Книга иранской писательницы Паринуш Сание рассказывает о судьбе женщины, жившей в Тегеране во второй половине XX века.
Масштабные исторические события, перевороты и войны показаны глазами простого человека, ставшего такой же безымянной игрушкой политических сил, как сотни тысяч других людей из народа.
Под катом спойлер:
Скрытый текст

"Чтение не годится для женщины. Она от этого думать начинает" (с)
Вот что-то подобное происходит и с Масумэ, обычной школьницей из Тегерана. Семья порицает ее страсть к учебе как нелепую опасную блажь. Хоршие отметки и похвальные отзывы учителей ничего не значат - девушка должна думать только о замужестве, но если уж ей хочется учиться, так и быть, пусть запишется на курсы шитья, чтобы не войти в дом супруга белоручкой.
Право посещать школу Масумэ каждый год отвоевывает с боями, а нередко - и с побоями, потому что братья, вразумляющие непослушную сестру, считают кулаки самым надежным аргументом.
"Зачем тратить деньги на дочерей? Они все равно уходят в чужой дом, да и то приходится платить, чтобы сбыть их с рук", - ворчит бабушка.
Масумэ с ранних лет усвоила: появление девочки на свет - испытание для родителей. Дочь приносит близким только лишние расходы и тревоги, а если она нарушит строгие правила, предписанные для ее пола, пятно неизгладимого позора ляжет на всю семью. Как и прочие свои ровесницы, Масумэ не должна выходить из дома без чадры или платка, беседовать с мужчинами и позволять им дотронуться до нее, не должна смеяться, петь, громко разговаривать.
Только благодаря книгам и общению с более раскованными подругами Масумэ не становится забитой тихоней. Литература - ее любимый предмет - помогает ей обрести собственнный взгляд на мир и понять, насколько бесправна и угнетена женщина в традиционной семье. Да и как избежать мыслей о горькой женской доле, когда перед глазами скорбные примеры: старшая сестра умерла от дифтерита в страшных мучениях, потому что родители отказались вызвать врача; к младшей относятся хуже, чем к скотине, и братец Ахмат для развлечения пинает малышку ногами.
Наглядевшись на "простое женское счастье", Масумэ боится свадьбы пуще чумы и с ужасом думет о том дне, когда отец отдаст ее замуж, а срок взросления неуклонно приближается.
"Девушке нельзя ходить одной по улицам, она рано или поздно обесчестит наш дом", - подобных речей Масумэ и прежде наслушалась довольно, а теперь они становятся прямо-таки заклинанием в устах братьев. За ней следят, как за преступницей: досматривают вещи, шпионят по пути в школу, подслушивают разговоры с подругой.
Но как ни старались, а все же недоглядели. Девочка впустила в сердце первую робкую любовь.
Среди книг и тетрадок Масумэ домашние находят письмо от Саида, молодого помощника аптекаря. Казалось бы, записка невиннейшая: юноша, узнав, что Масумэ приболела, молится о ее здоровье. Но в глазах фанатичной семьи это настоящее преступление, заслуживающее смерти. Напрасно Масумэ клянется всем святым, что с Саидом говорила лишь один раз, когда заходила с подругой в аптеку за обезболивающим - ей никто не верит, а если бы и верили, то письма уже достаточно для обвинения. Братья избивают Масумэ до потери сознания, а потом решают свести счеты с Саидом, однако благодаря вмешательству посторонних им не удается его убить, и он поспешно уезжает из города.
Несмотря на тяжелые травмы, Масумэ выздоравливает, хотя это не слишком-то радует родных. Пока "обесчещенная распутница" живет под отцовским кровом, братья не могут привести в этот дом своих жен, чтобы ее порочность не запятнала их чистоту. Единственный выход - быстрее отдать недостойную дочь замуж. Так и вышла бы Масумэ за первого встречного пьянчугу, если бы у соседки не нашелся на примете хороший жених, богатый молодой человек из почтенной семьи.
"Сладится - полюбите друг друга, а коли нет, он хотя бы не будет мешать тебе жить", - бросает загадочную фразу соседка, которая сама всю молодость промучилась с деспотом-супругом, поэтому судьбу девочки принимает близко к сердцу.
В дом мужа Масумэ входит больной, испуганной до полусмерти, желающей скорее умереть. Она не сомневается, что супруг возьмет ее силой, а то и поколотит за холодность, как обычно бывает в семьях.
Однако происходит чудо. После свадьбы молодой муж ободряеет девушку парой ласковых слов и куда-то исчезает на несколько дней. Масумэ работает по дому, наводит порядок, рассматривает книги в шкафах. Впервые в жизни ее никто не бранит, и уже поэтому она счастлива.

Познакомиться с мужем Масумэ пришлось лишь после его возвращения. Она знала только, что его зовут Хамид, но даже в лицо не помнила - они и увиделись-то впервые только на свадьбе.
То, что благоверный - большой оригинал, стало ясно с первых слов. Хамид сразу поставил жену перед фактом: становиться примерным семьянином он не намерен, женился лишь по настоянию семьи, чтобы успокоить мать и не возбуждать подозрений. Каких подозрений? Масумэ пока этого не понимает. Муж говорит много непонятных вещей о товариществе, равных правах, борьбе с предрассудками и каких-то загадочных "друзьях", с которыми его соединило общее великое дело. Масумэ и не расспрашивает больше: она - женщина, ее удел подчиняться, а глава семьи сам знает, как ему жить. Но Хамид добр и ласков с ней, поэтому Масумэ хочется сделать для него что-то хорошее, и она день за днем старается растопить лед, искренее не понимая, почему все, чему ее учили с детства, вызывает у мужа усмешку или сочувствие. Она ведь всего лишь стремится достойно выполнять роль жены: убирает, готовит, занимается домом, каждый вечер преданно ждет супруга к трапезе, проводит с ним ночи любви, теперь уже не испытывая никакого страха.
"Ты ведешь себя как дремучая традиционная женщина - сердится Хамид, - возьми лучше что-нибудь почитай".
Оказалось - уже перечитала все книги в шкафах, коротая часы в ожидании мужа, но многого не поняла, и если Хамид позволит, она бы обратилась к нему за разъяснениями.
Лед растоплен, общая тема найдена. Масумэ пытается убедить Хамида, что не нужно обращаться с ней как с дурочкой или ребенком, что она готова стать ему верным спутником жизни. Она просит мужа позвать в гости его друзей и старается изо всех сил, чтобы не ударить в грязь лицом: лучшая стряпня, тщательная уборка, самый красивый наряд - все, чтобы Хамиду не пришлось краснеть перед товарищами за свою вторую половинку.
И вновь усилия оказываются напрасными.
"Что это такое? Расфрантилась, как западная кукла. Быстро ступай надень домашнее", - отчитывает ее Хамид, пристыженный тем, что жена слишком выделяется из толпы раскованных, речистых, просто одетых гостей. А уж как они смеются над верой, что говорят о боге - слушать жутко. Масумэ становится дурно, однако она продолжает ухаживать за пришедшими и подавать на стол, пока не валится в обморок.
Выкидыш. Как? Сама не знала, что беременна - о том, как проявляется интересное положение, ей в родном доме ничего не расказывали, а пожаловаться Хамиду на недомогание и в голову не пришло. Разве примерная жена станет беспокоить своего господина из-за такой ерунды? Да и не волнует никого, что она потеряла первенца: "молодая, еще родишь, а если этот ребенок умер, значит, он был больным". Хамид же и вовсе не хочет детей, считая их путами на ногах мужчины.

Мало-помалу Масумэ начинает разбираться в деятельности мужа, и чем дальше, тем страшнее становится думать об опасностях, которым он себя подвергает. Коммунист. Безбожник. Подпольщик. Однако именно он убеждает ее продолжить учебу и поступить в институт, позволяет ходить без платка, возит на отдых к родственникам. Минуты счастья, вырванные у "борьбы за всеобщее благо", недолги, но каждая из них бесценна.
Хамид пропадает месяцами - даже вторая и третья беременности Масумэ не склоняют его проводить время у семейного очага. Двух сыновей Масумэ растит сама, каждый день трясясь в страхе за них и ожидая, что вот-вот нагрянут стражи порядка с обыском. Боясь политики и умоляя мужа отказаться от революционных идей, она, тем не менее, остается ему верной подругой, готовой подставить плечо для опоры. Скрывает его отлучки. Лечит и прячет подпольщиков. Смотрит, нет ли слежки за домом.
И вот страшный день, который она надеялась никогда не увидеть, наступает. Хамид арестован. Пришла в тюрьму получать его вещи и чуть в обморок не упала - одежда вся в крови и гное. Не секрет, что арестованных подвергают пыткам, но молилась и надеялась до последнего, что мужа судьба сохранит.
Дальше - месяцы одиночества, борьба за выживание, клеймо "жены политзаключенного" и долгие дежурства с передачами у ворот тюрьмы. Четыре года Масумэ будет получать от надсмотрщиков окровавленную одежду мужа и по засохшим пятнам определять, какие раны новые, а какие уже затягиваются. Одно лишь спасло от отчаяния - дети. Ради них пошла работать, возвращалась домой без сил, но непременно находила время как-то рассмешить и утешить ненаглядных сыночков.

Политический ветер быстро меняется. Дух революции витает в воздухе, люди уже не прячут своего гнева, а знакомые передают слух, что скоро политзаключенных выпустят на свободу.
Томительное, невыносимое ожидание - и огромное счастье. Хамида освободили. В последний раз, годы назад, он ушел из дома сильным жизнерадостным человеком, а вернулся психически и физически изломанным калекой-полутрупом. Зато в глазах революционной толпы он теперь герой, мученик за свободу. В доме полно гостей: все хотят свести дружбу со знаменитым деятелем революции и послушать его рассказы о подготовке восстания, а Масумэ только одна забота - чтобы навязчивые посетители своей суетой и шумом не добили Хамида окончательно. Приходится забрать мужа, детей и ехать вместе с ними в тихое местечко к родственникам. Там, на море, Масумэ и Хамид становятся друг другу близки, как никогда прежде не были, и начинают жить настоящей дружной семьей. У них рождается дочь. Впервые Масумэ верит, что судьба наконец-то перестала наносить им удары.

Слишком рано выяснилось, что не перестала. Восторг революции сменился противостоянием партий, а затем и религиозным террором. Хамид снова окунулся с головой в борьбу, сражаясь за интересы коммунистов. Да и был ли у него выбор на сей раз? Ведь он уже повсюду слыл мятежником-атеистом, а повальные доносы ломали жизнь даже простым скромным обывателям. Доносили на тех, кто не пришел к молитве, не проявил должного почтения к духовным лицам, просто общался с кем-нибудь неблагонадежным.
Опять одиночество, страх, ночные обыски. Опять арест мужа. На этот раз - последний. Пока Масумэ в тоске металась по прежним "друзьям семьи", в одночасье отвернувшимся, пока выясняла, где держат Хамида, он уже был казнен. Родня присвоила наследство, выселив Масумэ с детьми в старый гараж, но она, давно привыкшая бороться за каждый день существования, благодарит Аллаха, что есть хоть какая-то крыша над головой.

Будет еще много такого, из-за чего седых волос на голове у Масумэ прибавится прежде времени. Будет арест старшего сына, связавшегося с моджахедами, и невыносимо страшные поездки по фронтам ирано-иракской войны в поисках пропавшего без вести младшего, однако жертвенность и любовь Масумэ позволят ей воссоединиться с детьми, и разбитая жизнь вновь худо-бедно склеится. Дети поступят в университеты, вырастут образованными и свободными людьми, не скованными рамками предрассудков. Однако кольнет что-то в сердце Масумэ, когда младший сын, знакомя ее с набожными родителями своей невесты, попросит надеть чадру.
"Нет уж. Я ходила в чадре, в платке, в хиджабе, с непокрытой головой - и всякий раз делала это по чьей-то чужой воле, поэтому теперь я пойду так, как мне хочется", - заявляет Масумэ. И немудрено: еще недавно сын, будучи влюбленным в другую девицу, просил мать нарядиться посвободнее, чтобы произвести впечатление на богатую семью избранницы, - а теперь вот, чадра, словно мать для него кукла, которую можно наряжать по своему желанию. Да и сами судьбы детей складываются вроде благополучно, но как-то странно - не так, как хотелось бы Масумэ. Старший сын уехал за границу, нашел там девушку и, к вящему изумлению матери, собирался жить с ней вне брака, чтобы разойтись, если вдруг отношения не сложатся. Младший, росший добрым и творчески одаренным ребенком, мечтавшим принести счастье родной стране, забросил все юношеские увлечения и принялся строить карьеру на государственной должности "почетного штанопросиживателя". Дочка стала бойкой девицей с острым язычком, порой насмехающейся над старорежимностью матери.
Масумэ и не думала никогда требовать от детей заботы, напротив даже, считала, что они должны со временем отдалиться и зажить своими семьями, однако чувство близкой старости и одиночества давит душу.
- Хороши были молодые годы, - мечтательно рассуждает ее подруга, дочь богатого человека, проведшая юность за рубежом.
-Нет уж, - вскидывается Масумэ. - Хвала богу, эти годы прошли, да и последующие, я надеюсь, не затянутся.
Дети вылетели из гнезда - пропал смысл жить, но кое-какие неожиданности судьба еще оказалась способной преподнести.

В город вернулся Саид. Тот самый мужчина, в которого Масумэ была влюблена сорок лет назад. И он разводится с нелюбимой женой. И он все еще любит Масумэ и предлает ей руку и сердце.
Масумэ пятьдесят три года. Возраст, когда положено молиться, заниматься благотворительностью и думать о боге. Она разрывается между давней мечтой и печальной действительностью. Никто из женщин в ее года не выходит замуж - это просто неприлично. Однако подруга детства, Парванэ, убеждает ее, что это еще не старость и глупо хоронить себя заживо, когда можно насладиться семейным счастьем.
Масумэ, поддерживаемая подругой, решается на первый неуверенный шаг. Что если намекнуть детям о своей любви? Они самые близкие люди. Вдруг они поймут, поддержат - и это даст Масумэ силы пойти против воли обычая.
Но - увы. Великовозрастные просвещенные детки подняли маму на смех, рассказали ей, как нелепо и клоунски смотрится свадьба двух "морщинистых стариков с трясущимися руками" (напомню, Масумэ немногим за пятьдесят), упрекнули в предательстве памяти отца-героя и, наконец, заявили, что она должна выбросить эту чушь из головы ради них и не позорить их род, а духовное наслаждение постом и молитвой гораздо интереснее для пожилой женщины, чем материальное счастье. Заодно и Парванэ перемыли косточки, обвинив ее, что она, вульгарная и непочтительная особа, сбила маму с пути истинного.
"Борись! Сделай по-своему! Ты не обязана снова жертвовать собой. Твои дети настолько эгоистичны и избалованы, что не способны увидеть в тебе живого человека!" - настаивает Парванэ.
Но у Масумэ больше нет сил.
"Я часто себя спрашиваю: “Какова моя доля в этом мире? Была ли у меня своя собственная судьба или я всегда состояла при той судьбе, которая назначена мужчинам моей семьи, – а они, каждый в свою очередь и на свой лад, приносили меня в жертву своим убеждениям и устремлениям. Отец и братья пожертвовали мной ради своей чести, муж – ради своей партии, и за героические поступки сыновей и понятие о патриотическом долге я тоже уплатила сполна.
Кем я была? Женой мятежника и предателя или женой героического борца за свободу? Матерью юного бунтовщика или самоотверженной родительницей еще одного борца за свободу? Сколько раз меня возносили на высочайшую вершину, а затем сбрасывали вниз головой! А я не заслуживала ни таких взлетов, ни падений. Меня возвышали не за мои способности и достоинства, меня сбрасывали за чужие ошибки.Как будто бы я не существовала, не имела никаких прав. Разве я хоть день пожила для себя? Разве было у меня право решать, выбирать? Меня кто-нибудь спросил: “А чего хочешь ты?"
Я потерпела поражение. За тридцать лет ничего не изменилось. Столько испытаний, столько мук – и даже у себя в доме я ничего не сумела изменить. Какую малость я ждала от детей – капельку сочувствия, понимания, а они не считают меня самостоятельным человеком с какими-то там правами. Я – мать и существую лишь ради них.
Помнишь старую пословицу: “Никто не любит нас ради нас самих, все любят нас только для себя”.