Иногда в Сети попадаются очень интересные отзывы на книги, мне неизвестные.
Вот статья о современных, именно современных пятиклассниках. В чём-то старше нас-тогдашних (такие-то потоки информации), в чём- то гораздо инфантильнее. Другие.
Как неравнодушный родитель ищу интересные книги своему сыну. Чтобы привить, так сказать, любовь к чтению. И забежала я в освоении художественной литературы на несколько лет вперед.
Для меня имя детской писательницы Виктории Ледерман - новое. Она пишет для среднего и старшего школьного возраста. Очень интересно и захватывающе. Именно в том стиле, который привлекает читателя, пока не дочитаешь до последней страницы - оторваться невозможно.
Когда я начала читать ее книгу "Всего одиннадцать! или Шуры-Муры в 5"Д" - было такое ощущение, что я попала в свое детство-юность - именно тогда были прочитаны самые интересные и искренние книги.
О чем книга? Да все о том же - о любви, дружбе, верности, подлости и предательстве. Но с точки зрения современных детей.
Ни для кого не секрет, что девочки в основном взрослеют раньше своих сверстников-мальчишек, торопятся стать женщинами (благо интернет, журналы, книги так и пестрят заголовками статей - как соблазнить, как привлечь, как хорошо быть стервой, быть гламурной), торопятся стать такими как все на картинке - одинаково-красивыми, и непременно Королевами.
Героиня (очень отрицательная я вам скажу) - красивая девочка по имени Ангелина , которая самоутверждается за счет того, что умело плетет интриги, сеет вражду между друзьями, одноклассниками. Для нее самое главное - быть в центре внимания, на высоте, чтобы ей завидовали...Цена этой высоты - не имеет никакого значения. Но несмотря на всё свое злодейство - глубоко несчастный ребенок, которого в семье не любят, не понимают и не принимают.
«Иногда я думаю, что маме нужна не я. Не живая дочка, а какой-нибудь робот. Робот-девочка. С аккуратно заплетенными косичками и бантиками, в клетчатой школьной форме и беленьких носочках. Девочка-робот будет постоянно улыбаться маме, целыми днями будет сидеть за столом и делать уроки. И думать будет только о том, о чем хочет мама» Но центральное место все-таки занимает искренняя дружба между двумя мальчиками - Егором и Никитой. Пройдя горькое испытание предательством, они осознали ценность настоящих взаимоотношений между людьми. И именно в этом аспекте стали Мужчинами.
"Дружба заканчивается тогда, когда появляется то, что на двоих не делится." "Я не хочу, чтобы мой друг воровал. Даже если теперь он не друг." Автор не написала, я думаю сделала она это вполне осмысленно, что произошло в результате с девочкой, которая как мотылек летела на заманчивые огни взрослой жизни. Книга-то предназначена для детей - ведь не напишешь, что жизнь Ангелины пошла по наклонной - секс, наркотики и прочие "прелести". А причина всему - авторитарность родителей, которые задушили сначала своего старшего сына (стал лудоманом), потом дочь - тотальным контролем, навязыванием только своего мнения.
"Девочка, которая в 11 лет не представляет себе, как жить дальше" "Они не понимают, как в нашей семье, у таких интеллигентных родителей, мог вырасти такой "моральный урод" "Любят и поэтому наказывают? Разве это правильно? Если это так, то я хочу, чтобы меня ненавидели."
Один из мальчиков философски относится к вопросам воспитания
"Воспитание - это когда с тобой разговаривают на равных, относятся к тебе как к человеку, а не как к безмозглому щенку. И не говорят, что ты ещё никто, потому что тебе только одиннадцать. И не думают, что взрослые всегда правы, только потому что они взрослые". Чем книга полезна для мальчиков. Тем, что учит разбираться в людях. Что за красивой оберткой, частенько бывает второсортный товар. Рассказывает - как подло могут манипулировать мальчиками девочки для достижения своих целей.
В книге встречаются околожаргонные слова, а вот мата, сексуальных сцен (даже намека) - нет.
Я бы рекомендовала его подросткам. Но все зависит от уровня развития конкретного ребенка.
(Не слышала о такой книге. А, судя по всему, интересно) Ирландия прогрессивная страна. Вы уверены?Скрытый текст
Фрэнк Маккорт, будучи 60-тилетним дедушкой-пенсионером, написал воспоминания о своем ирландском детстве. Автору книги "посчастливилось" родиться в Америке, в годы великой депрессии. Родители, терпящие нужду, потерявшие ребенка, возвращаются в Ирландию. А дальше как в анекдоте... "-Ты помнишь, я тебе говорил, какой кошмар у меня в жизни творится? Так вот это, оказывается, была белая полоса..."
Белых полос действительно не предвидится, если только читатель не оголтелый оптимист. Это огромный клубок ужаса, который катится с первой до последней страницы романа. Страх перед голодом, холодом, безработицей, болезнями, забирающими родных, заразой, сыростью, крысами, вшами и блохами, грехами, католической церковью, адскими протестантами, пресловутыми англичанами. И при всем при этом отчаянная смелость, может даже оголтелая. Когда уже ниже некуда. Сидишь на самом дне, страшнее уже сложно выдумать.
История с полным погружением в сточную канаву. И канава то ирландская. Это вам не Бангладеш или Гвинея. Можно было бы конечно погреться под боком англичан, которые всю жизнь зарабатывали на ирландцах. Но гордость, независимость и вековая ненависть горит синим пламенем в душе каждого доедаемого вшами ирландца. И только если умирает третий ребенок, можно немого склонить голову. Эта история о вечно рожающей матери Анджеле, о вечно молодом, вечно пьяном и вечно безработном отце, о вечно голодных и замерзших детях. Любопытное отношение к детям. Маму, вроде как не очень заботит во что одеты дети, что они ели и ели ли вообще, болезни лечатся только достигнув критической точки или при отсутствии признаков жизни. Пьяный отец может поднять несчастных оборванцев ночью и заставить поклясться, умереть за Ирландию. Родственников не всегда волнует, в чем они нуждаются, главное чтобы они не-дай-боже не объели их. При этом дети обязательно должны ходить в школу и главное пройти все церковные обряды, для этого на тебя даже оденут красивый костюм и туфли. Даже если потом пару дней ты будешь пить один чай. Нет слов.. И это глубоко верующие люди?! Это не каменный век?! Нет?!
Тогда вам в помощь, рецепт как лечить детский конъюнктивит: "У новорожденных эта штука, вроде шапочки, бывает на голове – очень редко, - и у нее чудесные свойства. Найдите плаценту, положите ему на голову в любое число месяца, в котором есть тройка, и на три минуты заставьте его не дышать – если понадобится, сами рот ему заткните, - три раза окропите его святой водой с головы до пят, и на рассвете глазки будут как звездочки." Это они серьезно? (хотя мне однажды посоветовали не тратиться на ушные капли, а капнуть в ухо молоко кормящей матери. Надо было найти тогда такую мать, хотя бы ради выражения ее лица, попросить капнуть...) Время событий вполне себе недалекое от нас. 30-40 годы, в стране, которую не разбомбили фашисты, не накрыла чума. Фрэнка Маккорта обвиняли в излишнем нагнетании, типа приврал он чуток, художественно. Чтобы побольше шокировать и стрессануть изнеженную современную публику. Оно кстати заметно, ощущается нарочитое посыпание головы пеплом Анжделы. Книга должна была продаваться и читаться, получать награды, не зря же маленький Фрэнки так мечтал вернуться в Америку, он знал, что там есть шанс выбиться, зацепиться. Там его явно научили зарабатывать.
Я решила, что лучше воспринимать роман больше как художественную литературу, с учетом времени и нравов. А мне вот кажется, что когда он перестал сгущать краски, то повествование стало богаче и правдоподобней, качественней и увлекательней. Первая треть книги, это практически повторяющаяся цепочка событий, от которой немного утомляешься: - мать рожает; - отец пропивает, все что удается заработать; - дети с чаем и хлебом или со сладкой водичкой. Жесть, как они выжили, питаясь только хлебом, но чаще всего просто чаем. Яйцо у всех, включая даже не голодающую бабку, считается допустимой роскошью, а вот пресловутая картошка так и вовсе недопустимой. Скудный рацион утомляет даже читателя. Мальчики, в лице самого Фрэнка и его братьев, по возможность добиваются разнообразия. Они вынуждены добывать пищу и уголь. Вынуждены рано повзрослеть. Казалось бы мамаша у них не тупая курица, заботливая, любящая детей. Отец - знает английский, чем мог бы зарабатывать, здоровый, сильный. И детей то он любит, сказки рассказывает, песни поет. Лишнего куска от детей не съедает. Но при этом везде то ему мерещится унижение, и больше всего он дорожит своим человеческим достоинством. Гордый ирландец в куче дерьма. Просить денег за работу стыдно, просить помощи вообще позорно. А то, что жена замученная, зассанная детьми, голодная оборванка, что дети тащат неподъемную сумку угля, который собирали в холод и дождь - это ему не капельке не стыдно. Сидит себе в вонючей хибаре и пьет чай. Домишка рядом с туалетом, который один на всю улицу. Жизнь благоухает говном со всей округи. Знаете, у дождевых червей есть туалеты, а у людей 20-ого века далеко не у всех. Может и сейчас не у всех, я уже не удивлюсь Не последнее слово в жизни семьи Маккорт за католической церковью, запугавшей грехами до одури. При этом просьба о помощи провоцирует резкое захлопывание дверей. Помогать некогда, работаем на устрашение. Я вот искренне не понимаю, как можно бояться ада после смерти, когда на земле живешь в перманентном аду. Казалось бы, чем тут можно устрашать. Но нет, метод найдется, личный подход огребет каждый. Не хочешь быть Братом? Пропускаешь собрания? Рукоприкладство не запрещается. Как и в школе, где лишний, неудобный вопрос вызывают приступ агрессивной истерии у учителя. У меня отвисла челюсть от возбуждения города, по поводу попавшей в газеты инфы о контрацепции. Это просто ужас. Им бы ее на заборах клеить, но... "только в 1980-м была легализована контрацепция с целью «планирования семьи, а с 1985-го презервативы перестали продавать по рецептам"
Вместе с экономическим подъёмом 2000-х в Ирландии продолжались крошечные шаги в сторону расширения прав женщин: стала доступна экстренная контрацепция, правда, права женщин в вопросе всё ещё были вторичны — например, врач или фармацевт имел право не продавать средства на основании своих (читай: религиозных) убеждений (из интернета) Им бы поменьше рожать, но... "Аборты в Республике Ирландия до 2018 года были запрещены законом, кроме случаев спасения жизни матери" (из интернета) . Им бы от мужиков таких бежать, как от огня, но: "В 1996 году с перевесом менее чем в процент Ирландия проголосовала за легализацию разводов." (из интернета) Ирландия является страной, где над жизнью государства огромное влияние имеет католическая церковь, с крайне жесткими рамками и полным отсутствием прав у женщин.
Книга безусловно заслуживает всеобщего прочтения. И не обязательно посыпать пеплом голову.
Фрэнк МакКорт «Прах Анджелы» — рецензия littleworm (Не слышала о такой книге. А, судя по всему, интересно)
Ну, на мою ИМХУ так: Из недостатков книги: 1) Если бы автор поменьше упоминал о задницах, пиписьках, какашках и рукоблудии, произведение стало бы куда короче. Я не против описания физиологии в романах, когда оно к месту, но здесь реально создается впечатление, будто автора немного клинит на теме естественных надобностей. 2) Как и указано в отзыве выше, чуть более половины сюжета - повторение одной и той же истории про то, как алкоголик устраивается на работу, срывается в запой, пропивает зарплату, его жена рыдает, а детям нечего есть. И эта сказочка про белого бычка начинает надоедать довольно быстро.
Из достоинств книги: 1) Хорошо и без примирительского блеяния прошлись по социальной несправедливости. Богатые граждане тщательно охраняют свой сытый мирок от вторжения бедняков, и практически у каждой трагедии и смерти, если покопаться, отыщется конкретный виновник, принадлежащий к состоятельным классам. Сострадательные мещане, ужасающиеся заграничным репортажам о фашистских концлагерях, предпочитают закрывать глаза на местный "концлагерь", созданный собственными руками.
Вот, например, респектабельный доктор. Формально он должен принимать всех пациентов, но если к нему приносят тяжелобольного ребенка из нищей семьи, доктор сказывается отсутствующим, а докторская прислуга советует родителям отнести ребенка в лечебницу для бедных... которая закрыта. А вот - почтенные учителя из "бюджетной" школы. Главная их задача - забить детям головы суевериями и вырастить богобоязненных, покорных и исполнительных рабочих и солдат, свято убежденных, что общественные устои предопределены господней волей. Однако при этом собственные чада педагогов все сплошь занимаются в недешевых колледжах, откуда выйдут чиновниками или предпринимателями, и проходят там совсем другие науки. Или взять хотя бы директоров различных благотворительных организаций - веселых господ, которых всегда очень смешат истории разорившихся семей, приходящих за помощью. Сказать голодным детям, что им нечего кушать, потому что их папа, наверно, все деньги потратил на шлюх, - какой изысканный юмор.
2) Прекрасное объяснение, почему ребенок из нищей семьи не сможет никуда пробиться. "Свободных мест нет", - говорят с порога бедно одетой матери, пытающейся устроить сына в служки при алтаре или в хорошую школу. Никого не волнует, есть ли у ребенка способности, если он обут в рваные башмаки.
3) Вообще - очень хорошо и наглядно показана связка "нищета, болезни, бесправие, социальная отверженность, алкоголизм". Крайне рекомендуется любителям пофилософствовать на тему "ну и что, что детство прошло в бедности - ты вырастешь и сам можешь разбогатеть, если не будешь лениться". Фрэнк, герой книги, не ленится. Он ранних лет мечтал устроиться работать, чтобы мама больше не плакала по ночам, а маленькие братишки всегда ели на ужин яичницу с ветчиной. Только как быть, когда большинство людей просто не понимают этого? Их дети спят в уютных кроватках под настоящими одеялами, поэтому люди уверены, что главная обязанность подростка - учеба. - Я не хочу учиться, мне надо работать. У меня папа пьет, а мама болеет. Я должен приносить домой деньги, - пытается втолковать двенадцатилетний парнишка. Нет, все равно не понимают. Сытый голодного не разумеет. - Рано тебе работать. Учись, чтобы потом получить большие возможности. Но о каких возможностях идет речь, когда есть всей семье надо уже сегодня, сейчас, а дома нет даже хлеба? Впрочем, если бы и удалось как-то выучиться, Фрэнк уже в свои тринадцать-четырнадцать лет практически развалина: дистрофия, больная кожа, сгнившие зубы, подкрадывающаяся слепота. Недоедание, холод и тяжелая работа быстро, очень быстро превращают человека в старика. Какую конкуренцию Фрэнк может составить своим откормленным, холеным ровесникам из благополучных семей? Да полно, нужно ли вообще кому-то, чтобы такие вот дети из трущоб имели какие-то возможности?
"Одни взрослые учат нас умереть за Ирландию, другие - за католическую веру. Почему им всем так надо, чтобы мы непременно умерли? Ведь сами-то они живы и не собираются умирать"...
Сообщение: 3465
Настроение: лучше всех
Зарегистрирован: 08.09.13
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской обл.
Репутация:
4
Отправлено: 25.11.19 20:32. Заголовок: Автор - Силен Эдгар,..
Автор - Силен Эдгар, книга называется "42 дня"
Судя по отзыву, спрятанному под кат, прочесть стОит. Во Францию война пришла в каком - то столь безобидном обличье, что дети и не поняли, что, собственно, происходит. Просто к ним как - то сразу изменилось отношение в школе...
Дни, которые не забыть Я немало читала книг о войне, и детских, и взрослых, но роман «42 дня» оказался уникальным опытом. Это было очень трогательно и интересно. Головокружительная смесь чада войны, манящей готики и детских приключений – все это успешно балансирует на той грани, за которой находятся все ужасы Второй мировой, главным образом, разумеется, Холокост. Мы туда заглядываем, но решающего шага не делаем. Рано. Детство еще. 1942 год, Франция, оккупированная нацистами. От Саши долго скрывали правду. Он не понимал – ну что такое случилось? Вроде бы была нормальная жизнь, и вдруг он изгой, его как будто все вдруг возненавидели. Но за что? Неясно. Саша обижается, злится. Он так и не успевает выяснить, в чем дело – родители отправляют его с младшим братом к дяде. Саша предвкушает пансион у моря, но оказывается, что дядя заведует приютом для умалишенных. Есть, от чего упасть духом, однако все оказывается не так плохо – приют находится в самом настоящем замке, а его обитатели – Нефертити, два Наполеона, Виктор Гюго, Людовик XIV и Шерхан, а еще чайник – да-да – Эрл Грей – милейшие люди (а также кошки и вещи). А еще там есть Мод с самыми вкусными в мире десертами и ее дети – близнецы Элеанора и Леандр. Саше нелегко приходится в новой обстановке – он продолжает нервничать, что вполне понятно. Сначала неожиданные дразнилки в школе, теперь родители отправили их куда подальше – что происходит? Но ему удается найти новых друзей, да и занять себя. Похоже, замок таит какую-то тайну. На чердаке кто-то прячется. Кто? Почему его скрывают? Что за странные дела творит по ночам дядя Жан? Вскоре тайны раскрываются, а потом всем приходится бежать… На протяжении всей книги Саше не раз и не два влетало – за дело. Мальчик не слушался, лез, куда не нужно, но взрослые просто не понимали, что ребенок буквально травмирован неизвестностью. Тщательно скрывая от него правду, родители сами запустили часовой механизм, который в конечном итоге едва не привел к страшной беде. Но «42 дня» – это, к счастью, не откровение о зверствах войны, а интересная и во многом поучительная история – как для детей, так и для их родителей. Отдельно хочется сказать о Наполеонах и компании. Как уморительно описаны их разговоры – не передать. При этом автору каким-то чудом удалось никого ничем не оскорбить – жители приюта описаны с, как мне показалось, исключительной любовью. Читать о них было сплошным удовольствием. Некоторая сказочность описываемых событий компенсируется жесткой реальностью: бегство, укрытия, концлагеря, вопросы жизни и смерти, гитлеровские установки, ставящие детей – да и не только – в тупик. С чего это вдруг евреи и цыгане – плохие? Как такое вообще могло прийти в голову? Хотя повествование развивается вполне закономерно, сложно уловить момент, когда история уходит непередаваемо далеко от чердачных тайн, цветущих садов и вкусных пирожных. Этот контраст между началом и концом книги заставляет о многом задуматься. Замок кажется символом детского неведения, и одновременно – потерянным раем, после которого начинается настоящее взросление. В удивительно незаметное присутствие войны сложно поверить – но легко представить. Книгу читать непременно. Отличная подростковая литература, живая, напряженная, ненавязчиво рассказывающая о важных вещах. Подробнее на livelib.ru: https://www.livelib.ru/review/1210404-42-dnya-silen-edgar?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com
Пока роман доступен только во фрагментах, но, надеюсь, скоро появится возможность прочесть его целиком. Это книга о первых годах после развала СССР, написанная от лица простой школьницы из Тюмени. Автор, сам переживший "святые девяностые" ребенком, сопровождает свой труд столь емким и метким предисловием, что, пожалуй, его стоит процитировать полностью. Скрытый текст
Сегодня в России около восемнадцати миллионов человек в возрасте от тридцати двух до тридцати восьми лет. Почти все они вышли из полной ужаса провинции девяностых. Эти люди вступают в пору своего расцвета, они набирают всё больше влияния, занимают понемногу руководящие посты. Они, то есть мы, тридцатилетние, совсем скоро станем в стране самой многочисленной и самой влиятельной группой. Однако ничего ровно о нас не известно. В первую очередь потому, что, родившиеся в 1981–1987 годах, мы понесли в девяностые годы очень большие потери. Многие из нас не получили хорошего образования, потому что наши учителя тогда едва ли не первыми попали под начищенный сапог новейшей истории. Мы не получили достойного воспитания, ведь нашим родителям едва хватало сил выжить. Многие пострадали от скудного однообразного питания, а кое-кто испытал во второй половине 1990-х годов настоящий голод. Наконец, у каждого из нас хотя бы один одноклассник или сосед-ровесник умер в юности от наркотиков, токсикомании или денатурата. Провинциалы, чьи главные школьные годы пришлись на первое постсоветское десятилетие, не внесли сколько-нибудь заметного вклада в большую культуру. Из наших рядов вышла пара-тройка стоящих писателей и, пожалуй, лишь один серьёзный кинорежиссёр. Самое многочисленное поколение породило ноль с хвостиком. Ничего. А те единицы, что всё же смогли хоть как-то состояться в литературе или искусстве, не говорят о своём опыте и своём прошлом. О чём угодно они пишут и снимают, кроме собственного детства. Не хотят вспоминать. Неприятно. Больно. И, в конце концов, стыдно, уж слишком некрасивое у нас было детство. Мокрое от слёз, с запахом перегара, клея «Момент» и голода. Мы первое в России послевоенное поколение, которое детьми узнало, как пахнет голод.
Конечно, об этом не хочется писать. Если ты сумел пробраться сквозь своё прошлое туда, где тебя окружают благополучные с рождения люди, ты хорошенько подумаешь, прежде чем портить им настроение рассказами о пьяном сантехнике, через которого перепрыгивал, торопясь в школу. Об этом лучше бы молчать. Для тебя лучше. Промолчишь — сойдёшь за равного. Откроешь рот — рискуешь увидеть на приличных лицах гримасу лёгкого отвращения. Это слишком неприятно. Человек, выросший в московской квартире с отдельным кабинетом-библиотекой, того, кто в четыре года один стоял днями в очереди за хлебом, примет в свой круг лишь из снисходительности или как диковинку. Поэтому люди, детьми заставшие рождение новой России на её рабочих окраинах, молчат.
И это, конечно, трагедия. О временах тех говорить нужно. Прежде всего — для выделения особого, моего, поколения, его характеризации, описания. Сегодня в гуманитарной мысли нет и тени идеи о том, что именно мы, дети российских спальных районов и промзон, родившиеся примерно в 1981–1987 годах, получили отличный от всех других граждан опыт и потому не можем не отличаться от остальных. А знать, чем мы отличаемся, надо, потому что мы — провинциалы той России, пошедшие в школу уже на развалинах советской империи, — самое, повторю, многочисленное из живущих поколение. Не понимать, кто эти люди — кто мы! — опасно.
Во-вторых, нашей стране нужна честная переоценка 90-х годов либеральным истеблишментом. Не будет никакого взаимопонимания условных демократов с, простите, народом, пока первые продолжают твердить, будто послепере-строечные годы стали для России эпохой свободы и безграничных возможностей. Потому что для большинства населения России они оказались годами отчаянья, недоедания, унижения и страха. Парадокс, но сегодня такую оценку тому времени дают лишь коммунисты и ультралоялисты. Либералы же либо продолжают твердить о поре невероятных возможностей, либо вообще не обращают внимания на проблему оценки 90-х. А она есть, и её надо решать.
Девяностые — самое страшное, что пришлось испытать большинству из ныне живущих поколений. Особенно тяжело дались эти годы детям. Взрослые сидели без денег, месяцами ели макароны, оставались без работы. Их грабили, били за углом по голове, у них отнимали мизерные зарплаты, оставляли их на съедение уличным бандитам — они тянули семьи из последних сил. Кто выжил — забыл то время, будто дикий сон. Кто умер от натуги, о том сегодня не говорят. Только дети... дети ничего не забыли. Даже самые легкомысленные запомнили то главное чувство, что многие годы пригибало их, малышей, к земле, — страх. Я без-ошибочно узнаю в толпе москвичей-ровесников своих одногодок, выросших в глубокой провинции: человек может купить пентхаус на Петровке, кататься по квартире на гироскутере и есть на обед свежие мидии. Он может начистить себя, отполировать до блеска, но печать перестроечного детства ему не свести. Мои ровесники из провинции девяностых похожи сегодня на печатные пряники: красивые, богатые, но с выгравированными на лбу буквами «у-ж-а-с».
О нём, об этом ужасе, я и пишу. В моей книге глазами ребёнка с рабочей окраины провинциального города описаны события 1990–1995 годов. На фоне детских игр, драмы отношений с любимой подружкой показаны знаковые для постсоветской России события и проблемы: очереди, дефицит, падение СССР, челноки, инфляция, «афганцы» и их столкновения с гражданским населением, выборы 1993 года, убийство Листьева, кризис школы, бандитизм, переход силовиков на сторону криминала. Описан один день в садике, несколько сцен в школе в разные годы, включая уроки, игры на перемене, дискотеку, чаепитие. Описана моральная несостоятельность и профнепригодность воспитателей, учительниц. Пунк-тиром изображены разные формы недоедания, от хронического однообразия рациона до голода, который заставляет ребенка красть у одноклассницы пряник и который можно унюхать по тому самому специфическому запаху изо рта. Упомянуты наркоманы, ксенофобия, новые военные конфликты.
При этом в романе есть и детский юмор, есть игры, чтение, смешные рассуждения, описаны занятные реакции психики на стресс и перемены.
Главной героине Саше в начале романа пять лет. Она скромная, невзрачная, но очень умная. Она рано научилась писать и читать, страдает от недостатка книг. Её лучшая подружка Анька — весёлая, рыжая, всем всегда нравится и становится везде любимицей. Все исторические потрясения, испытания проходят на волнах основной драмы — отношений с подружкой, ревности, безграничной любви одной к другой, необходимости постоянно, при попадании в опасную ситуацию, делать выбор — дружба или спасение собственной жизни. А выбор этот каждый раз непрост, потому что дети живут в районе под названием Лесобаза, потому что родной дом — это воплощение жути, где на лестнице не горит свет, где постоянная грязь, ходят пьяные и где маленькая девочка учится читать по надписи на стене «Любка гнида», потому что других на Лесобазе нет.
Книга эта — не энциклопедия провинции 90-х. Но в ней, как мне кажется, собрано, обозначено и осмыслено столько деталей эпохи, её быта, культуры, сколько ранее в такой, художественной и концентрированной, форме ещё не собирали и не описывали.
«Мама!!!» — художественное осмысление событий, увиденных в 90-е годы ребёнком на промышленной окраине городка, который замер в ожидании перемен где-то в самой сердцевине России. И в этой книге мир показан не таким, каким его по предположению современного взрослого увидели бы тогдашние дети — это действительно детский взгляд на историю, страну, выпавшие стране испытания. Подавляющее большинство взрослых своё детство помнят смутно, именно поэтому почти все люди, когда доживают до зрелости, падают, сражённые ностальгией. Так случилось и с моими ровесниками: чтобы не сойти с ума, их слабые головы полностью выдавили, выкинули из себя травмирующие воспоминания, оставив лишь смутные намёки на советский пломбир и распахнутые настежь двери, при которых целый СССР раньше якобы спал, не боясь воров. Редко кто сумел сохранить правдивые воспоминания о своём детстве. И уж совсем мало кто в первые годы жизни отличался внимательностью к деталям, которые бы позволили им позже написать достоверный портрет эпохи.
Я отличалась. И я запомнила. Когда я пишу, как дети 90-х реагировали на очереди, пьянство, голод, политические потрясения, я ничего не придумываю. Я помню и знаю, что все мы тогда испытывали одно главное и парализующее нас чувство беспомощности перед открывшейся бездной. Мы росли во времена, когда с криками «Ма-мо-чки!!!» прорывались сквозь страшную жизнь взрослые. А мы, дети, даже кричать боялись. Мы сидели тихонько одни в своих квартирах, домах, бараках и остекленевшими глазами смотрели на чудовище-страну молча.
А. Миронова
Мое личное впечатление: честно говоря, описанное в книге довольно далеко от моих собственных воспоминаний. Наверно, более половина прочитанного - явления с которыми мне сталкиваться приходилось исключительно как зрителю либо не приходилось вовсе. Однако в то время, как и во всякое другое, дети из разных городов и семей имели весьма несхожие условия для развития, досуга и быта. Конечно, условно-благополучная обывательская среда из сонного провинциального городка в средней части России - далеко не то же, что рабочие кварталы в Тюмени. Это - книга именно о "безмолвствующем большинстве", о детях простых работяг, на которых внезапным кошмаром обрушились годы нищеты, бесправия и криминала.
Сообщение: 3478
Настроение: лучше всех
Зарегистрирован: 08.09.13
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской обл.
Репутация:
4
Отправлено: 03.12.19 09:35. Заголовок: Надо прочесть. И над..
Надо прочесть. И надо о "святых девяностых" написать самой.
Но у меня не столько "вытеснение", сколько стыд: почему ничего не могла предвидеть, почему оказалась столь беспомощной? "Все так"? Ну и что, что все? Я - то, считавшая себя умной, почему?
Всё, на что хватило меня - сделать так, чтобы сын сегодня искренне недоумевал: "Какой голод? Не было"... Общее убожество жизни помнит, но чтоб легли спать голодными - не было. Засчёт энергии мамы и бабушки. Папа предпочёл выживать в одиночку. А жертвы эпохи - два моих погибших брата. Родной и двоюродный.
Надо прочесть. И надо о "святых девяностых" написать самой.
Пишите, обязательно пишите, если возникнет желание. От детей того времени, не сомневаюсь, книг будет предостаточно - автор напрасно сетует, что из нашего поколения не вышло заметных литераторов: во-первых, люди средних лет сейчас активно занимаются решением своих проблем в реальной жизни и еще не достигли периода "дум и повествований", во-вторых, кардинально сменились сами принципы творчества, которое стало более массовым и в целом более анонимным.
А вот воспоминаний от тех, кто встретил девяностые уже будучи совершеннолетним, катастрофически мало. И именно их мемуары, возможно, способны дать ключ к пониманию того времени.
Наталья пишет:
цитата:
Но у меня не столько "вытеснение", сколько стыд: почему ничего не могла предвидеть, почему оказалась столь беспомощной? "Все так"? Ну и что, что все? Я - то, считавшая себя умной, почему?
Как раз собиралась принести статью на близкую тему. Почему власть дала развалить страну - это уже понятно и всем известно. А вот почему народ не только не воспротивился, но даже поддержал - загадка. И ни одна из версий не выдерживает критики. Экономические проблемы? Ну, история знавала трудности куда страшнее, чем сахар по талонам и очереди за хрусталем, но тем не менее даже в периоды голода, войн и эпидемий государства не рассыпались. Отстутсвие свободы слова? Опять же, мало у кого она вообще когда-либо была, и ничего, обходились. Да и невозможно предположить, что среднестатистический обыватель готов был терпеть голод и безработицу ради возможности безнаказанно петь частушки о Ленине и читать Солженицына.
Автор статьи выдвигает любопытную теорию: дело в культуре, а точнее - в отсутствии положительного образца для современников. Как НЕ надо делать - понятно всем и всегда, а вот как НАДО - для каждого поколения должно быть свое, соответствующее задачам эпохи. А у нас с шестидесятых годов этого "как надо", отвечающего на актуальные вопросы, просто не было. Все образцы для детей и юношества либо заимствовались из прошлого разной степени отдаленности - от начал истории до гражданской и ВОВ, - либо формировались переводными произведениями западной литературы, в основном приключенческой. Но приключения - это обычно романтизм, это о том, как очень исключительный человек делает очень исключительно красиво для себя, любимого. И это написано преимущественно авторами, мало знающими о подлинных жизненных проблемах и, опять-таки, живших слишком давно.
В итоге несколько поколений детей выросли без подготовки к решению актуальных задач общества и в сознании, что все важное и интересное происходило когда-то раньше, а на их веку лучший типаж человека - мягкотелый чудак-интеллигент. И конечно, этих детей оказалось впоследствии легко обмануть и запутать. Это не их вина. Их просто никто и никогда не учил отвечать на вызовы времени.
Есть ли доля правды в такой гипотезе, нет ли - не знаю. Не мне судить. Статью несу в "Умное письмо".
втор, сам переживший "святые девяностые" ребенком, сопровождает свой труд столь емким и метким предисловием, что, пожалуй, его стоит процитировать полностью.
Честно говоря, предисловие мне понравилось гораздо больше доступных фрагментов собственно текста романа). Хотя... да, надо бы прочитать все целиком. Впрочем, атмосфера вырисовывается, да, автору это удается. Ну а что чернуха кругом чернухой, тут уж ничего не попишешь, времена не выбирают... Хотя по большей части стиль автора мне как-то... как говорится, не зашел, т.к. показался слишком "тяжеловесным", что ли. Рике пишет:
цитата:
Однако в то время, как и во всякое другое, дети из разных городов и семей имели весьма несхожие условия для развития, досуга и быта. Конечно, условно-благополучная обывательская среда из сонного провинциального городка в средней части России - далеко не то же, что рабочие кварталы в Тюмени.
Вот, да, это тоже своего рода примета времени - того времени. Если взять двоих, троих человек, выросших в то время в разных городах, разных семьях, разном кругу - будет три совершенно непохожих друг на друга рассказа, будто они и не об одном времени вовсе, а совершенно о разных периодах, или вовсе кто-то из них все придумал. А между тем каждый будет прав.
Честно говоря, предисловие мне понравилось гораздо больше доступных фрагментов собственно текста романа).
Аналогично.:) И, если честно, я немного не поняла, почему должно быть "стыдно" за такое детство, как у Саши. Я благодаря этому моменту в предисловии сначала решила, что в истории пойдет речь о малолетних наркоманах, уголовниках или проститутках - словом, о тех, кого нищета и безвыходность толкнули на самое дно общества. И что это книга о том, как обычный ребенок понемногу скатывается в криминал или спивается. К сожалению, именно таковой оказалась судьба очень-очень многих известных мне ровесников из одичавших после разорения промышленности рабочих кварталов.
А в кадре - приличная хорошая девочка. Ну, живет бедно, одежка у нее вся дареная и мясо она ест редко, но так жили миллионы детей, и не только в девяностые. В том же благословенном Союзе, кстати, после войны было не лучше, чтоб не сказать хуже, особенно в деревнях. И кушали не жирно, и одежду донашивали за старшими, а разнообразные прянички-конфетки видели только по праздникам.
И дааа, подача, "все мои ровесники забыли, а я - помню" немного (да нет, даже много) отсвечивает белым пальто. Помнят почти все, кому есть, что помнить. Просто в этой памяти надо немного покопаться и отсортировать действительно трагические моменты от обычного бытового неудобства. Вот столкновение группировок на рынке и убийство продавцов - это трагический момент. Отключение воды дома и залатанные сапоги - это бытовуха. То, что у соседки ногти на ногах некрасивые и что на стене в подъезде написаны ругательства - это ерунда, которая вообще, ИМХО, загромождает повествование ненужными мелочами. Ну а то, что ребенку страшно оставаться по вечерам одному, пока мама ходит на курсы - це вообще вне какой-либо эпохи.
Но автор обо всех этих моментах пишет в одинаковом тоне и с одинаковым надрывом. Может, конечно, что-то сюжетно важное осталось за рамками опубликованных фрагментов, и мы еще увидим, как нагнетание атмосферы разрешается настоящей драмой, но пока - ну, ИМХО, несколько мимо цели, я бы сказала.
Princess пишет:
цитата:
Вот, да, это тоже своего рода примета времени - того времени. Если взять двоих, троих человек, выросших в то время в разных городах, разных семьях, разном кругу - будет три совершенно непохожих друг на друга рассказа, будто они и не об одном времени вовсе, а совершенно о разных периодах, или вовсе кто-то из них все придумал. А между тем каждый будет прав
А вот - да. Например, у нас тоже было опасно ходить по вечерам домой, но мы, девчонки, просто собирались группками и провожали друг друга, каждый раз заново (в зависимости от состава компании) вырабатывая схему так, чтобы последним оставался либо тот, кому недалеко бежать до своей квартиры, либо "счастливый обладатель" бабушки, которая в ожидании чада бдит возле окна.:) И дома по вечерам никто не оставался без присмотра, как героиня повести. Как правило, хоть один близкий человек рядом был. А если не было, просто договаривались с соседями или подругами, чтобы ребенок посидел у них до прихода папы-мамы. Своих проблем, конечно, хватало, включая те самые уличные "разборки" банд, помянутые в книге, и повальный алкоголизм. Но все же люди у нас не были настолько разобщенные, как в воспоминаниях автора книги. Сказывалась еще не то советская, не то деревенская привычка к общинности. Это защищало от многих бед. В общем, действительно, у каждого свои воспоминания. Моим сверхобеспечнным одноклассникам, к примеру, вообще жилось прекрасно. Они в девяностые годы шумно радовались "эпохе больших возможностей" и распаду "жуткого тоталитарного монстра". Носили брендовые вещи, отдыхали за границей. Так что для некоторых, пусть и оооочень немногих, это действительно было время больших возможностей. Они ничего не "вытесняют из памяти" - они вполне искренне ностальгируют.
Ну, живет бедно, одежка у нее вся дареная и мясо она ест редко, но так жили миллионы детей, и не только в девяностые. В том же благословенном Союзе, кстати, после войны было не лучше, чтоб не сказать хуже, особенно в деревнях. И кушали не жирно, и одежду донашивали за старшими, а разнообразные прянички-конфетки видели только по праздникам.
Вот - да. ППКС и не один раз;) Да, это, конечно, не то чтобы прям уж ах! какая жизнь. И хорошего мало, никто не спорит. Но, как говорится, не "ужас-ужас-ужас" (тем более, семейство там описано не какое-то ужас-маргинальное, а обычный, как говорят, рабочий люд, т.е. абсолютное большинство). Подруга детства моя, к примеру, лучшая тоже донашивала куртки и пальто за старшей сестрой и доигрывала в ее игрушки. У меня самой старших (как и младших) братьев и сестер нет, поэтому иногда что-то отдавали знакомые (что не подошло или из чего выросли их дети), иногда - удавалось достать и купить что-то со всеми квестами типа "отмечаться в очереди" месяцами и т.д. Ну и отец мог привезти из Кишенева, допустим, куда он часто ездил в командировки - как раз в тот период. Замшевые туфельки я, кстати, помню до сих пор (и как мы под дождь попали, я в них как раз была - помню! - мне было года так 3-4), так они мне нравились... В остальном же... я, наверное, из тех, кто особо не страдал и не бедствовал. Во-первых, в Москве все же ситуация была несколько иной, и тотального отключения электричества, скажем, воды и давки за хлебом и молоком не было. И я не помню, чтобы мне не хватало чего-то там в бытовом именно плане: еды, пусть и без всяких каких-то там деликатесов (хотя те же мандарины я никогда не воспринимала как нечто несусветное и деликатес, который только на НГ 1 раз в жизни)), игрушек, книжек, билетов на елку, поездок к морю (в 6 лет меня повезли в первый раз). И нет,это не семья партийных чиновников, секретарей ЦК и прочей "элиты". Родители работали в НИИ (тогда - закрытом, средьмашевском) но опять же - никаким боком к руководству, научным сотрудникам и профессорам. Работник бухгалтерии и инженер-элетрик. Так что... мне, правда, тоже есть о чем понастальгировать)).
А вот контраст, так сказать, во всей красе становился ясен, виден и понятен, когда на лето я уезжала к бабушке и прочим родственникам в Рязанскую область. Хотя, конечно, понятно-то это стало уже с годами). Потому что, собираясь, покупалось и везлось туда сумками все, что можно: от хлеба, колбасы, конфет и прочего. В деревне же хлеб привозили два раза в неделю, и очередь надо было занимать с утра. А в райцентре в продмаге было... ну, кроме того же хлеба, может быть, удавалось достать тушенку. Ну, овощи-фрукты, понятное дело, были свои, и это не могло не радовать)). А всякие разные вкусняшки там были праздником - когда приезжали или присылали родители и родственники из Москвы.
Потому что, собираясь, покупалось и везлось туда сумками все, что можно: от хлеба, колбасы, конфет и прочего.
У нас то же самое было. Пустые прилавки. Сосиски, колбаса, леденцы, сгущенка - все привозилось частным порядком из Москвы. Потом, как раз в девяностые, магазины уже заполнились, но денег стало с гулькин нос. Впрочем, помню, что натуральных и необходимых продуктов у нас хватало. Всевозможные овощи прямо с огорода, ягоды целыми ведрами. Сладости и копчености были деликатесами, но супы-борщи, салаты, натуральные компоты и различные соленья-варенья водились постоянно. Газировка, шоколад, куры, колбасы, фастфуд - это уже считалось роскошью. Богатые дети хвалились перед "обычными" ровесниками тем, что регулярно пьют "Пепси" и обедают в "Макдональдсе" (да-да, потом почти все получили серьезные проблемы с весом).
Вот насчет мяса не скажу даже, как часто ели. Котлеты были в основном. Не каждый день, конечно. Но и не так чтобы раз в год под рождественскую елку.
Это лично в моем кругу. Знаю, что у многих было хуже. Некоторые семьи кормили детей комбикормом или одними макаронами.
. Богатые дети хвалились перед "обычными" ровесниками тем, что регулярно пьют "Пепси" и обедают в "Макдональдсе" (да-да, потом почти все получили серьезные проблемы с весом).
О, Макдак первый открылся у нас на Пушкинской (я не помню точно год... ну да, где-то начало 90-х так, в начальной школе еще были). Очередь стояла... километра на два! Раз мы с мамой пошли. Отстояли. Ну купили там чизбургер, что ли, какой. Потом ходили полчаса с подносом - куда б притулиться, сесть некуда)). Ну и... короче, не впечатлились совсем И я забыла про сие заведение надолго, где-то так уже к 2000-ым годам, когда их в Москве стало полно, у каждой станции метро, и временами можно было зарулить за картохой фри). Сейчас вот тоже иногда забегаю - пирожком с вишней побаловаться)))).
Некоторые семьи кормили детей комбикормом или одними макаронами.
Насчёт комбикорма - не преувеличение, сама видела, как варили непровеянную пшеницу. Едва съедобно, зато почти даром. И добро бы маргиналы какие - так нет же, трудяги. Просто зарплаты не было уже полгода... Выручал огород, да ещё коза: любую бурду можно съесть с молоком, или с заправкой из лука - морковки.
А очередей в Макдаки я не видала. Может, и были, но часами точно не стояли даже поначалу, из любопытства. Раза три сходила, перепробовала. Котлеты понравились, но ведь это - обычные говяжьи котлеты, проще и рациональнее жарить самой. Так что - не стала поклонницей фастфуда.
А сейчас Макдональдсы работают наряду с пельменными, блинными, восточной кухней, суши-забегаловками... На любой вкус - и очередей не вижу нигде.
(И всё равно пирожные фирмы "Север" вне конкуренции!)
Котлеты понравились, но ведь это - обычные говяжьи котлеты, проще и рациональнее жарить самой.
Там еще рыбные есть)) - ну тоже, обычная рыбная палочка т.н. и ничего особенного;) Вообще, конечно, самой вкуснее: там и лучок добавишь, и еще специй каких, и мясо выбираешь сама опять же. А там, понятное дело, все мороженное-перемороженное, и по сути от них ни вреда особого, и не пользы.
Сообщение: 3500
Настроение: лучше всех
Зарегистрирован: 08.09.13
Откуда: Россия, Гатчина Ленинградской обл.
Репутация:
4
Отправлено: 05.12.19 22:38. Заголовок: Princess пишет: ни ..
Princess пишет:
цитата:
ни вреда особого, и не пользы.
Главное достоинство - что быстро и везде. Студенты ценят! А вот в чём я совсем толку не поняла - так это в суши. Липкий рис, завёрнутый в траву. С ума сойти, чем японцы тешатся...
Хотя можно прочесть, что японцы впервые услышали про суши от нас!
Главное достоинство - что быстро и везде. Студенты ценят!
Совсем уж оффтоп, заранее прошу прощения. Я когда работала в приемной комиссии в 2011-ом, регулярно ходила туда перекусить (потому что тупо - больше некуда было, столовка институтская закрыта, а больше поблизости ничего подходящего, только Макдак у метро). Я работала там месяц... И года два потом вообще не могла смотреть на все эти гамбургеры Наталья пишет:
цитата:
вот в чём я совсем толку не поняла - так это в суши. Липкий рис, завёрнутый в траву.
Холодный еще ко всему прочему - буэ, извините. Я пробовала это один раз - с меня хватило
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 29
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума