще не такие чудеса можно увидеть, если хорошенько вглядеться в длинную зелененькую бумажку. При внимании можно увидеть толпы людей, пораженных горячкой голода и отчаяния. Пожарища. Летящие стекла великолепных зданий. Дымы выстрелов. Клубки трамвайных проводов. Грузовики, ощетиненные штыками. Красные знамена. Черные знамена... Черный, черный цвет покрывает Европу. А там (в Москве) на трехгранном обелиске написано: «Кто не работает, тот не ест». Там утверждают, что истина – в справедливости; справедливость в том, чтобы каждый осуществил право на жизнь; право на жизнь – труд. Государство берет на себя эту задачу – провести в жизнь эти принципы. Это волевое устремление проявляется в диктатуре. Диктатура государственной власти действует между крайними точками: военной борьбой и неподвижностью растительной жизни. Идея государства (коллектив) мыслится выше идеи личности. Коллектив понимается как понятие качественное, а не количественное (то есть собрание личностей). Личность свободна, покуда её воля не направляется на разрушение коллектива. Такова Россия в пятый год революции, через девять лет после начала мировой войны. В этой суровой картине как будто – противоречие. Цель революции (русской) – совершенное раскрепощение личности от государственных, экономических и социальных зависимостей. А между тем в России личность более подчинена коллективу, чем вне России. Это так. По этому поводу многие негодуют и сердятся. Но разве во время битвы солдат ищет свободы? – Он ищет победы. Россия живет сейчас под знаком воли к победе. Она вся в движении, в устремлении, она ещё живет исторически, быт ещё – текуч, вода ещё не отстоялась. Государственная власть – организует и строит. Задачи трудны и грандиозны; Россия раскинута на полмира. В России личность идет к освобождению, через утверждение и создание мощного государства. В Европе (в 1923 г.) личность свободна. Индивидуум осуществляет свою свободу на ступенях биржи, спекулируя девизами. И пусть прекрасные одиночки пишут прекрасные книги о свободе духа, – молодой человек в черепаховых очках заставит мечтателей есть картофельную шелуху, а завтра – дышать свежим воздухом за неимением пищевых продуктов, а послезавтра – таскать кирпичи на стройку шикарного особняка (где молодой человек, конечно, застрелится, не угадав в один прекрасный день – в каком углу сигара у Джиппи Моргана). Итак, пока что, молодой человек в черепаховых очках покупает резиновую палку: «Нужно решительно покончить с революцией». Вот с ним и встречается теперь Россия, – с этим человекоподобным. Борьба не скорая, не легкая. Борьба последышей мира старого с первым поколением нового мира. Я вижу иронические улыбки. О, не улыбайтесь так поспешно. Подождемте немного, не более года. Ведь события идут так стремительно, как будто мы перелистываем книгу истории. Ведь ещё недавно о России говорили не иначе, как о стране голода и ужаса, а нынче государством готовится к вывозу излишек урожая в двести миллионов пудов. Ведь распавшееся на части государство собрано вновь. Ведь в то время когда силы европейского рабочего направлены на минимум, – на удержание за собой права не умереть с голоду, – силы русского рабочего направлены на максимум – на возрождение и укрепление своего государства. Все это так. То, что в России, – несовершенно. Но именно в русской революции загорелась полоса новой зари. Чудовищное время, когда у человека вместо лица – высокая валюта, – минет. Мы очнемся когда-нибудь от этого тошного сна. Океаны не могут мгновенно высохнуть, земля не лишится в одни сутки зеленого покрова. Человечество не может сразу безнадежно пропасть. Отпадает умершая ветвь культуры, и рядом расцветает новая. Старая культура под знаком: «Человек человеку – волк», – дошла до резиновых палок. Она будет бороться и сопротивляться, но года её сочтены. Эта эпоха гибели будет ужасна, бесчеловечна, как бесчеловечен человекоподобный в страшной бумажной маске. Я возвращаюсь домой на трудную жизнь. Но победа будет за теми, в ком пафос правды и справедливости, – за Россией, за народами и классами, которые пойдут с ней, поверят в зарю новой жизни. И тогда увидим с порогов мирных своих жилищ успокоенную землю, мирные поля, волнующиеся хлеба. Птицы будут петь о мире, о покое, о счастье, о благословенном труде на земле, пережившей злые времена.

 Отправлено: 27.06.18 00:14. Заголовок: Любопытно: почему в ..

Любопытно: почему в разных источниках у Петра Великого разный рост?
Точно помню, что в учебнике биологии называлась цифра 2.13. А экскурсоводы уверяют что 2.04.

Оказывается, тогдашние аршины и вершки могли быть разными! Немного, но расхождение в 9 - 10 сантиметров возможно.



Историк Василий Осипович Ключевский в своей книге «Исторические портреты» описывает императора как великана, который был «без малого трех аршин ростом»

Если учесть, что «петровский», то есть введенный самим Петром аршин был равен 71,12 см, то его рост был немногим ниже 213,36 см, Однако вплоть до начала XIX века в России ходил и другой аршин – от 68,6 см, но и в этом случае рост императора был немалый – 204 см.

Вероятно, последняя цифра ближе к истине: именно на такой высоте отметка роста царя на его домике в Петербурге. Хотя домик дал небольшую усадку...

 Отправлено: 11.07.18 09:15. Заголовок: Очерк Алексея Толст..

Очерк Алексея Толстого "Русские люди и немецкая неволя"

«Красная звезда» от 15 мая 1943 года

Скрытый текст

Помещицу Салтыкову за жестокое обращение с крепостными суд приговорил посадить в яму за решетку, так, чтобы прохожие могли видеть изуверку, а кому охота — и плевали бы на косматую седоволосую бабу. Около полутораста лет живет в народе память о Салтычихе. Слава богу, таких зверей у нас давно нет и быть не может. Быльем поросли те времена, когда хозяйка могла вырывать косы у своей рабы, либо за провинность сажать ее на горячую плиту. Двадцатый век подходит уже к середине, и казалось бы, что все цивилизованные народы должны думать о том, как всеобщую жизнь сделать легкой и разумно наполненной умным трудом и всякими возможностями для радости. Не даром же у человека головной мозг весит— без малого — полтора килограмма, и человек исхитрился плавать под водой лучше рыбы и носиться быстрее птицы по воздуху, и доброта сердечная для него есть добро, а волчья злоба есть искореняемое зло. Так нет же! Через полтораста лет, после того, как проклятую Салтычиху посадили в яму за решетку, целый народ, считавший себя почему-то цивилизованным и с пятого века обращенным из варварского состояния в христианство, в хладнокровном утверждении своего юридического и морального права ввел у себя рабовладельчество. Немцы ввели рабовладельчество не ввиде какого-нибудь временно военного мероприятия, с отчаяния, что ли, сами сгорая со стыда. Ничего подобного. Ввели рабовладельчество принципиально, так сказать — «идеологически», навеки. Германия-де была временно одурачена гуманизмом и — слава громодержателю Вотану — вернулась ныне в первобытно варварское состояние. Напиши я такие слова четверть века тому назад: что-де в немецких городках, на старых площадях, со средневековой ратушей и золотым петушком на кирке (петушок — символ пробуждения из языческой ночи в просветленную новую жизнь), продают украинских, белорусских и русских девушек, пятнадцатилетних мальчиков, пятидесятилетних мужиков по весьма сходным ценам от десяти до ста марок за голову, — меня бы сочли грязным клеветником на современную цивилизацию и прогресс. Вот уже третье лето в немецких городках, на площади ратуши, где мягко шумят липы, воспетые Гейне, где до блеска начищены вывески парикмахеров — медный таз с кистью, около бюро, с зелено-красной стеклянной доской «Иностранная рабочая сила», на старых камнях мостовой или на вычищенном до последней соринки асфальте — стоят и сидят рабы, привезенные в коровьих вагонах из оккупированных областей России. Толстоногие немки, не отличающиеся, вообще, ни женственностью, ни красотой, брезгливо надув пятнистые, бесцветноглазые лица свои, щупают мускулы у оборванных, босых, покрытых пылью и дорожной грязью девушек и подростков, глядят в рот — нет ли скорбута у раба или, ткнув ручкой зонтика в подбородок бородатому мужику, пытливо оценивают, — не слишком ли мужик зол или не слишком ли мужик прожорлив. Затем, выбрав раба, из-за отсутствия автотранспорта гонят его пешком на ферму, и так идут по проселку между полями ржи, ячменя или капусты, — впереди русский, понурив голову, от слабости пыля черными, босыми ногами, за ним — спесивая немка, у которой в руке — зонтик, как понукающее средство, а в сумочке — револьвер. Это всё не фантазия, не бредовое видение, а чистая правда, вычитанная мною из писем немок и немцев. Писем этих множество. До сих пор ветер гоняет их по царицынским степям, сбивает в пожелтевшие кучи в балках под меловыми обрывами, между Доном и Донцом. Самое удивительное в этих письмах из Германии на фронт — уверенность немцев и немок в их праве быть рабовладельцами и высшими существами. Агитация Гитлера и Геббельса безо всякого морального сопротивления была принята немецким сознанием. Немцев и немок возмущает только неумеренный аппетит этих рабов и то, что приходится всё время подгонять их в работе. Недобросовестные животные, эти рабы, — лентяи, обжоры, только и глядят, как бы удрать. «…У нас 15 человек взяли на завод. Папа не очень доволен, потому что мы получаем 40 русских, они такие тощие. Ну, ничего, им это не вредно…» «Теперь все берут девушек с Украины… Но всё же они слишком дорого обходятся, потому, что их приходится кормить и предоставлять ночлег…». «Француза нашего больше нет, вместо него у нас — русский. Правда, и работает он достаточно, а другие ведь и двигаться не желают…». «У нас сейчас 9 работников, из них 6 поляков… Они так ленивы, что по воскресеньям совсем не хотят работать. На второй день пасхи папе очень хотелось почистить отстойники для нечистот, но поляки не согласились работать, — один лежал больной, остальные собрались в церковь. Пришлось известить полицию, которая прислала кое-кого… Когда поляки попробовали плетки, то живо зашевелились…». «На этих днях в Геннинге папин приятель, Мейер, застрелил своего работника — серба, он залез в кладовую… Мейер coвершенно прав, — у нас уже столько всяких чуждых наций, что они скоро возьмут над нами верх…». «У нас в среду опять похоронили двух русских. Их теперь на кладбище лежит уже пятеро, и двое — кандидаты туда же. Да и на что им жить, этим скотам…». «Изо дня в день они становятся всё нахальнее, — изволите ли видеть, они могут работать только двенадцать часов! К тому же они имеют право на часовой обеденный перерыв… Дорогой Андреас, у нас теперь не проходит дня, чтобы не проезжал товарный состав с русской сволочью… Когда я вижу этих людей, то буквально трясусь от ярости…». «Дорогой муж, наши русские по ночам, после работы, вырезывают птичек из дерева, которых отдают за кусок хлеба. Вальтеру хочется иметь такую игрушку, но мне неприятно брать от них что-нибудь…». «Русские отовсюду бегут. Дядя Мартин поймал одного на кирпичном заводе. В нашем лесу, за ржаным полем, несколько дней прятались двое французов. Наша учительница пошла собирать васильки и вдруг увидела в высокой ржи две страшные физиономии. Она быстро побежала и заявила об этом полиции. От всего этого становится как-то не по себе, страшно выходить в поле и нельзя будет ходить за грибами…». «Отец вчера был в Шверине на собрании, вечером они все отправились на облаву: с пивного завода удрали русские и поляки. Но когда напали на их след, они были уже за пределами нашего района. Отец этим очень расстроился…». «Сегодня фрау Герц и мама собрались по грибы. Когда они были уже на вокзале, им сказали, что в лес идти запрещено, потому что сбежало девять русских, на которых идет облава, в них стреляют тут же на месте, едва только шевельнется кто-нибудь в лесу. Следовательно, никому сейчас в лес идти нельзя…» Унтер-офицеру Францу Людвигу Лейк пишет ревнивая жена: «Юнкерс получил восемьдесят русских женщин. Им дают считать болты и всякую другую черную работу. У нас есть также русские мужчины на сельскохозяйственных работах. Они все очень молоды и выглядят опрятно, как это ни странно. Слушай, Франц, то, что именно тебя посылают за русскими бабами, я нахожу глупым; неужели они не нашли никого другого, чтобы ловить баб. Как выглядят эти русские бабы, — очень грязные, нет? Ленивые и безобразные? Могу себе представить тебя в роли вербовщика и как ты должен приводить этих баб в надлежащее состояние при помощи плетки — я тоже представляю. Всё же ты свинья. Целую тебя». Ани Томан, работающая на товарной станции, пишет своему мужу: «Негде достать людей для разгрузки, а между тем всё должно делаться, согласно инструкции, немедленно, так как новый лозунг фюрера, гласит: «Колеса должны катиться для победы». Каждый день я получаю несколько русских, но они так плохо двигаются в тяжелых деревянных башмаках и так медлительны, что от них мало проку. У них нет сил, так как ничего нет в желудке». Мне не хочется писать концовки к этим отрывкам немецких писем… Всё ясно, и всё очень по-человечески страшно. Концовкой должен быть русский яростный штык. Алексей ТОЛСТОЙ.

 Отправлено: 26.08.18 18:16. Заголовок: Распорядок дня Петра..

Распорядок дня Петра I известен потомству и по записям в придворном журнале, и по "Анекдотам" Якоба Штелина, и по воспоминаниям изумлённых иностранцев. Все источники совпадают - значит, правда.
Хотя поверить в эту правду труднее, чем в самую фантастическую фантастику: КАК можно было жить так, как жил царь, которому никто не указывал, и которого никто не контролировал?!

Скрытый текст

Хоть раз в жизни каждый человек мечтал оказаться на месте королевских особ, полагая, что их жизнь лишена ежедневных будничных забот и хлопот, зато наполнена роскошью и вседозволенностью. Однако это расхожее мнение опровергает биография самого трудолюбивого и энергичного императора Российской империи Петра I, который вставал в 4 часа утра, чтобы успеть сделать всё запланированное на день. Делу время Знавший цену времени неутомимый Пётр Великий личным примером демонстрировал народу, что ленью нельзя добиться успехов, только полная отдача делу может принести ощутимые плоды, необходимые для достижения поставленной цели. Не стеснявшийся своих мозолистых рук, император предпочитал лично вникать в суть любого ремесла и области знания, а потому он разбирался практически во всех сферах, где произошли значимые для страны преобразования. Распорядок дня Для того, чтобы уделить должное внимание государственным делам, и еще успеть предаться любимым хобби Пётр I предпочитал сну бодрствование. Выработав привычку просыпаться в 04:00 часа к 5 утра он уже принимал у себя с донесением кабинет-секретаря Макарова, и если госслужащий не приносил дурных вестей, то император отправлялся завтракать. В 06:00 часов император прибывал в Сенат, успев по пути заглянуть на возводившиеся верфи Адмиралтейства и иные важные строительные площадки столицы, поскольку все работы держал под личным контролем. Обычно путешествие по городу Пётр совершал на двуколке, хотя летом его можно было увидеть прогуливающимся от одного объекта к другому. В Сенате правитель находился до 11 часов, там он рассматривал государственные дела, встречался с иностранными послами, а также с отечественными военачальниками, учёными и купцами. Выпив рюмку водки и закусив кренделем, Пётр Великий отправлялся домой на обед. Час до обеда Прежде чем приступить к застолью император на час наведывался в свою токарную мастерскую, где на одном из принадлежавших ему 50 станков, он оттачивал своё любимое мастерство и вытачивал сложные элементы из дерева и слоновой кости. К слову, Пётр I за свою жизнь освоил 14 специальностей, хорошо разбирался в географии, навигации, математике, военном деле, истории, кораблестроении, превосходно изъяснялся на голландском, немецком и польском языке. Гордившийся звванием «царя-плотника» правитель помимо овладения техническими познаниями, научился даже дёргать зубы. Его Величеству так нравился этот навык, что он всегда носил с собой серебряный короб с инструментами на случай, если кому-нибудь понадобится экстренная помощь. А таковых как, оказалось, было не мало: в музее Кунсткамеры хранится мешочек с зубами, удалёнными самим императором. Обеденное время Обедать Пётр I предпочитал в полдень в кругу семьи и гостей, предваряя употребление пищи рюмкой анисовой водки. Меню царской трапезы состояло из простых блюд: на стол непременно подавался студень, компанию которому составляли каши, щи, холодный поросёнок в сметане, остывшее жаркое с лимоном, солёные огурчики, ветчина, солонина и лимбургский сыр. Запивать угощения во время обеда предлагалось квасом, пивом или красным вином. Император был не привередлив в еде, единственное, он не любил сладостей и совсем не употреблял рыбу, плохо сказывавшейся на работе его желудка. Кстати из-за этого недуга правитель не соблюдал никаких религиозных постов, кроме Страстной недели, причём на это он получил благословение от константинопольского патриарха. После обеда Время после обеда Пётр I посвящал двухчасовому сну, его примеру следовали не только члены семьи, но и всё население страны. Во время своеобразной русской сиесты закрывались торговые лавки, простолюдины отдыхали от трудов, а царь набирался сил, чтобы к 3 часам по полудню вновь заняться делами. В своём рабочем кабинете он знакомился с донесениями разных чиновников, составлял указы, писал инструкции, сочинял регламент Адмиралтейства и вносил поправки в книгу «История Северной войны» - летопись его правления. В 16:00 ему подавали документы и сведения о делах, назначенных на следующий день, из чего он составлял план решения первоочередных задач на утро. Если до наступления вечера оставалось время, император отправлялся на стройки и лично участвовал в работе. Вечерние забавы Пётр Великий был масштабной личностью во всём: с каким рвением он трудился, с таким же азартом пировал, устраивая гулянья, длившиеся по несколько дней. Но в дни, когда не намечалось празднеств, он обыкновенно довольствовался лёгким ужином в 19:00, и время до отхода ко сну (а это 22:00), он отдавал чтению книг и газет, или токарным работам. Аудиенция на мачте корабля Пётр I не любил нарушать установленный распорядок дня, и каждый, кто проявлял не пунктуальность, расплачивался за неё. В истории сохранился случай, когда только прибывшему в Петербург Бранденбургскому послу фон Принцу была назначена встреча с императором в 4 часа утра. Решив, что в такую рань государь, вряд ли будет бодрствовать, посланник явился во дворец к 5 часам, и как полагается, не застал Петра Великого, поскольку к тому времени он уже работал на верфи Адмиралтейства. Поняв свою оплошность, фон Принц отправился вслед за императором, и застал его на грот-мачте военного корабля. Когда о приезде посланника доложили Петру I, он сообщил, что аудиенция будет проведена на судовой мачте, и обескураженному иностранцу ничего не оставалось делать, как взобраться наверх по веревочной лестнице и там вручить императору верительную грамоту.

 Отправлено: 11.05.21 03:06. Заголовок: Алексей Толстой - ма..

Алексей Толстой - мастер не только крупной прозы, но и малой формы.
Рассказ "Гадюка" - это о чем? О судьбе женщины в эпоху перемен? О злых языках, которые страшнее пистолета? О том, что мир героев-идеалистов и мир приземленных стяжателей всегда будут друг другу враждебны?

Пересказ под катом
Скрытый текст

Ольга Зотова была наивной юной гимназисточкой, когда началась гражданская война. Мечты о тихом семейном счастье, восторженные слезы над любимыми романами, институтское обожанье, рождественские балы, литературные чтения - все было сметено вихрем внезапной смуты. Оля в одночасье лишалась крова и семьи: бандиты замучили ее родителей и сожгли дом. Олю добить не успели - девочка получила тяжелые раны, но выжила. Сутками напролет она вновь и вновь вспоминает, как кричала мама, когда ее убивали. "Доктор, за что? За что? Зачем это? Какие звери!" Что может сказать рыдающей девушке военный врач? Только велит соблюдать постельный режим - и сам чуть не плачет. А там, за стенами госпиталя, страну сотрясает война. В городе стреляют, вопят, грабят, рушат. Больницу захватывают белогвардейцы. Оля плохо разбирается в политике, в распре между красными и белыми. Ей просто жутко, когда больных обыскивают и сгоняют в камеры, а потом одного за другим уводят в страшный сарай, где по утрам ведутся расстрелы. Оля еще верит в справедливость, в праведный суд и возмездие за кровь невиновных - верит до тех пор, пока ночью не слышит, как в соседней камере, за стеной, истязают пленного. Она помнит его, этого безобидного худого человека в очках. Но теперь она не спрашивает "За что? За что, звери?". Она уже знает - надо выжить, а потом мстить, мстить, мстить. И она выживет. Чудом избежит смерти в день массового расстрела и уйдет с эскадроном красных, освободивших город. Начнется новая жизнь, в которой бывшая милашка-гимназистка, а ныне "чертенок" или "вестовой Зотова" научится скакать на коне, лихо рубить шашкой, стрелять из револьвера, закладывать взрывчатку. Однажды, когда командира смертельно ранят в бою, Оля перехватит знамя и помчится впереди эскадрона в атаку на вражеские пушки. На память об этом событии ей останется шрам от раны да золоченая брошь-стрела - награда за подвиг. Дни войны сложатся в месяцы и годы, в десятки боев и тысячи трупов. Оля даже удивится, когда наступит наконец мирное время - ведь походная жизнь стала привычным бытом, рутиной, так что даже странно представить себе какую-то другую судьбу. Однако эта другая жизнь наступила. Повсюду требуют труда, творчества, прорыва. Но как творить, когда еще тревожат разум видения войны, когда каждый от мала до велика опален ее дыханием и в глазах проходящих людей читается всегдашняя готовность заплакать или убить. Ольга уезжает в Москву, находит работу. Впервые она чувствует себя ненужной, сама себе не может объяснить, зачем эти тонны бумажек, которые переписывает ее учреждение. Ни цели, ни борьбы, ни созидания - вечный сон разума. В коммуналке Ольгу ненавидят настолько, что мечтают извести. И снова, который уже раз в жизни, ей впору спросить: "За что?" И снова разумного ответа нет. Не такая, как другие - вот и основание для травли. Вся в шрамах, курит, матерится, живет бедно, ходит в обносках, не вступает в мелкие интрижки, столь любимые жильцами. "Не женщина, а солдафон" - единодушный вердикт соседей. Чужачка. А чужачку травить так приятно, зная, что за нее некому вступиться: то, что Ольга живет одна и не водит к себе мужчин, известно каждому. Над Ольгой смеются за ее прямые манеры, за неприхотливость в быту и старую протертую юбку, перешитую из шторы. "Такую даже лошади испугаются", - хохочут вслед молчаливой сотруднице жеманные барышни в розовых блузках. И хоть Олю больно ранят эти насмешки, она остается в душе солдатом, а солдат должен оценивать обстановку объективно. Осмотревшись, Оля признает: верно, пора уже сменить привычки, зажить современно. Нелегко узнать бывшую "солдафоншу" в изящной нарядной даме. Не иначе как случилось чудо: одетая чуть не в лохмотья грубиянка превратилась в смуглолицую красотку, на которую заглядываются сослуживцы. Но снова - неправильная, неугодная, не такая. Теперь Олю ненавидят за то, что слишком возомнила о себе, смеет отшивать ухажеров. "Строит из себе недотрогу, а сама-то раньше спала со всем гарнизоном", - шушукаются соседки. Поверили бы они, что Оля до сих пор не знала плотских утех? История стара как мир: любимый человек давно погиб, а девушка все хранит верность его памяти. И как же больно и обидно, что нельзя бросить в лицо злопыхателям: "Уймитесь, я не потаскуха". Или выхватить саблю и сразиться с ними в чистом поле, как было на войне. Когда Оля найдет силы снова полюбить и захочет признаться объекту симпатий в своих чувствах, соседи оклевещут ее. "Мне о вас все рассказали. Не трудитесь соблазнять меня. Вы можете быть хорошим товарищем, если выкинете из головы эти мечты о богатом любовнике, который снабдит вас шелковыми чулочками и пудрой", - с этими словами любимый человек повернется и уйдет. Разумеется, ни о чем подобном Оля, привыкшая всегда довольствоваться малым, даже и не мечтала. Ее просто истомила неопределенность молчания. А потом к Оле явятся торжествующие соседи. Вездесущее сарафанное радио уже разнесло по коммуналке, что "гадюку" отшили. Но сломать женщине судьбу ведь мало - надо непременно добить. И радостная толпа ломится в двери комнаты. - Как вы смели приставать к приличному человеку! Все знают, что вы гарнизонная шлюха, да еще с венерическими болезнями. Вам должно быть стыдно делать карьеру через постель! Соседушки, прочувствовавшие азарт стадной охоты, зарвались от безнаказанности до того, что забыли: револьвер в комнате Оли - не игрушка, а стреляет красноармеец Зотова отлично. Тем же вечером в отделение милиции придет бледная, как привидение, женщина, чтобы отдать пистолет участковому со словами: " Идите на Псковский переулок. Я невесть что натворила. Я должна умереть".

Мораль печальна, правдива и, в общем-то, нередка для литературы: стоит один раз выломиться из среды - и никогда уже не станешь своим среди беспечных обывателей, не знавших ни большого горя, ни настоящих опасностей, ни серьезных тягот. Душевные раны кровоточат так же, как физические, и на этот запах крови непременно соберутся шакалы и стервятники всех мастей, чтобы добить и попировать на костях.
Таков "безобидный простой мещанин", который знает, что не имеет оснований считать себя героем, но думает также, что и подлецом себя честить не за что - он же просто "делает как все".

Толстой умер в сорок пятом году, успев застать, пафосным языком выражаясь, зарю победы и имея все основания надеяться на долгое счастливое будущее Страны Советов.
Но что случается, когда безраздельно торжествует мещанская психология, он прекрасно понимал. Слава богу, уже не увидел этого воочию...