Отправлено: 09.04.17 18:40. Заголовок: Соцреализм?

Сегодня в школе делают вид, что никакой "советской литературы" просто не было.
Была "русская литература ХХ века".

Так ли это?

 Отправлено: 09.04.17 19:25. Заголовок: Нам так хочется виде..

Нам так хочется видеть свою историю непрерывной, что невольно ищем подтверждение этой "однородности-неразрывности-преемственности". Разве мало авторов работавших, на радость соотечественникам, и до революции, и после?

Но если "словесность" - дело государственное, если у государства есть политика в области культуры, литература станет отражением политики. Неизбежно.

И проще всего проследить эту связь, сравнив системы запретов, табу, гласных и негласных.

Заказ "на историю", создание Гос.мифа - это было, вероятно, всегда. Цензура, отслеживающая расхождения с "генеральной линией", старше книгопечатания. Даже в пещере у костра кто бы позволил первобытному охотнику восхвалять соседнее племя, унижая своё? Вмиг отцензурили бы дубиной!

Но только в XIX столетии формула "Православие-самодержавие-народность" определила тот круг тем, которого "всеохватная" русская литература не должна была касаться.
Так усомниться в лучезарности Самодержавия было рискованно, мягко говоря. А то, что в сказках цари не идеальны - так ведь на их место всегда найдётся замечательный Иванушка, царь благородный, разумный, бесстрашный... на троне должно быть Совершенство, и лишь при этом условии имеет смысл монархия. Глас народа!

Православие? Пропаганда любой другой религии пресекалась, а "пропагандой"могли счесть и вещи, на наш сегодняшний взгляд невиннейшие. Например, рассказ о свадьбе русской с татарином или с евреем. Это называлось... совращением! Даже сказка "о попе и его работнике Балде" не была напечатана, даже "Очерки Бурсы" Помяловского изымались из библиотек "для народа". И "Демон" Лермонтова впервые увидел свет лишь через двадцать лет после гибели поэта.

В чём же должна была выражаться "народность"? В строго дозированном образовании для народа. Ровно в таком, чтобы не разрушить его "исконные начала". "Азиатчина" представлялась сплошной дикостью, "европейскость" - сплошной идеологической диверсией.

И незашоренному мышлению русского читателя представлялось "передовым и прогрессивным" любое произведение, нарушающее хотя бы один из этих суровых запретов.

Но революция в общественных отношениях стала прологом и к революции в литературе.

 Отправлено: 09.04.17 20:42. Заголовок: И с самого начала, е..

И с самого начала, ещё до всех писательских съездов, важнейшим принципом новой литературы стал интернационализм. Признание равной ценности литератур на 88 языках коренных народов России. Разумеется, при ведущей роли русского.

А ведь для того, чтобы обеспечить реальное "равноправие", надлежало не только перевести на русский "Манас" и "Рубайат", "Кобзаря" и "Калевалу", но и открыть, записать эпос тех племён, у которых и письменности-то не было. Спасти от забвения, например, ненецкие сказания о... наступлении на сушу Великого Ледника!



Но и это - полдела. Следующим шагом стали новые алфавиты, школы на языках национальных окраин, всемерная поддержка национальных писателей-поэтов, и наконец, создание школы художественного перевода.

А поскольку всё это происходило до рождения большинства людей, ныне живущих, нам трудно себе представить, что в "досоветской" литературе просто не могло быть ни Ходжи Насреддина, ни Андриеша, ни Айоги, ни Алдара-Косе. Это же всё бывшие "дикость и азиатчина"!
И точно так же не пришли бы к читателю ни Расул Гамзатов, ни Юрий Рытхеу, ни Чингиз Айтматов, ни Фазиль Искандер... и многие, многие ещё, без которых невозможно представить себе наш двадцатый век.

"Мои стихи сделал переводчик!" - скромно пошутил Расул. "Доля шутки". Никакой переводчик, будь он хоть ювелиром созвучий, не вложит в стихи смысл, содержание, которых там не было изначально.
"Мне кажется порою, что джигиты,
С кровавых не пришедшие полей,
В могилах братских не были зарыты,
А превратились в белых журавлей"...

Переводчик с разрешения автора заменил "джигиты" на "солдаты" - и песня далеко перешагнула национальные рамки. Но можно ли сомневаться, "кто сделал стихи"?
И как ни восхищался Расул "сепаратистом" Шамилем, а очень хорошо сознавал, какой народ и какой язык открыл путь в Большую Литературу и ему самому, и бОльшей половине Союза Советских писателей!

А из утверждения интернационализма следует и один из самых суровых запретов: национализм. Любое утверждение достоинства своего народа засчёт другого.
Нет, темы национальной вражды поднимались, но ... романтический погромщик? Отважный террорист? Великий укр? Лесной брат - носитель цивилизации?
Этого в советской литературе просто не могло быть. А если появлялось - произведение просто объявлялось антисоветским.

 Отправлено: 10.04.17 18:41. Заголовок: Выстраивая новую лит..

Выстраивая новую литературу, надо было срочно решить, как быть с религией? Казалось бы, от интернационализма один шаг до современного мультикультуризма - признания равной ценности всех культур и всех религий? Увы, опыт сегодняшней Европы нам подсказывает, что мультикультуризм - это путь в никуда. Просто потому, что ни одна конфессия не признает другую равной себе - каждая считает обладательницей Истины именно себя.

Но в 1918 году просто отделили "церковь от государства и школу от церкви". И терпеливо разъясняли горячим комсомольцам, что счастливые люди в церковь не ходят! Хотим одолеть реакционное мировоззрение - надо сделать людей счастливыми. Самим.
И литература приняла на себя негласное обязательство по возможности вообще не касаться религии. Там же, где такое "касание" оказывалось необходимым, любой поп, мулла, шаман или брахман обязан был оказаться жуликом. А рядовой верующий - человеком честным, в смысле, честно заблуждающимся.



Прокрустово ложе для писателя? Нет, если и при этих условиях возможен Ильф-Петровский отец Фёдор. Ещё никто не сказал, что о нём скучно читать, и даже не упрекнули авторов в идеологической ангажированности. А Белый шаман Пойген из романа Николая Шундика? Его открытость новым идеям, новой жизни вообще помогла выжить целому посёлку, затерянному в снегах Чукотки. Только "шаманизм" в новой реальности оказался лишним...
Детская же литература была принципиально безрелигиозной.

Сегодня, почти сто лет спустя, приходится слышать недоумённые вопросы, почему было не поискать общий язык? Вот ведь Куба избежала внутренних потрясений потому, что Фидель Кастро никогда не ссорился с церковью. Это в 1918 году нам надо было брать пример с Фиделя?!
Но на этот трудный вопрос есть простой ответ: церковь в Латинской Америке "красная". Движение "Красных падре" на стороне своих народов. Наша же церковь была "белой", т.е. по состоянию на 20-е годы это - побеждённый классовый враг.

Досадно. Не только сейчас, но и тогда многие понимали неизбежность потерь. Когда Корней Чуковский в Эрмитаже увидел, что школьники даже не задают вопросов про Адама и Еву, о Работниках на винограднике, о Блудном сыне, он задумал и написал книгу "Вавилонская башня" - пересказал библейские сюжеты, смысл которых выходит далеко за рамки религии.
Но увы, книга пролежала "в столе" несколько десятилетий - её сочли "пропагандой религиозных предрассудков"!

***

Что касается сферы интимной - в литературу она не проникла. Не допустили. Просто потому, что считали дурновкусием.
Это пусть р-р-революционеры сочиняют теории о "стакане воды", а русская классика, не сговариваясь с пуританами, следовала их принципу: "Намёка - достаточно, кто может - тот поймёт. А кто не может - тому это просто не нужно". И не найдёшь у нас "взрослой" книги, которую было бы стыдно дать детям. Потому, что "интимности" - тема литературы специальной, медицинской. Или научно-популярной. Не художественной!
Запрет на изображение любых извращений - это даже не оговаривалось.

Набоковская "Лолита" не могла стать фактом советской литературы. Цензура - ущемление и вообще тоталитаризм? Г-м-м... Ровесницы Лолиты у нас носили красные галстуки и жили совершенно другими интересами.

Что же именно предложено было подростку?

 Отправлено: 11.04.17 19:52. Заголовок: Героика и романтика ..

Героика и романтика революции, научного поиска, покорения природы, прорыва в будущее - всё это вплотную смыкалось с западноевропейским неоромантизмом. "Классовый подход" выражался лишь в том, что сколько-нибудь положительный персонаж не мог быть "белым". Колеблющимся - мог. Как шолоховский Григорий Мелехов.

Но если в "Красных дьяволятах", или в "Как закалялась сталь", или даже в "Трёх толстяках" партийная принадлежность - необходимая составляющая образов, то в "Земле Санникова", например, читатель вряд ли вспомнит, кто из персонажей - беглый каторжник, пострадавший за идею. Потому, что роман совсем не о политике. Что не мешало ему быть захватывающе интересным - и оказаться вечно современным.
А к середине 30-х лет была "реабилитирована" отечественная история - и рассказы, повести, романы о славном прошлом, о подвигах воинов и землепроходцев, о высочайших взлётах человеческого духа - убедили юное поколение в том, что история началась не с их родителей, а гораздо раньше. Но так оказалось даже интереснее: пионеры почувствовали себя наследниками славы. "Внуки Суворова, дети Чапаева".



А вот современность казалась материалом для сатир и комедий. "Двенадцать стульев", "Иван Васильевич", рассказы Зощенко - это тоже правда. С этим никто и не спорил, вопрос был в другом: останется ли навоз навозом, или из него вырастет будущее, о котором пока можно только мечтать?

Изящество и остроумие спасли от запрета книгу Ильфа и Петрова несмотря на то, что их ответ на вопрос очевиден: "Нет. Это не та почва, на которой может что-то вырасти". Аркадий Аверченко был куда категоричнее, но и его печатали: талант! А талант был всё-таки главным пропуском в литературу.

***
О системе поиска и воспитания талантов следует сказать особо: при каждой редакции, при каждом крупном предприятии создавались лит.объединения. Любой, кто написал нечто, по его мнению, заслуживающее внимания, мог прийти туда и прочитать своё творение десятку-другому слушателей. И если это были "стихи" типа "Красным флагом стелется душа моя, землю всю собою окутываЯ", такому "Незнайке" местный поэт "Цветик" всегда мог рассказать, что такое рифма, размер, стиль... Сложно? Правила сковывают полёт мысли? Вряд ли тогда вам вообще стоит писать.

А тот, чьи стихи нравились, мог представить одно (для начала только одно) для участия в одном из ежегодных альманахов, публиковавших первые опыты начинающих поэтов. Потом - лит. институт, сотрудничество в журналах...
Вступление в Союз Писателей - это уже казалось прижизненным вознесением на Олимп, ведь это - льготы и привилегии, квартира и дача, поездки по стране и за рубеж с просветительской миссией, бронь в случае войны, и тиражи, тиражи... так иронически расписал писательскую жизнь Булгаков в "Мастере и Маргарите". Шарж недалёк от истины: профессия стала одной из самых престижных.

"Обычный-типичный" поэт - существо, житейски неприспособленное. Но даже тогда никто всерьёз не предлагал поставить поэта к станку, чтобы сочинял в свободное время. Многим, очень многим писательские пайки и дачи позволили не бороться за кусок, остаться поэтами.

***

 Отправлено: 13.04.17 12:24. Заголовок: Подводя итоги первог..

Подводя итоги первого десятилетия новой литературы, Алексей Толстой метко назовёт его "эпохой дилетантов". Ироническое "дилетант" и высокое "эпоха" оказались в нём не просто совместимы - неразрывны!

В профессию пришли те кто, при других обстоятельствах, скорее всего, никогда и не взялся бы за перо. Подтолкнула сама жизнь, вставшая на дыбы: события сменяли друг друга с такой скоростью, были столь невероятны, что юное поколение ощутило настоятельную потребность записать. Зафиксировать. Задокументировать - а то ведь потомство не поверит, что всё это БЫЛО!

А недостаток писательского мастерства с лихвой компенсировался уникальностью содержания.

Первопроходцами, как везде и всегда, оказались поэты. Тихонов, Светлов, Багрицкий, Шведов, Твардовский...
Проза, как традиционно считается, результат осмысления, и пишут её тогда, когда непосредственные впечатления улягутся, "отстоятся". Но это был не тот случай! проза начинающих авторов (дебютные произведения!) пошла не просто потоком - половодьем: Шолохов, Пантелеев, Олеша, Ильф и Петров, Фурманов, Островский, Бляхин, Беляев, Неверов, Гайдар...
Все вместе они создали портрет эпохи, неспособный ни "устареть", ни поблёкнуть.
Поэтому так противно читать в предисловии к новому изданию Булгакова, что "продолжатель традиций благополучно пережил смерть так называемой "советской литературы". При всём уважении к Михаилу Афанасьевичу - в начале своего пути он был одним из многих, из того же поколения дилетантов. Интересно, что он сам бы ответил такому автору предисловия?

А вот научное направление, казалось, шагало "не в ногу" с эпохой. Но ведь не отставало - опережало! И это при том, что авторы, в большинстве своём, были "старорежимными профессорами". Циолковский пишет фантастическую повесть "Вне Земли", Обручев - "Плутонию" и "Землю Санникова", Линчевский - "Листы каменной книги", Лурье - "Письмо греческого мальчика"... Первые повести Беляева ("Голова профессора Доуэля", например) критика назовёт "фантастикой с оттенком патологии" - а они окажутся просто прогнозом...



Давно ли для "типичного русского" мир оканчивался за околицей родного села - но к нему пришла КНИГА. Мир оказался неизмеримо огромным, многомерным - космос, история, глубины атома и океана...



И не указы "сверху" сформировали новую "триаду" - партийность, народность, социалистический реализм. Первому съезду Союза Писателей (1934 год) осталось лишь оформить те требования к литературе, которые выдвинула сама жизнь.
Партийность - взгляд на действительность только с позиций передового класса, и только в целях созидания. Отрицание "общечеловеческих ценностей"? Да. Но не будем забывать, что об этих ценностях человечество всерьёз задумалось лишь после первых атомных бомбардировок. А тогда казалось аксиомой, что не может быть общих интересов у раба и рабовладельца, грабителя и ограбленного. "Общечеловеческие" - это считалось лишь лицемерным обозначением ценностей государства, лучше других вооружённого, и от этого особо наглого.
Народность - обязанность для писателя знать своего читателя, поддерживать с ним обратную связь, учитывать его запросы, служить его развитию,умственному и нравственному.
Социалистический реализм - изображение действительности в развитии, иными словами, понимание причинно - следственных связей в природе и обществе. Ведь тот, кто верно понимает настоящее, может, не будучи пророком, предсказать будущее.

Эти принципы могут нравиться или не нравиться, но перечёркивание их означает конец литературы. Нет, писать люди не перестанут, не перестанут и рождаться таланты, но найдёт ли писатель своего читателя?
Ведь читателю, да и обществу в целом, литература нужна, как единое интеллектуальное пространство, связывающее поколения, как цемент нации.

Конец.

 Отправлено: 18.04.17 16:15. Заголовок: Двадцатые годы двадц..

Двадцатые годы двадцатого века - это ещё и годы рождения детской литературы. Полноценной, со всеми видами и жанрами: лирикой и эпосом, романом, повестью, пьесой и рассказом, с поэмой, сказкой и песней.

Первое в мире (!) издательство литературы для малышей и подростков, газеты и журналы на языках всех республик, система поощрений для авторов, пишущих для детей "как для взрослых, только лучше"!
Как это? Система запретов и предписаний не отличалась от взрослой ничем, но самым строгим полагали запрет... на скуку. Считалось, что автору необходимо и достаточно помнить собственное детство: тогда он не будет писать, обращаясь к каким-то воображаемым "примерным деткам". Непременно вспомнит, что знал он в те годы меньше, но чувствовал острее. И едва ли не самым постоянным из чувств была жажда справедливости.

Но ведь и до того, как государство озаботилось воспитанием собственного будущего, дети читали? О круге чтения приличных детей из интеллигентного семейства нам рассказал Лев Кассиль в своей повести "Кондуит и Швамбрания". У него там на острове Лукоморье живут "вне времени и сюжетов" Принц и Нищий, Макс и Мориц, Бобус и Бубус, Том и Гек, Оливер Твист, дети капитана Гранта, лорд Фаунтлерой, Нат Пинкертон и Шерлок Холмс, Робинзон и дон Кихот... Если и есть здесь персонажи книг, написанных специально для детей - ни один из них не русский. А Три богатыря и Конёк - горбунок - это писалось не для детей...

Юные читатели просто выбирали из взрослых книг то, что им было интересно. Доступно.

 Отправлено: 21.04.17 10:28. Заголовок: И вот тут становится..

И вот тут становится досадно: что ж это наши уважаемые классики так беспробудно серьёзны, почему они писали только и исключительно для взрослых? Специально для детей написано так мало, да и то половина коротенького списка - это учебные тексты для начальной школы! "Азбука" Толстого, "Живое слово" Ушинского да, к сожалению, забытые ныне "интересные учебники" Водовозовой.
Детские, но при этом - полноценные рассказы и повести были единичны. Трудно вспомнить кого - нибудь кроме Станюковича с его "Максимкой" и "Севастопольским мальчиком".
Хотя... а Чарская? О, Лидия Андреевна, обожаемая всеми гимназистками! Можно относиться иронически, но школьная и историческая повесть были введены в обиход подростка именно ею. Ещё повести Маргариты Ямщиковой хороши настолько, что и сегодня их можно брать в образец, а ведь некоторые из них написаны до революции. И... всё?! ВСЁ. Авторы назидательных рассказиков не в счёт.

Остальное - переводы. Причём такие, что переводами их можно назвать лишь с большой натяжкой. Это были пересказы, и весьма вольные: с сокращениями, пропусками целых сюжетных линий, с вымарыванием всего, что пересказчик находил неудобным для приличных детей, с изменёнными окончаниями...

***
Сделав образование обязательным, новая власть сделала и следующий шаг: дала в руки ребёнку КНИГУ.

Это сейчас мы можем наивно полагать, что Маршак, Чуковский, Житков так и родились детскими писателями, такие вот у них талант и призвание. Но ведь в начале своего писательского пути они были людьми солидными, "нормальными" переводчиками, поэтами, литературными критиками... и лишь в зрелые годы резко "помолодели".
А самой первой детской поэмой стал "Крокодил" - сказка, которой Чуковский развлекал больного сынишку. Назавтра сам забыл, и как хорошо, что мальчуган всё-всё запомнил, и продиктовал!
Сказка для озорников, едва ли совместимая с приличным воспитанием времён розовых детских...

***
Но проторённый путь ещё долго казался самым надёжным. Почему бы не пересказать то, что проверено, что нравится многим и многим детям Италии, Англии, Америки? И пересадка на русскую почву "импортных" сюжетов дала плоды весьма неожиданные: "Доктор Айболит", "Буратино", "Волшебник Изумрудного города". Очень интересно сравнивать эти книги с первоисточниками - ведь у "наших" получилось лучше! Или по крайней мере "совсем иначе". Настолько, что "пересказы" оказались произведениями оригинальными, разве что с использованием готовых образов.
А великан - это готовый образ? Как будто да - ведь они есть в сказках всех народов. Но великан с нашего двора? Комсомолец?! "Дядя Стёпа" - поэма, которая сделала автора, Сергея Михалкова, любимцем детворы задолго до его официальной громкой славы.

Неподнятой целиной оставался фольклор. Причём не столько былины да старины, сколько народное творчество последних двух столетий. "Уральские сказы" Бажова стали открытием Урала не только для детей. Для всех.

Параллельно - театр. "Двенадцать месяцев", "Кошкин дом",
Не боялись авторы и крупной формы. "Три толстяка" Олеши - это роман для детей.

***
Приветствуя съезд писателей, пионеры дали наказ, а точнее попросили: "Расскажите о своём детстве! Интересно же - ведь это было ещё до революции!" Для двенадцатилетних это - если не в соседстве с динозаврами, то уж точно как "до нашей эры".

И на свет одна за другой появляются повести, общая тема которых - дореволюционное детство. В них нет ни слезливых вздохов о царящей кругом "несчастности", ни назидательности: "Цените, детки, как вам повезло родиться в счастливое время". Не потому только, что авторы талантливы, но прежде всего потому, что они честны. И писали они не о "детях вообще", а конкретно о себе, своих семьях, своих друзьях и соседях, своей школе... Несправедливости были, но борьба с ними - занятие увлекательнейшее для подростка. И ведь победили, раз стали писателями! "Серебряный герб" Чуковского, "Белеет парус одинокий" Катаева, "Кондуит и Швамбрания" Кассиля - книги на все времена.

И совсем неожиданно в этом ряду оказалась Александра Бруштейн. Скромный автор пьес для детского театра, она считалась крепким "середнячком", звёзд с неба не хватала. Но написанная ею уже на седьмом десятке трилогия "Дорога уходит в даль" сразу выдвинула её в первый ряд нашей детской литературы. И только ли детской?
"Дорога"... - это тоже рассказ о том, как бабушка была девочкой. О жизни, которую уже мало, кто помнил, а школьники не могли себе и представить.

Но и современность становилась "историей", эпосом прямо на глазах. И вручить детям книги о современности - значило выиграть битву за будущее.

Осенью 1922 года в кабинет командарма Фрунзе вошёл растерянный молодой человек:
- Меня списали из армии по здоровью... но я не хочу, да и не умею заниматься ничем другим... без красной армии мне и жить незачем.
С интересом расспросил Фрунзе о боевом пути красного командира. Уже в 17 парнишка командовал полком! Его рассказ хотелось записать...
- А стихи вы пишете?
- Пишу, но не печатал...
- Есть для вас должность, есть. Вы можете стать командармом армии будущего. Мы не знаем, сколько лет передышки нам дают враги, но война будет. Если бы вы, писатели, смогли воспитать поколение для войны, поколение победителей!..

Так Голиков Аркадий из Арзамаса стал писателем Гайдаром. Крупнейшим явлением литературы для "детей на выходе из детства".
Его "Школа" - может быть, самая жестокая книга о взрослении. Четырнадцатилетний солдат осознанно рискует быть убитым - и убивает сам. Ни азарта, ни ликования - просто будни войны. Враг, с которым невозможно договориться, подлежит уничтожению. Точка.
Но какая светлая, искренняя вера в Настоящую Жизнь, которая непременно наступит, как только будет очищен от нечисти общий дом - Россия!

"Школа", переведённая на язык сказки - это "Мальчиш Кибальчиш". А ещё были "Дальние страны", "Военная тайна", "Чук и Гек", "Тимур и его команда"...
И "Судьба барабанщика". Едва ли не единственная книга для подростков с "темой репрессий". Чистка комсостава накануне войны - как к этому должны были относиться дети красных командиров, можно ли было ЭТО пережить достойно?! Юному герою повести это удалось...
Гибель Гайдара в одном из первых сражений Отечественной войны (ради спасения отряда!) стала прекрасным завершением прекрасной жизни.
А одной из самых преданных читательниц Гайдара была Зоя Космодемьянская. Повернётся ли язык назвать её жертвой? Победитель!

Война ввела новые темы в литературу - как во "взрослую", так и в детскую.
Но масштаб сделанного за два десятилетия между двумя войнами мы, похоже, ощущаем только сейчас. Зайдите в книжный магазин, взгляните на полки для дошкольников: Маршак, Чарушин, Бианки, Михалков, Барто, Чуковский, Олеша, Волков, Толстой, Гайдар... Книги, на которых выросло несколько поколений!
Было время, казались забытыми Кассиль, Бруштейн, Пантелеев, но сегодня о них "вспомнили". Нет новых авторов?
Авторы есть. Нет высокой цели, одной на всех. Ради которой стоило бы жить и погибать.
И говорить с детьми о Самом Главном.

 Отправлено: 03.08.18 01:46. Заголовок: Сюда, наверно, с эти..

Сюда, наверно, с этим материалом?

Константин Семин - о Маяковском.

"Из всех Владимиров Владимировичей этот — наверное, самый неудобный сегодня. Не диссидент, не декадент, не либерал, не охранитель. Торчит, руки в карманы, как каланча, над кладбищем низвергнутых великанов, по соседству с таким же нежелательным юбиляром — Горьким. Оба не вышли габаритами. Да и время другое. Время подобострастного щебетания или недовольного шепота исподтишка. Время покаяний и славословий. Не ко времени строки:

У этого города нету традиций
Бульвара, дворца, фонтана и неги
У нас на глазах городище родится
Из воли Урала, труда и энергии

Это о молодом Свердловске, где суждено было подняться "заводу заводов" — Уралмашу. И о его предшественнике, Екатеринбурге, где когда-то: "рыли каратики, вгрызались в мерзлые породы и руды - чтоб на грудях коронованной Катьки переливались изумруды." Сегодня изумруды с подобострастными извинениями возвращаются первоначальным хозяевам.

Растут жилые комплексы, поместья, клубы, гимназии и пансионы с аристократическими названиями и фамильными гербами. Время — назад.

Бывший глава Счётной палаты России Сергей Степашин поддерживает инициативы о смене названия Свердловской области. Об этом он заявил во время визита в Екатеринбург, пишут местные СМИ. Вопрос был поднят на встрече с коллегами по Ассоциации юристов России, которую Степашин возглавляет. Он подчеркнул, что переименовал бы область в Уральскую. Напомним, ранее о смене названия региона высказался митрополит Иларион.

Над Уральской областью разливается скорбный малиновый звон. Идут друг за другом крестные ходы. А по заброшенным цехам завода заводов крадутся видеоблогеры-сталкеры, с изумлением рассматривающие то, что осталось от безбожной, тоталитарной эпохи. Эпохи Маяковского.

Заботливыми литературоведами Маяковский сегодня скукожен до любовной лирики. В его личных вещах ковыряются сотни экспертов по интимному вопросу. Для них Маяковский — это звезды, флейты, водосточные трубы, но никак не грохот Магнитки, не рокот ДнепроГЭСа, не угольная пыль Кузбасса в пересказе лирического героя с оскорбительной для столичного уха фамилией Хренов.

По небу тучи бегают,
Дождями сумрак сжат,
под старою телегою
рабочие лежат.
И слышит шепот гордый
Вода и под и над:
"Через четыре года
здесь будет город-сад!"

И город был — с больницами, школами и детскими садами, в которых в тоталитарную эпоху востребованы были нет, не десять заповедей, а все тот же утилитарный Маяковский — с его простым и наглядным напоминанием: "что такое хорошо и что такое плохо".

Но и этот моральный кодекс устарел. На месте шахтерского города-сада чернеет один сплошной торговый центр.

Владелец холдинга «KDV-Групп», занимающегося производством снэков и кондитерских изделий, Денис Штенгелов занял 175 в место в новом рейтинге 200 богатейших людей по версии журнала Forbes. Состояние Штенгелова оценивается в 600 миллионов долларов. Рейтинг возглавил председатель совета директоров НЛМК Владимир Лисин, его состояние оценивается в 19 миллиардов долларов. На втором месте председатель совета директоров ПАО «Северсталь» Алексей Мордашов с состоянием более 18 миллиардов долларов.

Другая эпоха. Ну куда пристроить поэта, который по отцу казак, по матери украинец, а первым языком называл грузинский? В Грузии забыт. Пытались втиснуть в украинский иконостас, тоже не вышло. Неудивительно:

Украинцев и русских клич один -
Да не будет пан над рабочим господин!

Маяковский немоден и тем, что бывая за границей, доплывал до Америки, однако — в отличие от многих современных "классиков" — не ползал по Бродвею на брюхе. "Перед разными прочими шведами — У советских — собственная гордость."

Здесь
жизнь
была
одним — беззаботная,
другим —
голодный
протяжный вой.
Отсюда
безработные
в Гудзон
кидались
вниз головой.

Как ни парадоксально, память об авторе этих строк до сих пор жива в Западном полушарии. Не до конца ясно почему, но Маяковский очень популярен в Бразилии. Какого еще из наших поэтов президент другого государства процитирует на краю собственного импичмента?

Нам не с чего
радоваться,
но нечего
грустить.
Бурна вода истории.
Угрозы
и войну
мы взрежем
на просторе,
как режет
киль волну.

В этом смысле, даже перестав быть пророком в собственном отечестве, он мог бы превратиться в доходный экспортный товар. Вроде Че Гевары или Ленина, к мавзолею которого иностранные гости Чемпионата Мира вдруг выстроились в гигантскую очередь. Но есть проблема. И это даже не ананасы и не рябчики, а безжалостная война, объявленная Маяковским самому живучему и опасному персонажу нашей истории — мещанину и бюрократу.

Если ж старший сменит мнение,
Он усвоит мненье старшино:
— Мненье — это не именье,
потерять его не страшно. —
Хоть грабьте, хоть режьте возле него,
не будет слушать ни плач, ни вой

И потому для современной бюрократии Маяковский - как чемодан без ручки. И выбросить нельзя — все ж таки не кого-нибудь, а Маяковского в своем предсмертном дневнике вспоминала Зоя Космодемьянская. И нести неудобно. Вот и высится он над изменившейся страной — как 125 лет назад — "такой большой. И такой ненужный".

 Отправлено: 03.08.18 22:29. Заголовок: :sm36: Отличная ст..

Отличная статья!

Сейчас даже странно вспоминать, что в школе Маяковского не жаловала. Единственно по причине "беса противоречия" - очень уж настойчиво его навязывали. Буквально с первого класса по десятый - и наизусть. Страницами!
Так всё это с тех пор и помню.
Но и тогда, листая полное собрание сочинений, поражалась его неисчерпаемости. И очень любила "Окна РОСТа", которые теперь назвали бы комиксами.



Кто бы мог подумать, что сами станем "Европой" - через сто лет...

Что поделаешь - судьба гения:
"Мой стих шагнёт через хребты веков,
И через головы поэтов и правительств".

Вот - вот школьники начнут читать полузапретного поэта под партой, если уже не начали.

 Отправлено: 17.08.18 10:40. Заголовок: Небольшая заметка, о..

Небольшая заметка, о том, как именно советские школьники воспринимали одно из самых известных стихотворений Багрицкого "Смерть пионерки" - БРЕХНЯ. Полная.
Как живой свидетель, могу припомнить этот урок от слова до слова - а уж мы ли не были типичными?

Кажется, я разгадала «тайну» стиха про пионерку Валю-Валентину

Скрытый текст

Стихотворение Эдуарда Багрицкого в детстве «выносило» мне, как сейчас модно говорить, «мозг». Оно входило в школьную программу для младших классов, его приходилось учить. Ощущение когнитивного диссонанса в результате - преогромное. Позже, выяснилось, что не только у меня. Есть некоторые пункты из советского детства, которые и во взрослом возрасте вызывают вопросы. И, при случае, в компаниях, мы эти вопросы поднимали. Так вот, стихотворение «Смерть пионерки» смущало не только меня. Вы только не подумайте, что это незавершенный, скажу так, «гештальт» как-то особо терзал меня. Нет. Просто были вопросы. Сегодня я искала одну книгу, и из книжного шкафа выпал том советской поэзии. Я его подняла, раскрыла, как раз на Багрицком. Пришла пора, подумала я, разобраться. И стала перечитывать, медленно и внимательно. И всё сразу встало на свои места. Я не знаю, сознательно так получилось у поэта, или он писал в порыве вдохновения, только вот мне стали ясны смутные, непонятные ощущения из детства. Не верилось мне в такую упертую безнадежно больную девочку. Люди, когда они заболевают, стараются попробовать все средства, для исцеления. А Валя – крестьянская дочь, ей не больше двенадцати лет, а характер проявляет, как «железный» Феликс. В итоге, стихотворение, которое должно было быть атеистическим, вызывало другой эффект – тысячи детей СССР спрашивали себя: «А если бы она надела крест, предлагаемый мамой? А вдруг выжила бы? Попробовать-то ведь можно?» Но Валя пошла на принцип, как вы знаете, и чем это закончилось, вы тоже знаете. Так вот, милые мои. Слова мамы, её плач над ребенком – переданы поэтом очень светло, с ясными, узнаваемыми образами, близкими и теплыми. Чувствуется любовь мамы к Валентине, над которой безрезультатно «колдуют умные врачи». Валенька, Валюша! Тягостно в избе. Я крестильный крестик Принесла тебе. А вот что касается всего остального, того, что должно было пропагандироваться детям… Короче, от всегда этого, на душе и сейчас остается только чувство мрака и тревоги. Я выделю в отрывках эти слова, эти образы… "Молнии, как галстуки, По ветру летят". "Трубы. Трубы. Трубы Подымают вой". "Движутся отряды На вечерний сбор. Заслоняют свет они (Даль черным-черна), Пионеры Кунцева, Пионеры Сетуни, Пионеры фабрики Ногина". "Возникай содружество Ворона с бойцом". "Чтоб земля суровая Кровью истекла, Чтобы юность новая Из костей взошла". "Валя, будь готова! — Восклицает гром" . "В мир, открытый настежь Бешенству ветров". Это не все примеры, но и их достаточно. Понимаете, что вызывало диссонанс в детских душах? Противопоставление заботливой, любящей матери – со всем этим «адом», простите. Где под вой труб ходят отряды пионеров, которые заслоняют свет, и вообще – черные они какие-то. Ворон, кости, кровь… Вряд-ли нормальному человеку всё это по нутру придется. Вся эта сомнительная, разрушительная «романтика». Так что стих-то мы учили, а детские души – противились этому инфернальному мраку. И поэтому, ну никак не могли мы понять эту Валю. И подражать ей совсем не хотелось.

Никакого "инфернального мрака" мы, четвероклассники, там не заметили. А вот хотелось ли "подражать Вале" - этого так сразу решить не могли. Для этого надо было сначала уяснить, чем, по мнению матери, ей может помочь крестик? Ведь его воспринимали только как экзотическое украшение!

И наша Клавдия Ивановна , не вдаваясь в дебри, ответила, что выжить крестик не помог бы - этого мать и не ожидала. Она боялась за судьбу дочки после смерти - ведь по крестику бог должен был узнать "своего" - и устроить в раю.

И знаете, как неловко стало за эту мать - взрослого человека, которая навсегда осталась в круге понятий дошкольника! Мы, четвероклассники - и то из сказок давно выросли!

А что мать считала нормальным, какую жизнь должна была прожить Валя? Фата - венец - коровы - птица... как от веку повелось.
Значит, Валя - не "упёртая", а совершенно нормальная. Ну не хочет она становиться тридцатилетней старухой, пропахшей навозом. Ей должен принадлежать целый мир.


А то, что в мире "бешенство ветров" - к этому надо быть готовой.

Валя - ни в коей мере не литературный персонаж, не ходячий рупор авторского мировоззрения, а вполне реальная девочка - соседка Багрицкого. Если она и "типичный представитель" - то именно своего поколения. Как не восхититься прозорливостью поэта, увидевшего черты нового, небывалого поколения - в детях?

Год написания поэмы - 1932, Вале 12 лет. Будущее её ровесников нам известно. Так же как и то, что они оказались - готовы.




А мы уже могли только тосковать по идеалу, когда пели под гитару:
"Нас водила молодость
В сабельный поход,
Нас бросала молодость
На кронштадский лёд"...

 Отправлено: 18.08.18 00:23. Заголовок: Прежде, чем что-то г..

Наталья, ППКС!

Прежде, чем что-то говорить, я просто оставлю здесь одно видео.
Это, рекламный ролик зарубежной детской клиники. Обычный маркетинговый продукт. Современный. Без какой бы то ни было идеологии.
Если по ссылке зависает, можно просто набрать в поисковике фразу "Когда реклама больницы круче любого фильма".
https://ok.ru/video/261680990933

Никаких крестиков и причитаний. Ни-ка-ких, кроме коротенького кадра с плачущей мамой. А вот "настроенчески" общего с Багрицким вплоть до цветовой гаммы произведения достаточно много. Сплошной "инфернальный мрак", словом:)

Ну, теперь по тексту отзыва.

цитата:

Не верилось мне в такую упертую безнадежно больную девочку. Люди, когда они заболевают, стараются попробовать все средства, для исцеления. А Валя – крестьянская дочь, ей не больше двенадцати лет, а характер проявляет, как «железный» Феликс.

Во-первых, девочка больна не безнадежно. У нее, чай, не рак в неоперабельной фазе, а скарлатина. Это для тех времен опасно, но не стопроцентный приговор. И, в отличие от рака, это не та болезнь, при которой люди успевают пройти фазы отчаяния, борьбы и принятия (именно смена этих фаз заставляет некоторых - некоторых, но не любого! - "пробовать всё").
Во-вторых, автор всерьез думает, что обе героини стихотворения находятся в том состоянии, чтобы "проявлять характер"?
Валя просто не видит маму. Ну или почти не видит - два раза выплывает из моря "черных туч и черных трав" мамино лицо, и девочка снова погружается в полусон.
А мама убита горем настолько, что даже не задумывается, как могут ее стенания отразиться на состоянии девочки.

цитата:

«А если бы она надела крест, предлагаемый мамой? А вдруг выжила бы? Попробовать-то ведь можно?» Но Валя пошла на принцип, как вы знаете, и чем это закончилось, вы тоже знаете.

"Попробовать" в вопросе веры - это, конечно, сильно:) Даже не знаю, надо ли сей момент комментировать.
"Пошла на принцип" - в данной ситуации еще сильнее. Девочка не отвергает крест - она его просто не воспринимает. На этом объекте у нее внимание задерживается не больше, чем на больничном одеяле, окне или халате доктора. Она ребенок другого поколения - этот крестик просто ничего не говорит ее сознанию, которые в данный момент оперирует лишь короткими, резкими, узнаваемыми образами.

цитата:

Так вот, милые мои. Слова мамы, её плач над ребенком – переданы поэтом очень светло, с ясными, узнаваемыми образами, близкими и теплыми. Чувствуется любовь мамы к Валентине, над которой безрезультатно «колдуют умные врачи».

Да как сказать.
По-человечески образ понятен, трогателен, скорбен, однако ни разу, ИМХО, не светел и не ясен. Мама Вали - простая деревенская женщина, сраженная горем. Ей хочется сострадать, но не умиляться.
Представляете: лежите вы в больнице, приходит к вам родственник и начинает рассказывать, как все в доме плохо, сколько ущерба хозяйство потерпело из-за вашей болезни и сколько добра вам сделали близкие.
Непонятно, кого этот любящий родич поддерживает: вас или скарлатину.
Вот и здесь поведение матери можно списать разве что на потерю самоконтроля, вполне понятную в такой страшной ситуации. Иначе это не любовь.

цитата:

Противопоставление заботливой, любящей матери – со всем этим «адом», простите. Где под вой труб ходят отряды пионеров, которые заслоняют свет, и вообще – черные они какие-то. Ворон, кости, кровь… Вряд-ли нормальному человеку всё это по нутру придется. Вся эта сомнительная, разрушительная «романтика».

"А нам нравится, когда позор"(с)
В смысле, я ненормальный человек, ибо мне по нутру.
И не вижу здесь такого уж радикального противопоставления.
Крест в руках у матери что символизирует? И что это вообще за предмет, для чего предназначался?
Да-да, оно самое: разрушительная романтика "про кровь, смерть и воронов". А в итоге всё про то же самое - победу духа над страхом и страданиями.
И разве "романтика" - она бывает про что-то другое?..

 Отправлено: 18.08.18 17:27. Заголовок: Рике пишет: Во-втор..

Рике пишет:

цитата:

Во-вторых, автор всерьез думает, что обе героини стихотворения находятся в том состоянии, чтобы "проявлять характер"? Валя просто не видит маму. Ну или почти не видит - два раза выплывает из моря "черных туч и черных трав" мамино лицо, и девочка снова погружается в полусон. А мама убита горем настолько, что даже не задумывается, как могут ее стенания отразиться на состоянии девочки.

Вот я сейчас перечитала, дабы освежить в памяти: да, именно так! Ну, оно и чисто логически вообще: девочка бредит в сильном жару, она вряд ли способна воспринимать все, что происходит вокруг. Пионерские отряды, что чудятся и видятся ей в грозовых тучах, тоже понятно: это, как любое видение/сновидение, ее подсознание, те мысли и чувства, которыми она живет (ну, если упрощенно).
А мать просто в отчаянии, у нее просто опустились руки, что не удивительно, и ей осталось по сути только рыдать и причитать над тяжело больной дочкой. Тут даже ритм стихотворения меняется и тональность. И там, где идет часть от лица матери - очень напоминает древние причитания плакальщиц: ой, ты гой-еси, на кого ж покинул нас кормилец, - ну и в таком роде. А та часть, что про Валю и ее видения - четкие рубленые фразы - как для лозунга, для поднятия боевого духа, чтобы проще и легче было идти в бой, работать, трудиться, бороться и т.д.
Вообще, замечательное стихотворение, если честно! Очень пронзительное и... оно действительно о правильном, в том смысле, что все, что описано - очень верно и жизненно.
И я тоже судя по всему ненормальная считаю, что тут вовсе нет такого уж противопоставления и конфликта; тут просто описание трагической жизненной ситуации, через которую мы видим характер героев. Да, да, через призму той самой "романтики")).

 Отправлено: 18.08.18 19:11. Заголовок: Чтобы разбавить мрач..

Чтобы разбавить мрачно - торжественное настроение - вот ещё одно стихотворение Багрицкого, ставшее песней: "Птицелов"

Поют Татьяна и Сергей Никитины, а ролик скомпонован из уморительных картин Румянцева "Петербургские коты":

https://www.youtube.com/watch?v=T0ti8rgyXJs

 Отправлено: 19.08.18 01:18. Заголовок: Великолепнейшие коты..

Великолепнейшие коты! Особенно хорош тот, что уставился на лягушку, и кот с Пушкиным, и рыжики в финале клипа.

Princess пишет:

цитата:

Тут даже ритм стихотворения меняется и тональность. И там, где идет часть от лица матери - очень напоминает древние причитания плакальщиц: ой, ты гой-еси, на кого ж покинул нас кормилец, - ну и в таком роде. А та часть, что про Валю и ее видения - четкие рубленые фразы - как для лозунга, для поднятия боевого духа, чтобы проще и легче было идти в бой, работать, трудиться, бороться и т.д.

Вот это просто чудесно выполнено в стилевом отношении. Два поколения: терпеливая, усталая, простодушная зрелость и горячая, бесстрашная молодость. Обе героини симпатичны, каждая по-своему.
И в том, ИМХО, настоящий талант любого сильного автора - умение сделать реалистичными и живыми всех персонажей.