Отправлено: 27.04.15 22:39. Заголовок: Энциклопедия Второй Мировой Войны
Энциклопедия Второй Мировой Войны. Независимый английский журналист Эдриан Гилберт, далее много имен и званий. Совместный труд английских и американских военных историков и преподавателей военных академий о Второй Мировой. Читается на одном дыхании. Очень интересный, достоверный и с великим тактом ко всем воюющим сторонам. Для себя узнала много нового о участии союзников. О них мы знаем мало и к сожалению, не хотим знать. А им досталось. Война на островах, страшный японский плен, жестокость японцев шокировала видавших виды СС. Остров Батаан, атолл Мидуэй, река Квай. Монте-Касино. Эль-Аламейн. Поляки... У них отняли родину, у них ничего не осталось кроме чести и как они отчаянно сражались во всех союзнических армиях. Битва за Англию. Такой подвиг английских авиаторов и их харрикейнов. В условиях такого национального противостояния мы знать не хотим о участии американцев. А гражданский конвой грузов потопил великий "Тирпиц", самую могучую подлодку вермахта. И как при бомбардировке американского флота погибли в одно мгновенье пять матросов братьев Селливан. В один миг родителям пять похоронок.
Отправлено: 09.12.16 21:06. Заголовок: Самое жуткое массов..
Самое жуткое массовое изнасилование было пожалуй в окрестностях Монте Кассино. Отличились туземные войска союзников. В ту ночь, после завершения битвы за Монте Кассино и организованного отхода немцев, дивизия марокканских солдат — 12.000 марокканцев — снялись со своего лагеря и, как саранча, опустились на группу горных сел в окрестностях Монте Кассино. Они изнасиловали в этих сёлах всех женщин и девочек, которых им удалось найти, - их число оценивается в 3.000 женщин, в возрасте от 11 до 86 лет. Они убили 800 мужчин-сельчан, пытавшихся защитить своих женщин. Некоторых женщин они насиловали до такой степени, что более 100 из них от этого погибли. Двух сестёр, 15 и 18 лет, насиловали свыше 200 марокканцев каждую. Одна из них скончалась от этих изнасилований. Другая провела последние 53 года в психиатрической клинике. Марокканцы насиловали в сёлах и мальчиков. Они также разрушили в этих сёлах большинство зданий и украли всё, представляющее хоть какую-нибудь ценность. Эти преступления стали известны в Италии под названием «мароккинат» — «действия, совершённые марокканцами».
Поинтересовалась прецедентами военных преступлений. Во Второй Мировой Войне отметились все армии. Нашла несколько доказанных случаев массовых расстрелов гражданского населения совершенных РККА. А вы как думали? Ну помимо Катыни. Война это война. Польша и Литва, там отметились.
Сообщение: 1615
Настроение: лучше всех
Зарегистрирован: 08.09.13
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской обл.
Репутация:
3
Отправлено: 07.01.17 15:59. Заголовок: Он сбежал на войну в..
Он сбежал на войну в 11 лет
Звали его Петя. Петр Филоненко. Пацаненок сбегает из дома на фронт. Прошел всю Войну! Но почему сбежал? А он сам может ответить:
— Я явно шел на смерть. И знал, за что я шел. Моей 18-летней сестре немцы звезду вырезали на лбу, шомполами грудь прокалывали, она кричала - ей скулы выбили. Мать кинулась ее защищать, а те и мать прикладом по голове, она упала. У нее на руках тогда младшая сестра моя была. Есть за что ненавидеть фашистов и бандеровцев...
Расстрел в 11 лет Осенью 1941 года немцы подходили к Лозовой Харьковской области. Пете исполнилось всего 11, когда он узнал, что такое бомбежка. Отец, старшие братья давно воевали, и мальчишка решил, что сам достаточно взрослый, чтобы взять в руки оружие. Несмотря на мольбы матери, бросился вслед за отступавшими красноармейцами и уцепился за повозку с боеприпасами. — Чтобы убедительнее было, добавил себе два года — соврал, что мне уже 13 лет, — вспоминает Петр Алексеевич. — Брать меня солдаты не хотели, шутили, что манной каши нет. Но я очень просил, и мне разрешили остаться. Дерзость и смелость пацаненка оценил командир разведгруппы. Подтянул, обучил солдатскому делу. Ну а солдаты на взрослых и детей уже не делятся. Пока шел через войну, семь раз был заброшен к немцам в тыл. И каждый раз удавалось вернуться. Судьба сохранила мальчишку и когда на сталинградском направлении под селом Поповка попал в окружение и плен. Враг тоже не делил солдат по возрасту. Когда вывели на расстрел, Петра спас неизвестный красноармеец, в последний момент прикрывший его собой. — Меня пулей тоже зацепило, но удалось выбраться. А местная жительница, добрая женщина, — выходила, — вспоминает ветеран. Дважды похороненный Это случилось 16 июля 1943 года, когда Петр Филоненко воевал в составе танковой бригады. Под бомбежку попали страшную! Спасая командира от бомбы, Петр толкнул его в окоп и принял на себя град осколков. — Это потом я узнал, что их семь в меня вошло, — вспоминает Петр Алексеевич. — А тогда, помню, командир крикнул: "Беги к фельдшеру!" А фельдшер мертвый... Тут и я сознание потерял. Друзья рассказывали, что тогда 14 человек в братскую могилу положили. И уже землей стали засыпать, как вдруг кто-то увидел, что у Петра под носом кровавый пузырь надувается. "Откапывайте! Он же живой!" В санчасти медсестричка Валя сдала для мальчишки свою кровь. И он снова выжил! Второй раз щелчок смерти по носу Петр Филоненко дал в июне 1944 года, когда наши войска шли в наступление. Был бой за трассу Гомель — Бобруйск. Пехотинцам не удавалось пройти сквозь стену огня, которым нас поливали из вражеского дота. Я соскочил с бронетранспортера, пробрался через кустарники и изо всех сил ударил плечом в раскаленное дуло пулемета. 12 пуль навылет... Петру тогда было всего 14 лет. Маленького героя, повторившего подвиг Александра Матросова, решили хоронить, как офицера, в гробу. Уже и яму выкопали, и гвозди в крышку стали забивать, когда из домовины послышались слабые хрипы. Затем — 12 операций и полгода реабилитации в госпитале в Цхалтубо. — Из-за этих ранений мне товарищи дали кличку Штопаный, — вспоминает Петр Филоненко. — Сейчас из нашей танковой бригады я один живой остался — последний солдат. Симонов завещал написать книгу Встав на ноги, Петр решить поступать в Суворовское училище. Но забраковали по состоянию здоровья. Зато для фронта мальчишка вновь оказался пригоден. Теперь уже с полком связи дошел до Берлина, оставив свою подпись на Рейхстаге. Война подарила ему много памятных встреч. Сын полка снимался в фильмах знаменитого военного документалиста Романа Кармена. В госпитале лежал вместе с маршалом Рокоссовским. Но самое дорогое его сердцу воспоминание — дружба с Константином Симоновым. — Мы встретились на фронте в 1941 году. Симонов мне завещал: "Закончится эта проклятая война, и мы должны написать по книге. Я — про живых и мертвых, а ты — о войне глазами юного солдата"... Кино и милиция Демобилизовался Петр 15 февраля 1946 года. Ему не исполнилось и 16 лет. Вернувшись в Украину, окончил фабрично-заводское училище, поработал на заводах в Харькове и Запорожье. А потом ушел в милицию. Слишком характер был боевой, чтобы спокойно жить и работать. Службу начал в Мелитополе. В первый же день патрулирования поймал двух грабителей. — Я и потом этих бандитов сажал, как картошку в мае, — хвалится службой ветеран. В Киеве, где молодого милиционера определили в кавалерийский эскадрон, неожиданно обнаружилось его увлечение кино. — Это было в 1949 году. Мы ехали на лошадях по улице: статные, в форме, песни поем. Там режиссер Тимофей Левчук нас и заприметил. После того как Петр исполнил в фильме Левчука "300 лет назад" роль знаменоносца, его стали приглашать в другие фильмы. Военная выправка, умение ездить верхом и стрелять было оценено режиссерами. Есть эпизоды с его участием в "Дипломатах поневоле", "Бумбараше", "Богдане Хмельницком", "Семье Коцюбинских", "Ярославе Мудром"... Когда уходил в отставку в чине полковника, на счету было 130 художественных и 230 документальных фильмов. Когда на студии им. Довженко Виктор Иванов начал снимать бессмертную комедию "За двумя зайцами", Петр Филоненко был задействован в фильме "Британка". Высокий, худой, он понравился Иванову, и тот решил сделать из него франта. Милиционера обрядили в клетчатый пиджак, жилетку — неизменный атрибут дружков Голохвастова, желтую бабочку, плоскую шляпу и наклеили усики. Получился настоящий пижон. После монтажа фильма уцелело только несколько кадров с участием Филоненко, зато была незабываемая дружба с Олегом Борисовым и другими участниками киногруппы. И фотография на память, где сын полка — настоящий франт. Даже догадаться нельзя, что под жилеткой у этого щеголя шрамы от множества ран и что он гордится своим фронтовым прозвищем — Штопаный. Последний бой Петр Алексеевич всегда считал, что у него три родины: Украина, Белоруссия и Россия. Отныне одной родиной у него стало меньше... В марте 2014 года пятеро правосеков повалили его на асфальт и стали избивать. Били по рукам и ногам, голову Петр Алексеевич успел прикрыть. Результатом его "беседы" с благодарными украинскими потомками стали многочисленные ушибы и два сломанных ребра. Киевские врачи, узнав, кто избил ветерана, лечить его отказались. А за то, что Ветеран дал интервью российским журналистам, на него устроили охоту боевики-националисты: по телефону стали сыпаться угрозы, а на дверь наклеили метку правого сектора. Сейчас Петр Алексеевич живёт в России, где врачи сделали ему сложнейшую операцию на сердце, а доброжелатели предоставили квартиру для проживания.
О бывших советских генералах и офицерах, перешедших во время Великой Отечественной на сторону фашистов, написаны сотни, если не тысячи книг, не говоря уже о газетных заметках. А о гитлеровских военных, воевавших под знамёнами Красной Армии, – почти ничего. Но ведь были среди них и весьма примечательные фигуры – чего стоит один только правнук самого Отто фон Бисмарка, граф Генрих фон Айнзидель. Плечом к плечу с красноармейцами сражались немцы из Союза германских офицеров, а у коллаборационистского Комитета освобождения народов России (КОНР) генерала Андрея Власова был советский аналог – Национальный комитет «Свободная Германия», в руководство которого входил генерал-фельдмаршал Фридрих Паулюс. Гитлеровские военные участвовали даже в партизанском движении, а один из них удостоился Золотой звезды Героя Советского Союза, правда, посмертно.
До сих пор историки спорят, с чьей стороны было больше перебежчиков – с советской или с германской. Как правило, те, кто придерживается мнения о сравнительно небольшом числе перешедших на советскую сторону гитлеровцев, оперируют официальной статистикой НКВД. А она такова: за годы войны «завербовано для подрывных и разведывательных мероприятий из числа военнопленных сотрудниками НКВД: 5341 немец, 1266 румын, 943 итальянца, 855 венгров, 106 финнов, 92 австрийца, 75 испанцев, 24 словака». Но, во-первых, речь идёт лишь о тех, кого вербовали сотрудники НКВД, а кроме них вербовкой занимались ещё несколько ведомств. И, во-вторых, учтены лишь разведчики и диверсанты. Стало быть, статистика неполная – в ней, к примеру, нет данных о красноармейских подразделениях Союза германских офицеров. Кстати, эти подразделения не раз отличались в боях с гитлеровцами, в частности во время Зеловско-Берлинской операции. По свидетельству немецкого мемуариста Хельмута Альтнера, «они шли в бой в немецкой форме, с немецкими наградами и отличались от гитлеровских войск только повязкой на рукаве, выполненной в цветах флага Веймарской Республики (нынешнего флага ФРГ. – Ред.)». Так что вопрос о точном числе перебежчиков пока остаётся открытым.
Первым германским перебежчиком принято считать Альфреда Лискова – солдата вермахта, сообщившего советским военным о готовящейся войне за день до её начала. Лисков служил в 15-й пехотной дивизии, дислоцированной в районе Сокаля (нынешняя Львовская область Украины) – это подразделение должно было пересечь нашу границу одним из первых. Узнав о готовящемся наступлении, 21 июня Лисков бежал из части, переплыл Буг и около 9 часов вечера сдался пограничникам-красноармейцам. Всё лето Лисков участвовал в пропагандистских мероприятиях Коминтерна, а осенью поругался с его руководителем Георгием Димитровым. И тот объявил перебежчика «фашистом и антисемитом». Лискова арестовали, а в 1942 году его расстреляли. Узнав о том, что один из его любимцев перешёл на сторону врага, Гитлер объявил щедрую награду за то, чтобы его вернули в рейх живым или мёртвым, – целых полмиллиона рейхсмарок Через два дня после начала войны в окрестностях Киева неожиданно сел немецкий бомбардировщик «юнкерс». Весь его экипаж – в составе Ганса Германа, Ганса Кратца, Вильгельма Шмидта и Адольфа Аппеля – добровольно сдался в плен. Как сообщило «Совинформбюро», «не желая воевать против советского народа, лётчики предварительно сбросили бомбы в Днепр, а затем приземлились неподалёку от города, где и сдались местным крестьянам». Примеру экипажа «юнкерса» только за два летних месяца первого года войны последовали не менее двух десятков других немецких лётчиков.
Но самым известным асом-перебежчиком был, бесспорно, Генрих фон Айнзидель. Аристократ, правнук первого канцлера Германской империи Бисмарка, фон Айнзидель, которому к началу Второй мировой едва исполнилось 20 лет, пользовался покровительством самого Гитлера. Служил он в элитной 3-й истребительной эскадре, названной в честь знаменитого лётчика-аса Первой мировой Эрнста Удета. В боях под Белградом и Парижем лейтенант фон Айнзидель сбил два десятка самолётов, а в 1942 году Гитлер отправил его на Восток, напутствовав: «Наведите порядок в небе над Сталинградом, граф. Я верю, что вы это сделаете». Правнука Бисмарка сбили над Сарептой, он попал в плен, и его отправили в офицерский лагерь под Москвой. Там он познакомился с Фридрихом Паулюсом, с которым они и создали, можно сказать, коллаборационистский комитет «Свободная Германия»., несметные по тем временам деньги. Но судьба улыбнулась потомку Бисмарка: после войны он уехал в Германию, где и дожил до преклонных лет.
Судьба генерал-лейтенанта Вальтера фон Зейдлиц-Курцбаха сложилась чуть менее драматично, чем у одиозного руководителя КОНР. Дивизия, которой он командовал, участвовала в прорыве «линии Мажино» и прошла победным маршем по Польше и Голландии. За это фюрер наградил своего геройского генерала Рыцарским Железным крестом. На Восточном фронте фон Зейдлиц-Курцбах оказался в первые дни войны, а в январе 1943-го генерала пленили вместе со штабом вверенного ему незадолго до этого корпуса. Зейдлиц-Курцбах был, что называется, «военной косточкой» и не слишком-то жаловал «выскочку» фюрера. В лагере военнопленных он, вместе с генералами Отто Корфесом, Мартином Латтманом и Александром фон Даниэльсом, принял решение о сотрудничестве с советскими властями с целью свержения Гитлера.
Осенью 1943 года на учредительной конференции в Лунёво фон Зейдлиц-Курцбаха выбрали председателем Союза германских офицеров, а затем и заместителем председателя Национального комитета «Свободная Германия». За глаза советские генералы стали называть фон Зейдлиц-Курцбаха «немецким Власовым». Тем временем военный суд Дрездена заочно приговорил генерала к смертной казни. В конце войны Союз германских офицеров распустили, и следующие пять лет своей жизни генерал работал в военно-историческом управлении Генштаба СССР. Но после того как фон Зейдлиц-Курцбах обратился с просьбой о репатриации в советскую зону оккупации, его арестовали. В 1950 году в СССР отменили мораторий на смертную казнь и генерала вновь приговорили к высшей мере – второй раз в жизни. Но затем «вышку» ему заменили 25 годами заключения и отправили в Бутырку, где и продержали пять лет. На свободу он вышел в 1955-м и сразу же вернулся в ФРГ.
Даже внешне Фриц Шменкель чем-то напоминал бравого солдата Швейка, героя романа Ярослава Гашека. Невысокий, плотного телосложения парень особым геройством явно не отличался: когда в 1938 году его призвали на службу в вермахт, он предпочёл «откосить», сославшись на слабое здоровье. Далее были госпитали и койка в доме для умалишённых – всё как у Гашека. А затем «отказника» Шменкеля поместили в тюрьму. В общем, пришлось попроситься на войну, чтобы не сгнить в камере с уголовниками. В чине ефрейтора Шменкель попал на Восточный фронт. Но долго ему воевать за родную страну не пришлось – осенью 1941-го он сбежал из расположения части и скрывался в деревнях Смоленской области, пока его не поймали полицаи. Посадили Шменкеля в сарай под замок. А тут – партизаны.
Партизанский отряд, в который попал Шменкель, назывался «Смерть фашизму». Поначалу наши собрались пленника расстрелять. Но каким-то чудом немцу удалось доказать, что и он, в общем-то, тоже против Гитлера. Ладно, сказали партизаны, проверим тебя в бою. И в первой же перестрелке с фашистами Шменкелю удалось отличиться: он застрелил немецкого снайпера, который вёл по партизанам прицельный огонь из засады. В августе 1942 года Шменкель, переодевшись в немецкую форму, захватил без боя 11 полицаев и передал их партизанскому суду. Дальше – больше. Раздобыв где-то форму немецкого генерала, Шменкель остановил немецкий обоз с продовольствием и боеприпасами и отправил его в лес, прямиком к партизанской засаде. Кончилось тем, что гитлеровцы узнали о немецком солдате, партизанящем вместе с русскими, назначили большую награду за его голову. А партизаны к тому времени уже держали Шменкеля за своего и даже звали его не Фрицем, а Иван Иванычем.
В начале 1944 года неподалёку от Минска бравого Шменкеля пленили гитлеровцы. 22 февраля его расстреляли по приговору военно-полевого суда... В 1964 году Фрицу Шменкелю присвоили звание Героя Советского Союза – посмертно.
До войны Мария Васильевна Октябрьская была образцовой женой офицера. Выйдя замуж за курсанта кавалерийской школы Илью Рядненко в 1925 году, Маша, урожденная Гарагуля, согласилась с мнением мужа, что теперь, раз возникла новая советская семья, все у них должно быть новое, в том числе, и фамилия. И молодые супруги взяли себе фамилию Октябрьские. Родившись в многодетной крестьянской семье, Мария была хорошей хозяйкой и искусной мастерицей во всем, что касалось женских рукоделий. Дом она вела образцово, прекрасно готовила и всегда великолепно выглядела. Переезжая за мужем-офицером из гарнизона в гарнизон, Мария неизменно становилась законодательницей мод среди других офицерских жен, у нее учились со вкусом одеваться и достойно держать себя. При этом, Мария отнюдь не была «кисейной барышней» -- она научилась стрелять из пулемета, водить машину, прошла курсы медицинской помощи. Когда началась война, Мария с мужем жили в Кишиневе. Илья Октябрьский тогда служил в 134-ом гаубичном артиллерийском полку.
В эвакуации На следующий день после начала войны Мария Октябрьская вместе с другими членами семей офицеров была эвакуирована в Томск. Здесь она вспомнила свою довоенную профессию, начав работать телефонисткой. В августе 1941 года Мария Васильевна получила «похоронку» на мужа. Полковой комиссар Октябрьский сам повел бойцов в атаку, и был сражен пулеметной очередью. Мария тут же бросилась в военкомат с просьбой отправить ее на фронт. Она умеет стрелять, она прошла курсы санинструкторов, она справится! Однако, на все просьбы следовал отказ. Мария перенесла тяжелую болезнь – туберкулез шейного позвонка, и она не очень молода для фронта, ей уже 36 лет. И тогда Мария Октябрьская решает купить танк. Ничего невероятного в таком замысле не было, тогда по всей стране шел сбор средств на боевую технику и вооружение. Однако, танк стоит очень дорого! Даже продав все, что у нее есть, женщина вряд ли смогла бы насобирать на боевую машину. Вот тут и пригодились навыки искусной вышивальщицы. Придя домой с дежурства на телефонной станции, Мария садится за пяльцы, и вышивает салфетки, скатерти, полотенца. Вся эта красота уходит влет, и поступают новые и новые заказы. И так – месяц за месяцем. Нужная сумма – 50 тысяч рублей – была собрана и отправлена в Госбанк к весне 1943 года.
Телеграмма в Кремль Собрав деньги, Мария идет на отчаянный шаг, она отправляет телеграмму Сталину. Вот что было в ней сказано: «Дорогой Иосиф Виссарионович! В боях за Родину погиб мой муж — полковой комиссар Октябрьский Илья Федотович. За его смерть, за смерть всех советских людей, замученных фашистскими варварами, хочу отомстить фашистским собакам, для чего внесла в госбанк на построение танка все свои личные сбережения — 50 000 рублей. Танк прошу назвать «Боевая подруга» и направить меня на фронт в качестве водителя этого танка. Имею специальность шофера, отлично владею пулеметом, являюсь ворошиловским стрелком. Шлю Вам горячий привет и желаю здравствовать долгие, долгие годы на страх врагам и на славу нашей Родины. Октябрьская Мария Васильевна». И очень скоро пришел ответ: «Тов. Октябрьской Марии Васильевне. Благодарю Вас, Мария Васильевна, за Вашу заботу о бронетанковых силах Красной Армии. Ваше желание будет исполнено. Примите мой привет. И. Сталин». Экипаж «Боевой подруги» Осенью 1943 года в Белоруссии, в составе 2-го батальона 26-й гвардейской танковой бригады 2-го гвардейского танкового корпуса появился танк, на башне которого красовалась надпись «Боевая подруга». Экипаж «тридцатьчетверки» состоял из командира – лейтенанта Петра Чеботько, сержанта Геннадия Ясько, стрелка-радиста Михаила Галкина и механика-водителя сержанта Марии Октябрьской. Бойцы, конечно же, просто столбенели, видя в составе экипажа боевой машины женщину. Скоро ее история облетела весь танковый корпус. И, надо сказать, никто из танкистов никогда бы не сказал, что Мария находится здесь просто по причине «женской блажи». Окончив с отличием Омское танковое училище, она сражалась не хуже самых закаленных бойцов, в сложной боевой обстановке не терялась и не пугалась, ведя танк с тем же виртуозным искусством, с каким прежде управлялась с иголкой. Например, в бою за деревню Новое Село, танк «Боевая подруга» уничтожил пушку и 50 немецких солдат и офицеров. Машина была подбита, и не могла покинуть поле сражения. Экипаж танк не оставил и двое суток огнем из бортового и личного оружия обстреливал немцев, пока не пришли на помощь свои. Танк пришлось отбуксировать на ремонт, а Мария в том бою получила легкое ранение. Но фронт она не оставила и продолжала сражаться.
Последний бой В январе под Витебском, где шли тяжелые бои, в одном из сражений у железнодорожной станции Крынки, механик-водитель танка «Боевая подруга» раздавила своей боевой машиной 2 пулеметные точки и два десятка вражеских солдат и офицеров. Снарядом танку перебило гусеницу. Механик-водитель Октябрьская под огнем противника приступила к ремонту. И получила тяжелое ранение в голову. Врачи госпиталя в Смоленске, куда была доставлена женщина, делали все, что могли, чтобы спасти ее, но ранение оказалось слишком тяжелым: осколок достиг полушария мозга. Письмо от «сыновей» Детей у Марии Октябрьской не было, так уж получилось. Однако, все молодые танкисты, ее сослуживцы, звали ее мамой. Вот такое письмо от своих нареченных сыновей получила Мария Октябрьская, когда лежала в госпитале: «Здравствуйте, наша мама Мария Васильевна! Желаем вам самого скорого выздоровления. Мы глубоко верим, что наша «Боевая подруга» дойдет до Берлина. За ваше ранение мы будем беспощадно мстить врагу. Через час уходим в бой. Обнимаем вас все. Привет вам шлет наша «Боевая подруга». Это письмо доставил ей майор Топок. Он и стал последним посетителем, которого врачи допустили до раненой женщины. После этого ее состояние стало ухудшаться. Почти все время она была без сознания, и 15 марта 1944 года ее не стало. Память 2 августа 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество и героизм, проявленные в боях, гвардии сержанту Октябрьской Марии Васильевне присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). Танк, приобретенный Марией Васильевной, был уничтожен немцами в одном из боев. Однако, молодые танкисты в память о своей погибшей маме, написала на башне одного из новых танков слова «Боевая подруга». После боев за Минск этот танк был списан. Но гордая надпись появилась на башне следующего танка, а после того, как и этот танк был подбит, на башне еще одного, и «Боевая подруга» продолжала сражаться с немцами до самого Кенигсберга, где и закончила войну.
Зверства хорватов во время Второй мировой войны - то, что шокировало даже генералов Гитлера.
Германский военный представитель НГХ (Независимое государство Хорватия) генерал Эдмунд Гляйзе фон Хорстенау, впервые посетив концентрационый лагерь Ясеновац, назвал действия своих хорватских союзников "неописуемым свинством банды убийц и преступников".
Командующий Вермахтом на территории Хорватии Глязе фон Хорстенау неоднократно докладывал в Берлин летом 1941 года "о совершенно бесчеловечном обращении с сербами в Хорватии". Известны негативные отзывы даже офицеров СС - они, профессиональные каратели, ужасались усташеским злодеяниям.
Напомним, что в самом крупном концентрационном лагере НГХ было зверски убито более 800.000 человек. 110.000 из них - дети.
Комментарий под постом:
"Фашисты ублюдки и нелюди..нужен ещё один Загребский трмбунал.. Чтобы перевешать этих антихристов...Усташи..бандеровцы..албанцы..."
Чоловек! Какие албанцы, где?
Во-первых, это хорваты, если конечно у них вообще есть национальность. А во-вторых, почему албанец - рядом с бандеровцем?
Значит, хорват плох тем, что стал фашистом, а албанец - по умолчанию, сам по себе?
Сообщение: 1824
Настроение: лучше всех
Зарегистрирован: 08.09.13
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской обл.
Репутация:
3
Отправлено: 19.05.17 09:16. Заголовок: Как доказать, что Со..
Как доказать, что Советский Союз был союзником Германии (с) Макс Бужанский
Методичка.
1. Никогда не вспоминать о войне в Испании, где СССР и Германия поддерживали разные стороны, воюя между собой.
2. Никогда не вспоминать о разделе Чехословакии и предшествовавших событиях, отчаянных попытках СССР предотвратить немецкую агрессию.
3. Никогда не вспоминать о роли Польши в агрессии против Чехословакии.
4. Никогда не вспоминать, что абсолютно все крупные европейские страны имели с Германией договора и пакты. И что СССР заключил советско-германский пакт последним в Европе.Скрытый текст
5. Никогда не вспоминать, кто и каким образом продолжал торговать с Германией после сентября 1939 и июня 1941 года.
6. Никогда не вспоминать, что церемония передачи Бреста от Германии к СССР не была совместным парадом.
7. Никогда не вспоминать, что 1 мая на параде всегда присутствовали представители иностранных государств.
8. Никогда не вспоминать, что Англия и Франция в августе 1939 года отказались заключить антинемецкие соглашения с СССР.
9. Никогда не вспоминать, что двух дат начала чего бы то ни было не может быть с точки зрения геометрии, логики и здравого смысла — и смело рассказывать про две даты начала Второй Мировой Войны.
10. Никогда не вспоминать, что после немецкого нападения на Польшу Англия и Франция объявили войну Германии, но никак не Советскому Союзу.
11. Никогда не вспоминать, что и объявив войну Германии, Англия и Франция и пальцем ради Польши не пошевелили.
12. Никогда не вспоминать, что из себя представляла Польша к 17 сентября 1939 года.
13. Никогда не вспоминать, каким образом оказались у Польши территории, занятые советскими войсками в 1939 году.
14. Никогда не вспоминать, что у Советского Союза были свои интересы, не было друзей и он никому ничем и ничего не был обязан.
15. Никогда не учитывать мнение Черчилля, Рузвельта, Сталина, Гитлера и Лиги Наций в вопросе взаимоотношений государств в 1938–1941 годах.
16. Никогда не приводить конкретики, цифр, дат и реальных документов. Оперировать фразами «это все знают» и добавлять эмоциональную окраску в характеристики СССР.
17. Никогда не рассматривать события в целом и последовательно, но выдёргивать из них ровно один кусок, обрезая всё, что было до, после и рядом.
18. Никогда и ни при каких обстоятельствах не уточнять, кого именно и в какое время готовил Советский Союз в своих танковых и лётных школах, но всегда на это ссылаться.
19. Самое главное. Никогда не говорить подобных вещей среди людей, читавших и знающих что-то, кроме документов, найденных лично Вьятровичем лично у Вьятровича и не существующих ни в одном экземпляре.
Сообщение: 1839
Настроение: лучше всех
Зарегистрирован: 08.09.13
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской обл.
Репутация:
3
Отправлено: 29.05.17 20:47. Заголовок: Русских не победить ..
Русских не победить
Наверняка вы все видели эту фотографию. Этот снимок июля 1941 года. Очень часто ее приводят в подборках на тему Великой Отечественной войны и героизма советских солдат.
Каменистая пустыня Заполярья, десяток немецких автоматчиков окружили двух безоружных пленных красноармейцев. До смерти - те самые четыре шага. А один из наших, что повыше и в гимнастерке, стоит перед палачами - руки в боки, смотрит на них в упор с явной насмешкой...
Один человек взял и разыскал этого героя ...
Страшный фоторепортаж гулял по Интернету, пока не попал в руки мурманчанина Павла Вайгина.
- Конечно, фотографии и меня потрясли, - вспоминает он. - Еще и потому, что я местный. На снимках очень примечательный камень. Я прикинул, что за несколько десятков лет он вряд ли мог рассыпаться. На какой высоте казнили красноармейцев, я примерно понимал из документов. Взял в руки фотографии расстрела и пошел в сопки искать.
Историки и краеведы вместе с Павлом повторили маршрут 2-й горнострелковой дивизии вермахта. Сначала на автомобиле ехали по Печенегской трассе (северное направление от Мурманска до границы с Норвегией), потом от автострады двинулись пешком. Шли более 80 километров...
Переводчик из Мурманска Дмитрий Дулич, тщательно проштудировав немецкую мемуарную литературу, нашел информацию о полевом суде над двумя пленными в этих местах. Стало ясно, почему немецкие командиры решили устроить полевой трибунал.
Инициатор поисковой экспедиции Павел Вайгин
- Перейдя границу, они на высоте 122 потеряли больше, чем весь их батальон за всю польскую кампанию. В архивных документах указано, что за несколько часов боя погибло 16 немцев и еще 11 были ранены, - говорит Дмитрий. - Для них такое сопротивление русских стало шоком. Ясно, что казнь они устроили для поднятия боевого духа своих солдат.
После тяжелого горного перехода группа поисковиков вышла на высоту 122.
- Место казни мы нашли, как и ожидали, по огромному камню. За эти годы он лишь слегка надкололся, - вспоминает Павел Вайгин. - Осмотрелись, стали рассуждать: куда немцы могли деть тела после расстрела? Поблизости ровная площадка, заросшая иван-чаем. У поисковиков есть примета - там, где растет иван-чай, скорее всего, погиб человек.
Перекопав лопатами поляну, парни нашли обрывки шинели, армейский ремень, ботинки, кошелек. И медальон. Его владелец теперь известен: Сергей Макарович Корольков. Тот, что на снимках, - в шинели. Служил в хозвзводе, до войны жил в поселке Апатиты, работал на горнодобывающем предприятии. К началу войны уже обзавелся семьей, дочке шел третий год. Возможно, поэтому и заполнил свой медальон. Так поступали немногие.
- Мы слышали, что это считалось плохой приметой, - говорит Вайгин. - Из двадцати тысяч убитых бойцов, найденных в разные годы поисковиками, только у пятисот медальоны были заполнены.
В Тверской области найдены родственники Королькова. Дочь, шесть внуков, правнуки... Останки героя перевезли к ним и похоронили на деревенском мемориале.
Возможно, когда-нибудь будет назван по имени и его отчаянный товарищ, дерзко стоящий в июле 1941 года перед дулами гитлеровских автоматов и перед Вечностью.
Сообщение: 1899
Настроение: лучше всех
Зарегистрирован: 08.09.13
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской обл.
Репутация:
3
Отправлено: 22.06.17 19:11. Заголовок: ПОЧЕМУ МЫ СРАЖАЕМСЯ ..
ПОЧЕМУ МЫ СРАЖАЕМСЯ - так называется американский семисерийный фильм, снятый ещё в 1943 году
Две серии из семи посвящены России.
Янки надо объяснять всё, и очень подробно: и где это - Россия, и какая она, и как и чем там живут люди, и почему её веками пытались завоевать, и почему не завоюют...
И взгляд со стороны, рассказ для тех, кто ничего не знает - это очень интересно:
Сообщение: 2011
Настроение: лучше всех
Зарегистрирован: 08.09.13
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской обл.
Репутация:
3
Отправлено: 23.07.17 09:51. Заголовок: Ещё один чёрный миф ..
Ещё один чёрный миф о войне - "чистка городов от инвалидов, чтоб глаза не мозолили".
Статья - о реальных условиях жизни инвалидов на Валааме и в других пансионатах. Обычно вспоминают именно Валаам - удалённый и относительно холодный, дескать - "вот благодарность Родины". Но именно там Геннадий Добров создал уникальную серию портретов героев, которые без медицины, без ухода не прожили бы и нескольких месяцев. А здесь - они были живы и в семидесятых, писали воспоминания... у кого - то даже семьи получились! Особо потрясает "хор из самоваров", организованный безногим певцом...
ВАЛААМСКИЕ СПИСКИ 22 июня в 41-м началась война – и разве она окончилась?
Когда мы вспоминаем Великую Отечественную войну, в памяти предстают не только флаг над Рейхстагом, салют Победы, всенародное ликование, но и людское горе. И одно с другим никак не смешивается. Да, эта война нанесла чудовищный урон стране. Но радость Победы, осознание своей правоты и силы не должно погребаться скорбью – это было бы предательством по отношению к тем, кто отдал жизнь за Победу, кто кровью добывал эту радость.
Так я и написал недавно своему польскому приятелю: «Witek, в праздник Рождества об убитых вифлеемских младенцах не плачут. Не знаю как у вас, католиков, а у нас убиенных Иродом поминают отдельно, в четвёртый день после Рождества. Точно так же у нас не принято омрачать день Победы, для этого уместнее 22 июня – день начала войны».
Witek – это интернетовский ник польского публициста, который на авторитетном в Польше портале ведёт блог для русской аудитории. Много пишет о преступлениях советской власти, о Катынском расстреле, пакте Молотова-Риббентропа и т. д. И вот 8 мая, накануне Дня Победы, он «поздравил» россиян публикацией, которая называется так: «Куда девались фронтовики-инвалиды? К размышлению любителям шумно попраздновать».
Публикация была скомпилирована из разных русскоязычных статей. В них говорится: «В статистическом исследовании «Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооружённых сил» значится, что во время войны демобилизовано по ранению, болезни, возрасту 3.798.200 человек, из них инвалидов 2.576.000 человек. И среди них 450.000 одноруких или одноногих. Читатели постарше вспомнят, что в конце 40-х годов на улицах было много инвалидов. Наследие недавней войны… Фронтовики. Безрукие, безногие, на костылях, с протезами… Они пели и побирались, просили милостыню по вагонам и рынкам. И это могло бы породить в головах некие крамольные мысли о благодарности советского народа своим защитникам… Вдруг они исчезли. Их собрали за одну ночь – погрузили в вагоны и вывезли в «дома-интернаты закрытого типа с особым режимом». Ночью, тайком – чтобы не было шуму. Насильно – некоторые бросались на рельсы, но куда им было против молодых и здоровых? Вывезли. Чтобы не оскорбляли своим видом взоры горожан и туристов. Чтобы не напоминали о долге перед ними, спасшими всех нас.
На деле никто особо не разбирался – брали всех, кого попало, и те, у кого была семья, даже не смогли передать о себе весточку! У них отобрали паспорта и военные билеты. Исчезли, и всё. Вот там они и жили – если это можно назвать жизнью. Скорее, существование в каком-то Аиде, с другой стороны Стикса и Леты – реки забвения… Интернаты тюремного типа, откуда не было выхода. А ведь они были молодые парни, им хотелось жить! По сути дела, они были на положении заключённых… Такое заведение существовало, например, на острове Валаам. Интернаты находились в ведении МВД. Понятно, что там была за жизнь…»
Неприятно такое читать, да ещё с польскими комментариями. По-христиански мне бы надо смиренно покаяться за наших коммунистов-богоборцев: вот ведь что сотворили с инвалидами-ветеранами. Но чем больше я погружался в этот словесный поток, собранный из ручейков российской правозащитной критики, тем больше охватывало омерзение: «Что за страна СССР! Что за люди!» И коммунисты уже отошли на задний план, потому что в нормальной стране, населённой нормальными людьми, они не смогли бы творить такие злодеяния. Все виноваты! Как такое допустили русские люди?!
И вот тогда возникло у меня чувство: что-то здесь не то, некая демонизация реальности получается… Вправду ли «сотни тысяч» калек-ветеранов рассовали по тюремным интернатам? Ведь их в целом-то было не более 500 тысяч, и подавляющее большинство вернулось к семьям, работали на восстановлении страны, кто как мог – без руки или ноги. Это же в памяти народной сохранилось! И вправду ли интернаты подчинялись МВД? Там что, и охрана была? В ответ Witek смог привести лишь выдержку из доклада министра Внутренних дел Круглова от 20 февраля 1954 года:«Нищенствующие отказываются от направления их в дома инвалидов… самовольно оставляют их и продолжают нищенствовать. Предлагаю преобразовать дома инвалидов и престарелых в дома закрытого типа с особым режимом». Но из этого никак не следует, что предложение о «режимности» было удовлетворено. Министр исходил из своей, сугубо ведомственной, точки зрения, но решение принимал не он. А вот что действительно следует из этой записки, так это что до середины 50-х годов никакой «режимности» в интернатах для инвалидов не было. Правозащитники же наши толкуют про конец 40-х годов, когда инвалидов «рассовали по тюрьмам».
На пароходе в Горицы Миф о тюремных интернатах для ветеранов-инвалидов появился не сразу. По всей видимости, всё началось с таинственности, что окружала инвалидный дом на Валааме. Автор знаменитой «Валаамской тетради» экскурсовод Евгений Кузнецов так и писал:
«В 1950 году по указу Верховного Совета Карело-Финской ССР образовали на Валааме и в зданиях монастырских разместили Дом инвалидов войны и труда. Вот это было заведение! Не праздный, вероятно, вопрос: почему же здесь, на острове, а не где-нибудь на материке? Ведь и снабжать проще, и содержать дешевле. Формальное объяснение – тут много жилья, подсобных помещений, хозяйственных (одна ферма чего стоит), пахотные земли для подсобного хозяйства, фруктовые сады, ягодные питомники. А неформальная, истинная причина – уж слишком намозолили глаза советскому народу-победителю сотни тысяч инвалидов: безруких, безногих, неприкаянных, промышлявших нищенством по вокзалам, в поездах, на улицах, да мало ли ещё где. Ну, посудите сами: грудь в орденах, а он возле булочной милостыню просит. Никуда не годится! Избавиться от них, во что бы то ни стало избавиться. Но куда их девать? А в бывшие монастыри, на острова! С глаз долой – из сердца вон. В течение нескольких месяцев страна-победительница очистила свои улицы от этого «позора»! Вот так возникли эти богадельни в Кирилло-Белозерском, Горицком, Александро-Свирском, Валаамском и других монастырях…»
То есть удалённость острова Валаам вызвала у Кузнецова подозрение, что от ветеранов хотели избавиться: «В бывшие монастыри, на острова! С глаз долой…» И тут же к «островам» он причислил Горицы, Кириллов, д. Старая Слобода (Свирское). Но как, например, в Горицах, что в Вологодской области, можно было «упрятать» инвалидов? Это же большой населённый пункт, где всё на виду.
Защитник Невской Дубровки Александр Амбаров дважды во время бомбёжек был заживо погребён (рисунок Г. Доброва)
Эдуард Кочергин в «Рассказах питерских островов» описывает, как в начале 50-х ленинградские бомжи и бомжихи (в том числе гулящие бабы, так сказать «низы общества») провожали в интернат своего весёлого собутыльника и запевалу Васю Петроградского – бывшего матроса Балтийского флота, потерявшего на фронте обе ноги. На обычный пассажирский пароход сажали его собесовские чиновники (которые и заставили отправиться в интернат) и толпа друзей. На прощание «отутюженному и нафабренному Василию» вручили подарки на память – новый баян и три коробки любимого им «Тройного» одеколона. Под игру этого баяна («Любимый город может спать спокойно…») пароход и отчалил в Горицы.
Далее хотелось бы привести большую цитату – потому что про «Валаамскую тетрадь» Е. Кузнецова многие знают, а это свидетельство Э. Кочергина оказалось втуне:
«Самое потрясающее и самое неожиданное, что по прибытии в Горицы наш Василий Иванович не только не потерялся, а даже наоборот – окончательно проявился. В бывший женский монастырь со всего Северо-запада свезены были полные обрубки войны, то есть люди, лишённые абсолютно рук и ног, называемые в народе «самоварами». Так вот, он со своей певческой страстью и способностями из этих остатков людей создал хор – хор «самоваров» – и в этом обрёл свой смысл жизни. Начальница «монастыря» и все её врачи-санитары с энтузиазмом приветствовали инициативу Василия Ивановича, а на его одеколонное выпивание смотрели сквозь пальцы. Сёстры-санитарки во главе с врачихой по нервам вообще боготворили его и считали спасителем от страстных посягательств несчастных молодых мужских туловищ на их собственные персоны.
Летом дважды в день здоровые вологодские бабы выносили на зелёно-бурых одеялах своих подопечных на «прогулку» за стены монастыря, раскладывая их среди заросшей травою и кустами грудине круто спускавшегося к Шексне берега… Самым верхним клали запевалу – Пузырька, затем – высокие голоса, ниже – баритон, а ближе к реке – басы.
На утренних «гуляниях» происходили репетиции, и между лежащими торсами, в тельнике, на кожаной «жопе» скакал моряк, уча и наставляя каждого и не давая никому покоя: «Слева по борту – прибавь обороты, корма – не торопись, рулевой (Пузырёк) – правильно взял!» Вечером, когда у пристани внизу пришвартовывались и отчаливали московские, череповецкие, питерские и другие трёхпалубные пароходы с пассажирами на борту, «самовары» под руководством Василия Петроградского давали концерт. После громогласно-сиплого «Полундра! Начинай, братва!» над вологодскими угорьями, над стенами старого монастыря, возвышавшегося на крутизне, над пристанью с пароходами внизу раздавался звонкий голос Пузыря, а за ним страстно-охочими голосами мощный мужской хор подхватывал и вёл вверх по течению реки Шексны морскую песню:
Раскинулось море широко, И волны бушуют вдали… Товарищ, мы едем далёко, Подальше от этой земли…
А хорошо прикинутые, сытые «трёхпалубные» пассажиры замирали от неожиданности и испуга от силы и охочести звука. Они вставали на цыпочки и взбирались на верхние палубы своих пароходов, старясь увидеть, кто же производит это звуковое чудо. Но за высокой вологодской травою и прибрежными кустами не видно обрубков человеческих тел, поющих с земли. Иногда только над верхушками кустов мелькнёт кисть руки нашего земляка, создавшего единственный на земном шаре хор живых торсов. Мелькнёт и исчезнет, растворившись в листве. Очень скоро молва о чудесном монастырском хоре «самоваров» из Гориц, что на Шексне, облетела всю Мариинскую систему, и Василию к питерскому титулу прибавили новый, местный. Теперь он стал зваться Василием Петроградским и Горицким.
А из Питера в Горицы каждый год на 9 мая и 7 ноября присылались коробки с самым лучшим «Тройным» одеколоном, пока майской весною 1957 года не вернулась посылка на Петроградскую сторону «за отсутствием адресата»».
Как видим, никакой «тюрьмы» в Горицах не было, и «обрубков войны» не прятали. Чем спать под забором, уж лучше пусть живут под медицинским надзором и уходом – такова была позиция властей. Спустя время в Горицах остались только те, от кого отказались родственники или кто сам не пожелал явиться к жене в виде «обрубка». Тех же, кого можно было подлечить, лечили и выпускали в жизнь, помогая с трудоустройством. Сохранился горицкий список инвалидов, вот беру из него не глядя первый попавшийся фрагмент:
«Ратушняк Сергей Сильвестрович (амп. культ. правого бедра) 1922 ИОВ 01.10.1946 по собственному желанию в Винницкую область.
Ригорин Сергей Васильевич рабочий 1914 ИОВ 17.06.1944 на трудоустройство.
Рогозин Василий Николаевич 1916 ИОВ 15.02.1946 выбыл в Махачкалу 05.04.1948 переведён в другой интернат.
Рогозин Кирилл Гаврилович 1906 ИОВ 21.06.1948 переведён на 3 группу.
Романов Пётр Петрович 1923 ИОВ 23.06.1946 по собственному желанию в г. Томск».
Есть и такая запись: «Савинов Василий Максимович – рядовой (остеопар. пр. бедра) 1903 ИОВ 02.07.1947 исключён за длительную самовольную отлучку».
«Расставались со слезами» Эти горицкие списки нашёл в Вологде и Череповце (туда был переведён инвалидный дом) генеалог Виталий Семёнов. Он же установил адреса других интернатов в Вологодской области: в посёлке Прибой (Николоозёрский монастырь) и под городом Кирилловом (Нило-Сорская пустынь), куда из Гориц привозили самых тяжких. В пустыни до сих располагается неврологический диспансер, причём там сохранились две церкви, игуменский корпус и келейные корпуса (см. Покров над Белозерьем в № 426 «Веры»). Такой же интернат располагался в п. Зелёный берег (Филлипо-Ирапский монастырь), что близ села Никольское на реке Андога (см. Филипп, утешитель души в № 418 «Веры»). В обеих названных обителях, как и в Горицах, мне доводилось бывать. И ведь не пришло в голову о ветеранах расспрашивать. А Виталий Семёнов продолжает «копать»…
Совсем недавно, в мае 2012 года, он получил электронное письмо от школьницы из села Никольское. Старшеклассница Ирина Капитонова восстановила 29 фамилий из пациентов андогского дома инвалидов и записала воспоминания более десятка людей, работавших в инвалидном доме. Вот некоторые отрывки:
Неизвестный солдат. 1974 г. (коллаж автора с рисунка Г. Доброва)
«Рядом с кельями на улице был обстроен навес на свежем воздухе. Неходячих инвалидов в благоприятные дни на раскладушках выносили на свежий воздух. Инвалидам оказывалась систематическая медицинская помощь. Заведующей медпунктом работала фельдшер Смирнова Валентина Петровна. Её направили сюда после окончания Ленинградского медицинского училища при институте Мечникова. Валентина Петровна жила в 12-метровой комнате рядом с инвалидами. В трудную минуту всегда приходила на помощь.
Ежедневно в 8 ч утра медицинские работники делали обход инвалидов по палатам. Часты были и ночные вызовы. За лекарством ездили в Кадуй на лошади. Медицинскими препаратами снабжали регулярно. Кормили 3 раза и ещё выдавали полдник ежедневно.
При доме инвалидов содержали большое подсобное хозяйство… Рабочих в подсобном хозяйстве было немного. Им охотно помогали инвалиды. По словам бывшей рабочей Волковой Александры (1929 г. р.), инвалиды были работящими. На территории была своя библиотека. Привозили для инвалидов фильмы. Те, кто мог, ходили на рыбалку, за грибами и ягодами. Вся добытая продукция шла к общему столу.
Инвалидов никто из родственников не навещал. Трудно сказать: то ли они сами не хотели быть обузой, то ли родственники не знали места их пребывания. Многим инвалидам удалось обрести семью. Молодые женщины Зелёного берега и из близлежащих деревень, потерявшие своих женихов на войне, соединяли свою судьбу с инвалидами из Зелёного берега…
По словам респондентов, многие курили, а спиртным не увлекались. Справиться с физическими и душевными ранами помогал труд. Об этом свидетельствуют судьбы многих из них. Забоева Фёдора Фёдоровича, инвалида 1-й группы без ног, хорошо знавшие его называли «человеком-легендой». Его золотые руки умели делать абсолютно всё: портняжничать, шить и ремонтировать обувь, убирать урожай на колхозных полях, разделывать дрова…
Просуществовал дом инвалидов до 1974 года. Инвалиды расставались с Зелёным берегом и друг с другом тяжело, со слезами. Это свидетельствует о том, что здесь им было комфортно».
Все эти сведения переправил я польскому публицисту, мол, не надо мазать чёрной краской советское время – нормальные люди там были, добрые и отзывчивые, своих ветеранов уважали. Но оппонент мой не сдавался: «А как же «Валаамская тетрадь», ты не веришь Кузнецову?» И снова Кузнецова цитирует – как ветераны голодали, овощей им не хватало:
«Я видел это своими глазами. На вопрос кому-либо из них: «Что привезти из Питера?» – мы, как правило, слышали: «Помидорку бы и колбаски, кусочек колбаски». А когда мы с ребятами, получив зарплату, приходили в посёлок и покупали бутылок десять водки и ящик пива, что тут начиналось! На колясках, «каталках» (доска с четырьмя шарикоподшипниковыми «колёсами»), на костылях радостно спешили они на поляну у Знаменской часовни, там рядом была тогда танцплощадка. Для безногих инвалидов! Додуматься только! И был здесь же пивной ларёк. И начинался пир. По стопарику водки и по стопарику же ленинградского пива. Да если это «прикрыть» половинкой помидорки да куском «Отдельной» колбаски! Бог мой, вкушали ли изощрённейшие гурманы подобные яства! И как оттаивали глаза, начинались светиться лица, как исчезали с них эти страшные извинительно-виноватые улыбки…»
Ну что тут скажешь? Кузнецов ещё студентом стал подрабатывать на Валааме экскурсоводом с 1964 года. В ту пору, да и позже, «колбаску» только в Ленинграде да Москве можно было свободно купить. Значит ли это, что инвалиды голодали?
Честно сказать, задели меня слова Witeka. Ведь Валаам очень близок мне. Туда в командировку от петрозаводской газеты «Комсомолец» я приезжал ещё в 1987 году. Инвалидный дом не застал – его три года как перевели на «большую землю», в п. Видлица. Но пообщаться с одноруким ветераном довелось. Три ночи провёл я в конторе лесхоза (на острове были лесхоз и леспромхоз), а там рядышком находилась пасека. Вот при этойпасеке и жил инвалид, пожелавший остаться при своих пчёлах. Глядя на него, мне как-то в голову не пришло расспрашивать об «ужасах» инвалидного дома – такой светлый, умиротворённый старик. Только одно его огорчало. Показывал он мне пчёлок и предлагал: «Старый я, помощника нет, оставайся». И помнится, я всерьёз подумывал: а может, плюнуть на всё и остаться на острове?
Делюсь этим воспоминанием со своим оппонентом, он в ответ – «Значит, Кузнецову не веришь. А своим священникам веришь? Год назад на Валааме установили крест-памятник на кладбище ветеранов-инвалидов, после панихиды было сказано…» И цитирует:«Это люди, получившие тягчайшие увечья в Великой Отечественной войне. Многие из них не имели рук и ног. Но более всего, наверное, они испытывали муки от того, что Родина, за свободу которой они отдали своё здоровье, не сочла возможным сделать ничего лучшего, как отправить их сюда, на этот холодный остров, подальше от общества победителей… Условия их жизни здесь мало чем отличались от лагеря: они не имели возможности передвижения, они не имели возможности поехать к своим родным, близким. Они здесь умирали – скорбно почили, как мы только что слышали в молитве за упокой. То, что произошло на Валааме… – это ещё одна малоизвестная история, связанная с войной…»
Да, уел меня польский приятель. Даже и не знал, что ответить.
А вот ссылка на рисунки Доброва. Жаль, здесь только рисунки, но если чуть порыться ... каждый из этих людей - герой такой, что никаким Рэмбо и не снилось!
Сообщение: 2068
Настроение: лучше всех
Зарегистрирован: 08.09.13
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской обл.
Репутация:
3
Отправлено: 08.08.17 22:44. Заголовок: Это некий тектоничес..
Это некий тектонический сдвиг: раньше на злобную брехню либералов люди отвечали многословно и доказательно - с цифрами, датами, фактами ...
Теперь поняли: противнику лишь бы плюнуть. Может, ему за это ещё и платят- сдельно, по количеству плевков? Значит - нечего расходоваться. Надо просто высмеивать.
Сообщение: 2096
Настроение: лучше всех
Зарегистрирован: 08.09.13
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской обл.
Репутация:
3
Отправлено: 22.08.17 00:12. Заголовок: Народный художник Бе..
Народный художник Белоруссии Михаил Савицкий был предан анафеме коллегами за эту картину:
Что не устроило? А шестиконечная звезда на груди у капо: ах, антисемитизм! Художник ответил, что капо в этой куче окажется следующим - хоть унижайся он, хоть не унижайся. Объяснений не приняли. Заставили - таки замазать - получился невнятный треугольник.
Ну вот на документальной фотографии гордые шляхтичи сохраняют в светлых ликах полное достоинство - а какая разница?
(Фотография "шляхтичей", которые держат длинными клещами распластанный на полу труп еврея, увы, пропала. Вставлю лучше ещё две картины Савицкого)
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 51
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет