Отправлено: 22.08.18 13:48. Заголовок: Сервантес

413 лет назад вышел в свет первый том романа «Дон Кихот».

По мнению ЮНЕСКО, это лучший роман всех времён и народов. И если о героях романа читатель имеет представление, то об их создателе знает мало. А биография Сервантеса удивительна!



Мигель де Сервантес Сааведра родился в 1547 году в университетском городке Алькала-де-Энарес, в двадцати милях от Мадрида. Кроме Мигеля, в семье было две дочери, Андрея и Луиза, и сын Родриго. Мигель был младшим членом этой бедной, но знатной семьи.

Известно, что отцу будущего писателя приходилось заниматься ремеслом цирюльника и быть по совместительству хирургом. Сервантесам пришлось немало поездить по стране.

Когда Мигелю исполнилось 19 лет, семье удалось перебраться в Мадрид.

По одним данным, Сервантес вообще не получил никакого систематического образования, а по другим – он целых два года проучился в Саламанке, изучая юриспруденцию, но так и не смог удостоиться учёной степени, что не раз ставилось ему на вид его врагам.

Известно, что юноша служил при дворе одного из кардиналов. Как мог получить такое высокое назначение недоучившийся студент, сказать трудно. Однако, будучи секретарём кардинала, Сервантес непрерывно читал, таким образом пополняя запас знаний и пытаясь утолить ненасытную жажду чтения. По собственному признанию писателя, он читал всё попадавшееся ему под руку, подбирая даже клочки исписанной бумаги, валявшейся где-нибудь в грязи на улице.

Все биографы сходятся на том, что Сервантес в 1570-ом году, после короткой службы у кардинала прямо в Италии, большая часть которой в это время принадлежала Испании, записался в армию. В следующем году он принял участие в знаменитой битве при Лепанто, во время которой он был ранен в левую руку. Вылечить её не смогли, руку парализовало.

Ставший инвалидом Сервантес тем не менее продолжал активно участвовать в военной кампании испанцев, развёрнутой ими на территории всего Средиземноморья. Он был участником военной экспедиции в Наварино, в Тунисе.

Возвращаясь в 1575 году домой на галере «El Solo», Сервантес со своим братом Родриго попал в алжирский плен. Следующие пять лет он провёл в неволе, совершил четыре безуспешные попытки побега, за каждую из которых ему грозила мучительная казнь. После каждой неудачи Сервантес вёл себя как Дон Кихот, взяв всю вину на себя.

Когда семье удалось накопить нужную сумму для выкупа, то из плена на волю Сервантес первым делом отправил своего брата. Это тоже жест в стиле Дон Кихота. В плену Сервантес завоевал необыкновенное уважение среди своих товарищей по несчастью.

Им, наконец, удалось выкупить «однорукого».

В 1580 году почти всеми забытый будущий автор «Дон Кихота» возвратился домой. Осев в Мадриде, Сервантес безуспешно пытался покорить столицу своими драматическими произведениями. После выхода в свет его пасторального романа «Галатея» добился скромного призвания.

К этому времени на руках у Сервантеса оказались две его незамужние сестры, которые пожертвовали своим приданым для выкупа братьев из плена и незаконнорождённая дочь Изабелла. К тому же писатель предложил руку и сердце Каталине де Салазар.

Сервантес зарабатывал, собирая материал для Непобедимой армады. Дважды его отлучали от церкви за то, что он в патриотическом порыве посягнул на её закрома. А затем, по преданию, Сервантес за растрату попал в тюрьму в Севилье. И там в возрасте 58 лет, почти в возрасте своего героя (Дон Кихоту чуть больше 50-ти), Сервантес начал писать первый том своей бессмертной книги. У Дон Кихота замуровали вход в библиотеку и сожгли большую часть её, а Сервантес оказался замурованным в тюрьме. В 1605 году увидела свет первая часть романа «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский». Вторая часть была написана только через десять лет. Публикация романа не сделала его автора состоятельным, он жил в мадридском районе для малообеспеченных. Перед смертью Сервантес принял монашеский постриг. Умер автор бессмертного романа в 1616 году. Долгое время место его захоронения было неизвестным.

Когда праздновалось четырёхсотлетие первой публикации «Дон Кихота», в день смерти Сервантеса, 23 апреля, во многих странах, в том числе и в России, в переполненных залах люди, сменяя друг друга, двое суток беспрерывно читали великий роман. Никакая другая книга больше не читалась хором всем миром. И, бесспорно, жизненный опыт автора помог сделать таким глубоким образ его героя.

 Отправлено: 10.03.22 00:21. Заголовок: Вот о враге, такой у..

Вот о враге, такой убежденный патриот и ветеран армии -и с таким уважением. Это дорогого стоит и когда эти воспетые войны канули туда, куда канули...Это помогает спокойно всмотреться и многое увидеть.

 Отправлено: 10.03.22 22:13. Заголовок: Реми пишет: Подсыла..

Реми пишет:

цитата:

Подсылали к нему Улучевых отпущенников калабрийцев. А те, рискуя жизнью, предупреждали ренегата ибо был у грозного адмирал свой список Шиндлера: он выкупал пленных из жестокого обращения и ...отпускал. Ну этим и заинтересовал. Думаю: что за необычный капудан-дерья? И что у него в душе было от такой перемены в жизни? Он человечный, или мне так кажется?

Человечный. Вообще, личность интересная и незаурядная. Неудивительно, что Сервантесу он запомнился.

 Отправлено: 10.03.22 23:54. Заголовок: Рике пишет: Человеч..

Рике пишет:

цитата:

Человечный. Вообще, личность интересная и незаурядная. Неудивительно, что Сервантесу он запомнился.

Для исламского мира Улуч Али то же, что Ушаков и Нахимов для православного мира. Ну это интеллектуальная данность. Что касается человечности, то там все по формуле Шекспира:

Чтоб добрым быть,
Нужна мне беспощадность.

Но я и не об этом. Оччали (Оккьяли, Луччали, Уккьяли) как его называли на христианском каноническом пространстве Средиземноморья, был пугающим, ужасающим, ненавидимым и проклинаемым образом, тем более ренегат и грозный коршун, опустошавший острова и побережья. И увидеть в нем человечность и доброе сердце и оценить то доброе, что они с женой Селиме-хатун сделали -это надо быть невероятно проницательным.
Скрытый текст

На склоне лет Кылыч Али-паша решил построить для себя мечеть. Но когда он обратился с такой просьбой к султану, то получил ответ, что свободной земли в Стамбуле нет, а так как Али-паша является адмиралом, то пусть и строит на море. Не растерявшись, Али-паша велел насыпать искусственный остров, на котором и была возведена мечеть. Турецкий исследователь Джанер Шака, занимающийся историей Средиземного моря, в списке пленных, занятых на строительстве мечети Кылыч Али-паши, обнаружил имя Мигеля де Сааведра Сервантеса – в учетных книгах (дефтер) вакфа Расиха Нури Илери это имя написано именно таким образом. По словам Джанера Шаки, нет никаких сомнений, что это будущий автор «Дон Кихота», который в 1575 году попал в плен и был доставлен в Стамбул. Строительство мечети было завершено в 1580 году. В этот год получил свободу и Сервантес, значит, он трудился на этой работе до самого ее окончания. Вот она, мечеть великого капудна-дерья, на строительстве которой Мигель Сервантес провел весь период стройки -пять лет. Выходит, Сервантес его дважды сделал бессмертным.

 Отправлено: 15.03.22 01:59. Заголовок: Король Туниса Король..

Король Туниса


Драться с турками за Кипр больше уже не имело смысла, а потому направление удара испанского флота было изменено. Отныне Испания продолжала вести войну с Турцией, но уже не на востоке, а в Африке. Большинство военных считало главным злом на Средиземном море мусульманский Алжир. Жуан Австрийский, однако, полагал осиным гнездом пиратства Тунис. Король, учитывая авторитет военачальника — своего сводного брата, в конце концов склонился на его сторону. Имперский замысел был прост — захватить Тунис и, укрепившись в нем, совершить затем победоносный поход на Алжир.

Греки и албанцы звали принца к себе на царство, предполагалось создать королевство в Морее. Католики внушали мысль спасти находящуюся в заточении Марию Стюарт, жениться на ней, а заодно стать и королем Англии. Имелись виды даже на французский престол!

— Заманчиво все, но реальнее всего обосноваться в Тунисе и создать королевство там! — велел сообщить римскому папе Дон Жуан.

Пий V (еще живой) был в восторге.

— Надлежит преобразовать Триполи в христианское королевство, а королем Туниса поставить славного Дон Жуана! — передал пожелания папы Филиппу II папский легат.

Король Испании, наоборот, был категорически против. Филипп не мог позволить, чтобы незаконнорожденный сводный брат стал ровней ему. Дон Жуана надлежало поставить на место. Однако король в этом пока не торопился. Вначале надо было как можно выгоднее для испанской короны использовать талант и славу Дон Жуана.

В отличие от старшего брата, видевшего в походе на Тунис лишь обычную диверсионную операцию, у Дона Жуана цель была совершенно иная: захватив одно из государств Магриба, находящегося рядом с Мальтой и Сицилией, увенчать наконец-то свою голову королевской короной. Желание для побочного королевского сына, вечно притесняемого и принижаемого королем-братом (Филипп отдал после Лепанто своим канцеляриям приказ при переписке именовать дона Хуана не «высочеством», но лишь «превосходительством»!), понятное и легко объяснимое.

Спустя примерно полгода для осуществления задуманной операции по захвату Алжира были собраны 170 кораблей и 20 тысяч солдат. Выйдя из Мессины, с двумя остановками в Палермо и Трапани, флотилия оказалась вблизи тунисских берегов.

7 октября 1573 года, спустя два года и один день после битвы при Лепанто, Дон Жуан приказал войскам сойти на африканский берег. Остальное почти не напоминало военную экспедицию, скорее, это был торжественный марш испанских войск. Тунис, покинутый своими жителями, пал без боя, испанцы назначили его губернатором лояльного Муллу Мухаммеда и легко овладели Бизертой.

На всю операцию потребовалось менее недели, и уже в конце октября Дон Жуан вернулся на Сицилию. При этом, вместо того чтобы разрушить вражеские укрепления, как приказал Филипп II, Дон Жуан укрепил их, оставив в крепости Голета отряд под командованием своего верного соратника Педро Портокарреро.

В Тунисской экспедиции участвовал и солдат-ветеран Сервантес. Судьба хранила его и в битве при Лепанто, и при Наварине. Фортуна оказалась благосклонна к нему и в Тунисской экспедиции.

Господству берберийских пиратов был нанесен существенный урон, а молодой флотоводец еще больше упрочил свою славу. Однорукий ветеран Лепанто снова удивлял всех своей отвагой и заслужил одобрение самого принца.

— Вы самый отважный воин моей армии! Я надеюсь, что мы еще с вами повоюем во славу Испании! — так оценил мужество Сервантеса Дон Жуан.

— Возможно, что я самый отважный, но только после вас, ваше высочество! — скромно ответил тот. — Что же касается моего меча, то он всегда к вашим услугам!

Будущий писатель вполне мог остаться в крепости Голета, гарнизон которой будет позднее полностью уничтожен. Однако вместе с полком дона Лопе де Фигероа он погрузился на корабль и провел зиму на Сардинии и в Неаполе.

В мае 1574 года Мигель вместе с эскадрой отправляется в Геную. Что касается Дон Жуана, то он отбывает в Неаполь, где ждет своего провозглашения королем Туниса. Однако план его сделаться тунисским королем, хотя и был горячо поддержан папой, был решительно отвергнут Филиппом II, который вместо Туниса отправил Жуана в Ломбардию.

Тем временем турки усиленно готовились к реваншу. 11 июля 1574 года флот султана под командованием Улуг-Али и Синан-паши, состоявший из 240 кораблей с 40 тысячами солдат на борту, неожиданно появился у берегов Туниса.

Напрасно Жуан Австрийский, предчувствовавший надвигающуюся опасность, искал поддержки. Тяжелейший финансовый кризис поразил Испанию, и Филипп II был просто не в силах выделить средства еще на одну экспедицию, а может, и не очень пытался поддержать не слишком интересующее его предприятие.

Тем не менее примчавшемуся в августе в Неаполь Дону Жуану удалось на своих галерах выйти в море. На переходе эскадре Дон Жуана пришлось вынести два сильнейших шторма. Затем они были блокированы в порту Трапани превосходящими силами турок. Пока Жуан готовился к сражению по прорыву к берегам Туниса, его настигла весть о поражении. 25 августа перед значительно превосходящими силами турков сдались защитники крепости Голет, а в сентябре сдался и сам Тунис. После этого эскадре Дон Жуана ничего не оставалось, как вернуться в середине октября 1574 года в Палермо.

По поводу победы визирь султана, беседуя с венецианским послом, не без ехидства заметил:

— Вы нам отрезали бороду при Лепанто, а мы вам руку в Тунисе. Борода скоро вырастет, а рука — никогда!

В этой неудачной экспедиции принимал участие и Сервантес. По возвращении он, очевидно, узнал, что в конце июля в Риме, едва достигнув двадцати шести лет от роду, отдал Богу душу его бывший покровитель кардинал Хулио Аквавива.

Об участии Мигеля де Сервантеса в тунисских событиях мы знаем из его «Записки» 1590 года, в которой он коротко рассказывает о своем участии в военных операциях при Наварине, в Тунисе и Голете.

В «Дон Кихоте» содержатся более подробные описания событий: «Мы возвратились в Константинополь, а в следующем, семьдесят третьем году нам стало известно, что сеньор Дон Жуан взял Тунис и, очистив его от турок, передал во владение мулею Ахмету, тем самым отняв надежду вновь воцариться в Тунисе у мулея Хамида, самого жестокого и самого храброго мавра на свете. Султан, горько оплакивавший эту потерю, с присущим всему его роду коварством заключил мир с венецианцами, которые желали этого еще больше, чем он, а в следующем, семьдесят четвертом году осадил Голету и форт неподалеку от Туниса — форт, который сеньор дон Хуан не успел достроить…

Наконец, пала Голета, пал форт, в осаде коих участвовало семьдесят пять тысяч наемных турецких войск да более четырехсот тысяч мавров и арабов, согнанных со всей Африки. Причем все это несметное войско было наделено изрядным количеством боевых припасов и военного снаряжения и располагало изрядным числом подкопщиков, так что довольно было каждому солдату бросить одну только горсть земли, чтобы и Голета, и форт были засыпаны. Первою пала Голета, слывшая дотоле неприступною. Пала не по вине защитников своих, которые сделали для ее защиты все, что могли и должны были сделать, а потому, что рыть окопы, как показал опыт, в песках пустыни легко: обыкновенно две пяди вглубь — и уже вода, турки же рыли на два локтя, а воды не встретили. И вот из множества мешков с песком они соорудили столь высокий вал, что могли господствовать над стенами крепости, осажденные же были лишены возможности защищаться и препятствовать обстрелу с высоты.

Ходячее мнение было таково, что наши, вместо того чтобы отсиживаться в Голете, должны были в открытом месте ожидать высадки неприятеля, но так рассуждать можно только со стороны, тем, кому в подобных делах не приходилось участвовать. В самом деле, в Голете и форте насчитывалось около семи тысяч солдат, — так вот, могло ли столь малочисленное войско, какою бы храбростью оно ни отличалось, в открытом месте сдержать натиск во много раз превосходящих сил неприятеля? И какая крепость удержится, ниоткуда не получая помощи, когда ее осаждает многочисленный и ожесточенный враг, да еще сражающийся на своей земле? Напротив, многие, в том числе и я, полагали, что уничтожение этого бича, этой губки, этой моли, без толку пожирающей огромные средства, этого источника и средоточия зол, пригодного единственно для того, чтобы хранить память о том, как его завоевал блаженнейшей памяти непобедимейший Карл V (точно память о нем, которая и без того есть и будет вечною, нуждается для своего упрочения в этих камнях!), уничтожение его, говорю я, — это знак особой милости неба к Испании, особого его благоволения. Пал также и форт, однако туркам пришлось отвоевывать его пядь за пядью, ибо его защитники бились до того яростно и храбро, что неприятель, предприняв двадцать два приступа, потерял более двадцати пяти тысяч убитыми. Из трехсот человек, оставшихся в живых, ни один не был взят в плен целым и невредимым — явное и непреложное доказательство доблести их и мужества, доказательство того, как стойко они оборонялись, того, что никто из них не покинул своего поста. Сдался и еще один маленький форт, или, вернее, воздвигнутая на берегу залива башня, которую защищал дон Хуан Саногера, валенсийский кавальеро и славный воин. Был взят в плен комендант Голеты дон Педро Пуэртокарреро. Он сделал все от него зависящее для зашиты крепости, и был так удручен ее падением, что умер с горя по дороге в Константинополь, куда его угоняли в плен. Попал в плен также комендант форта Габриеле Червелон, миланский дворянин, искусный строитель и отважнейший воин. В этих двух крепостях погибло немало прекрасных людей, как, например, Пагано Дориа, кавалер ордена Иоанна Крестителя, высокой души человек, выказавший необычайное добросердечие по отношению к брату своему, славному Джованни Андреа Дориа. Смерть его тем более обидна, что пал он от руки арабов, коим он доверился, как скоро убедился, что форта не отстоять, и кои взялись доставить его, переодетого в мавританское платье, в Табарку — небольшую гавань, или, вернее, поселок, принадлежавший генуэзцам, заплывающим в эти воды на предмет добычи кораллов. И вот эти самые арабы отрубили ему голову и отнесли ее командующему турецким флотом, но тот поступил с ними согласно нашей кастильской поговорке: „Измена пригодится, а с изменником — не водиться“, — говорят, будто командующий велел повесить тех, кто принес ему этот подарок, за то, что они не доставили Дориа живым…

Итак, Голета и форт пали, и турки отдали приказ сровнять Голету с землею (форт же находился в таком состоянии, что там уже нечего было сносить) и, чтобы ускорить и облегчить работу, с трех сторон подвели под Голету подкоп, но что до сего времени казалось наименее прочным, то как раз и не взлетело на воздух, а именно — старые крепостные стены. Все же, что осталось от новых укреплений, воздвигнутых Фратино, мгновенно рухнуло. Наконец, эскадра с победой и славой возвратилась в Константинополь…»

Тунисская трагедия стала следствием разногласий между братьями. Разумеется, если бы Филипп всецело поддержал завоевание Туниса, то туркам пришлось бы нелегко. Однако, боясь усиления младшего брата, король Испании почел за лучшее вообще потерять форпост в Африке, чем увидеть Дон Жуана королем.

Сервантес на всю жизнь сохранил в памяти эти трагические события и уже в зрелом возрасте написал два сонета, один — посвященный крепости Голета, другой — защитникам форта, которые он приводит в «Дон Кихоте».

 Отправлено: 15.03.22 02:11. Заголовок: Кошмар. Как он выжил..

Кошмар. Как он выжил, дважды пройдя через молотилку Улуча Али-паши? И какой ужасающий тайфун Улуч Али-паша Килыч. Это же стихийное бедствие как цунами. Выжить встретившись с его флотилией в бою -шансы как при встрече с циклопом. Будто Мигелю богини-мойры ворожили.

 Отправлено: 16.03.22 08:07. Заголовок: Начинаю я любить Миг..

Начинаю я любить Мигеля и хочется его по имени называть, говоря о нем. Нереально крут морпех Мигель Сервантес. Настоящий морпех, вот о ком бы романы писать. И человечный.
image upload

 Отправлено: 17.04.22 20:29. Заголовок: Читаю я Гюкана, туре..

Читаю я Гюкана, турецкого историка "Корсары султана". Так вот: оказывается, не только три раза в бою видел Мигель Улуча. Они общались и даже была у них своеобразная дружба что ли...Мигель регулярно из плена бежал, его ловили и возвращали, он не выжил бы, если бы не Улуч Али-паша. Судьба пойманных рабов была ужасной. Но Улуч не наказывал Мигеля. Он имитировал наказание. Ну типо грозно ругал публично, и...помещал на временную изоляцию с медицинской помощью, хорошим питанием и комфортом, опять таки внешне демонстрируя грозность и жестокость, чтобы турки не жужжали что он жалеет христианина-беглеца. У них, Улуча и Мигеля был сговор по умолчанию и взаимная человеческая симпатия. А потом Улуч взял Сервантеса на строительство своей мечети, которая была своеобразным "заводом Шиндлера" - Улуч набирал на строительство рабов-христиан и заботился о них. Через 34 года Сервантес обессмертит Улуча Али в бессмертном Дон Кихоте и выведет его из зоны критики на христианском каноническом пространстве. Но не встреться Мигелю на жизненном пути Улуч Али-паша -не выжил бы он в рабстве и не было бы Дон Кихота.

 Отправлено: 17.04.22 20:48. Заголовок: При Лепанто Мигель с..

При Лепанто Мигель стал инвалидом и рука у него стала не функциональной. А столкнулся то он с Улучем Али. Это флагманская галера Аль -Бахт Улуча разметала флотилию Кардоны и лупила по галере морпеха Сервантеса. Но и это так, эпизод. А вот осада Али-пашой крепости Голета -это же месяцы обреченной битвы, ненависти и крови. И после этого сказать врагу: Ты человечный, у тебя доброе сердце... Когда враг тебе в громе и молнии аки дьявол является -это редкая проницательность. Это все равно что сказать: а у дьявола -то добрые глаза...

 Отправлено: 25.05.22 20:53. Заголовок: Среди пленников встр..

Среди пленников встречались дворяне, чиновники, купцы, моряки, крестьяне, ремесленники. Богатых и важных персон вскоре выкупали. Другие, как испанский писатель Мигель Сервантес, ждали освобождения многие годы. Самые несчастливые жили и мучились в плену до конца жизни. Мигель Сервантес попал в руки варварийских пиратов как солдат: после битвы при Лепанто 20 сентября 1575 г. вместе с братом Родриго он возвращался на корабле из Неаполя в Испанию. В Алжире его продали какому-то греку-ве- роотступнику, который, обыскивая своего раба, нашел у него рекомендательное письмо от Хуана Австрийского (незаконного сына Карла V, брата Филиппа II). Грек потребовал огромный выкуп. Не в силах переносить тяготы заключения и безжалостное обращение, Мигель Сервантес начал подумывать о побеге, однако все попытки выбраться из неволи кончались неудачей, и надзор за ним, закованным в кандалы, только усилился. Однажды ему удалось вступить в контакт с братом, за которого отец уже внес выкуп. Когда за братом прибыл корабль, Сервантес тайком пробрался на него, но был обнаружен. Мигель не выдал тех, кто помогал ему, несмотря на пытки, которым его подвергли. Вице-король Хасан, известный своей жестокостью, не сумел заставить Сервантеса выдать участников заговора. Стойкость пленника настолько покорила Хасана, что он выкупил его для себя, хотя как раб Сервантес не представлял особого интереса: у него не было одной руки, удаленной после ранения. Сервантес много раз пытался бежать, но безуспешно из- за предательства доносчика- доминиканца. Наконец, по истечении четырех лет, пришел выкуп. Сервантес был освобожден из неволи в сентябре 1580 г. в возрасте 33 лет. Свое знаменитое произведение «Дон Кихот» он написал, когда ему было 56 лет. В то время он опять томился в заключении[18].

 Отправлено: 25.05.22 20:54. Заголовок: А вот не фига. Не по..

А вот не фига. Не пожалел Сервантеса Гасан-венецианец, не умилился его стойкостью что он не сдал товарищей -нашли филантропа! Зверюга был ещё та. Редкостная зверюга даже для османских корсаров. Он однорукого калеку на галеры посадил. На весла. Представляете? Вес на одного гребца приходился 100 кг. На две руки. А тут 100 кг на одну руку. Представили? Пока это диво не узрел Улуч Али (а таки отношение к Гасану у капудана резко поменялось не только из-за неподеленного любовника. Ну переоценил по типу просто человек-оно. И узрев такой треш, всыпал Гасану перца в штаны и забрал Мигеля. И выходил. С ворчаньем и рыком -был Улуч Али на мимими не щедр, но возился с одноруким злым ветераном добросовестно как строгая нянька. И выходил и поставил на ноги умирающего доходягу, морпеха Мигеля)

 Отправлено: 25.05.22 21:00. Заголовок: Покупка испанского р..

Покупка испанского раба Сервантеса Улучем Хасаном Венециано ( он был итальянец, венецианец из респектабельной венецианской семьи. Как человек -мрак, какая падла человек)

 Отправлено: 25.05.22 21:27. Заголовок: Прочитала про Гасана..

Прочитала про Гасана. Да какая же он был падла! Он мучил, истязал, унижал и издевался над пленным морпехом одноруким ветераном Мигелем Сервантесом, храбрым и честным лейтенантом флота. Да какая же он тварь! Пытал, оскорблял, мучил голодом и жаждой и в конец концов кинул гребцом на галеры. Когда он товарищей по побегу под пытками не заложил.Однорукого. Когда на две руки 100 кг веса весла приходилось. А тут 100 кг на одну руку. Под плетки и истязания. Когда уже сам Мигель высох в скелет и дай бог 35 кг тянул. Благо, что узрел однорукого гребца Улуч Али, дал Гасану (ну тут цензура не выдержит, поэтому по умолчанию) дал Гасану звезд и забрал Мигеля. И выходил как подобранного котенка-калеку. С рыком и ворчаньем, он не щедр был на сю-сю. Но тетешкал как я Боню. И Сервантес любил и уважал его и помнил с благодарностью. И переживал, когда смертельно больной капудан не мог прийти на стойку мечети в Стамбуле. И радовался когда тот тяжело дыша и опираясь на трость приходил: жив! Ну что, думал что я подох, Мигель? А вот не дождешься!
Вот при всех составляющих -хороший был человек. А про хорошего человека писать приятно. И так, хорошо что морпеха Мигеля из страданий в заботу взял под крыло хороший человек. Комфортно, как от мысли что уличного щенка или котенка подобрали. И опять-таки, Дон Кихот у человечества есть. А не Улуч Али -и не было бы.

 Отправлено: 26.05.22 05:00. Заголовок: До перехода в ислам ..

До перехода в ислам Улуча Хасана Венециано звали Антонио Мануцио. А род Мануцио и правда велик и знаменит. Великий (без преувеличения) Альд Мануцио (Мануций) предок нашего Гасана, ученый, переводчик, лингвист, воспитатель юных князей Мирандоло. Но главное -он знаменитый и великий типограф реформатор, давший миру современный шрифт, которым мы пользуемся и по сей день и я в частности, набирая эти строки. По женской линии он потомок Торрезани, одного из самых прославленных издателей и типографов Ренессанса, давший Европе переводы античной литературы и сделавший книги экономным и в то же время элегантным изданием доступными для широкого круга читателей мидл-класса. Книга выглядит так, как мы привыкли: оглавление, отступы, поля, оглавление, нумерация страниц, логотип - все это разработка Альда Мануцио дедушки нашего Гасана.
Гасан гордился респектабельностью своего рода и статусом семьи почетных граждан Венеции. Более того, типография с шрифтом его предка в минимальном формате, но работала в Тунисе. В музее Туниса есть книга изданная типографией Гассана, шрифтом Альда Мануцио "Диалог двух мурабитов" перевод с иврита на арабский...Мигеля Сервантеса. Поищу фотографию страниц книги.

 Отправлено: 26.05.22 08:43. Заголовок: Антонио Мануцио был ..

Антонио Мануцио был очень образованным человеком из рода Мануциев, великих типографов и ученых, реформировавших печатный шрифт которым мы и сейчас пользуемся и переведший книги из предмета роскоши в общедоступную ценность, сделав издание экономным и создав карманные справочники. Антонио Мануцио -Улуч Хасана Венециано-паша был образованный полиглот и книгочей. Он был обаятельный. Он нравился людям. но был при этом алчен, жесток и циничен. Любил он себя и свою венецианскую семью. Ни на час не прекращался его контакт и взаимные визиты его дерзкой сестры и мужа в Стамбул, открытый шпионаж его родственников в пользу Порты, осыпал деньгами и милостями не только дядю, друга Папы Римского и заведующего ватиканской типографией, сестру и зятя. Милости сыпались на кузенов, кузин, свойственников, сватов, на всю родню. А вот ко всем прочим...ко всем прочим Гасан относился исключительно утилитарно. Доносил на своего бывшего хозяина и нынешнего шефа Улуча Али султану. Раз почти под казнь не подвел. Алжир обирал, должностью злоупотреблял, народ гнобил, преследовал алжирских кабилов, гребцов истязал, доносил. Но...был обаяшка. Этакий безмылавжопный вариант. Когда он нашел в кармане Мигеля рекомендательное письмо Хуана Австрийского, он отменил истязания и назначил запредельную сумму выкупа. Использовал его знания переводчика. Не вышло с большим выкупом -кинул как старую собаку из дома злой хозяин на галеры однорукого калеку-доходягу.
Сравним с Улучем Али. тот не без хитропопости -ну он же не дурак. Но подлости в нем ни грамма. Родне помогал Али-паша из собственного кармана и скромно. Родня как была простыми рыбаками, так и осталась. Калабрия его любила. Гасана Алжир ненавидел. Али-пашу любил. Он шел по улицам без защиты и люди ему улыбались и приветствовали. Али-пашу стебал стамбульский бомонд. Гасана пашу там любили. Обаяшенька. Гребцы, пленники, рабы и матросы боготворили Улуча Али. Гасана ненавидели. Султан Мехмет недолюбливал сурового капудана-дерья. Гасана жаловал. Морпех Мигель Сервантес с скорбью вспоминал о жестокости Гасана. И молился всю жизнь и благодарно с суровой нежностью помнил Улуча Али. И написал о нем.

 Отправлено: 17.11.23 08:36. Заголовок: Первой печатной книг..

Первой печатной книгой, изданной в Алжире, был философский трактат "Диалог двух марабутов". Издание типография бейлербея Алжира Хасана Венициано-паши, авторы Хасан Венециано-паша (Андреа-Антонию Селесте-Мануцио) и Мигель Сервантес Сааведра, христианский раб. Так и указано на обложке.